Свободная любовь

      Слова, сказанные так спокойно и с такой уверенностью, звучали в душе Дори, пока она шла к торговому центру купить несколько книг по беременности, и сопровождали ее по дороге домой: чему суждено случиться, то случится.

Глава шестая

      Скотт нажал кнопку, чтобы прервать связь с Майком в офисе, затем нетерпеливо набрал номер домашнего телефона Дори. Обрывки разговора с Майком мелькали у него в голове, пока он слушал длинные гудки: возможно, ничего не случилось... она казалась слегка расстроенной... хотела что-то сообщить... думал, ты захочешь узнать, что она звонила...

      У него все сжалось внутри, он сдался после десятка гудков. Где ты, Дори? В больнице? Он долго сидел за столом расстроенный, забыв о студентах, снующих за закрытой дверью кабинета. Дори, пожалуйста, пусть ты пошла в магазин, или в аптеку, или в химчистку, или покупаешь колготки — все что угодно, только не больница.

      После окончания занятий студенческий городок провалился в сон, словно усталый гигант. Шум сменился случайными шагами или приглушенным обменом репликами в холле. Скотт не замечал наступившей тишины, как раньше — суматохи.

      Возможно, ничего не случилось... неважно себя чувствует... И все же Майк был достаточно обеспокоен, чтобы позвонить Скотту и рассказать ему о телефонном звонке.

      Возможно, ничего... Однако что-то в манере Дори, тоне ее голоса насторожило Майка. Скотт слишком хорошо знал Дори, знал о ее скрытности, о том, что она ничего не сказала бы Майку, даже если бы что-то действительно с ней случилось. Но она позвонила в его офис в четверг днем, хотя знала, что он будет в колледже. Дори никогда не делала таких ошибок. Скотт уронил руку на телефон, сжал трубку — нет, он подождет немного, затем наберет номер снова.

      Ожидание как будто осветило закоулки памяти, и на него нахлынули воспоминания, которые он долго хранил в ее глубине: неприятные воспоминания, которые беспокоили его даже сейчас.

      Когда ему было уже девять, он услышал, как тетя говорила его матери:

      — Ребенок? Бет, ты что, рехнулась? Ее голос, в котором звучало недоверие, привлек его внимание. Скотт отвлекся от спектакля «Остров Геллигана» из-за странного поворота в их разговоре. Он не решился отвернуться от телевизора, боясь обнаружить интерес к тому, о чем говорили за столом, но слушал все с особым вниманием.

      Если то, что говорила тетя, было правдой, это означало, что его мать была беременна. Теперь он знал это слово, а вместе с ним и скрытый смысл связанных с ним сложностей и последствий. Его мать беременна? Немыслимо. Непростительно. Непостижимое предательство. Затаив дыхание, Скотт ждал, что его мать опровергнет только что сказанное тетей, поправит ее, чтобы исчез ужас, от которого у него заболел живот. Его мать ответила:

      — Я не совсем дура, Цинтия. На этот раз я поступлю мудро.

      — Но ты же помнишь, как трудно было носить Скотта-младшего. Ты знаешь, что сказал доктор.

      — Да, и поэтому я не имела других детей. Посмотри, что случилось: Скотт-старший оставил меня.

      — Скотт развлекался со своей секретаршей и попался, Бет. Это никак не связано с тем, что у тебя больше не было детей.

      Мать Скотта фыркнула.

      — Эта дрянь рожает детей как сучка, и Скотту это нравится. Я сделала вторую попытку выйти замуж и не повторю ошибок, которые совершила со Скоттом. Мэл хочет детей.

      — Если он хочет детей с риском для твоего здоровья, то он не мужчина.

      — Ты не знаешь его.

      — Думаю, что и ты его не знаешь, Бет. Ты познакомилась с ним всего три месяца тому назад. Мне кажется, что у тебя шоры на глазах, когда дело касается его. Тебе отчаянно был нужен мужчина — и он как раз подвернулся.

      — Ты не знаешь, каково быть одной, Цинтия. От тебя никогда не уходил муж.

      — Послушай, если ты любишь этого человека и он любит тебя, тогда все в порядке.

      — Но Скотт...

      — Так вот в чем дело. Ты по-прежнему хочешь соревноваться с новой женой Скотта. Это же глупо. Она на десять лет моложе тебя, Бет, и у нее нет женских проблем, как у тебя. Ты ничего не докажешь, кроме своей собственной глупости, если попытаешься родить ребенка.

      Если ты попытаешься. Скотт вздохнул с облегчением. Это должно было означать, что она не беременна. Пока.

      — Обсуждение на данный момент может быть только чисто теоретическим.

      По спине Скотта вновь пробежали мурашки. Он не знал, что такое «теоретический», но слово не предвещало ничего хорошего.

      — Боже, Бет! Пожалуйста, не говори мне этого, — сказала тетя, подтверждая его самые худшие страхи.

      — Уже поздно.

      Поздно для чего? — подумал Скотт.

      — Да поможет тебе Бог, — сказала тетя Цинтия. Это было началом новой фазы кошмаров...

      В отчаянии Скотт пытался отогнать воспоминания о долгой и беспокойной беременности его матери и вновь набрал номер Дори. Не получив ответа, он решил пойти куда-нибудь пообедать. Сытный обед ему не повредит, особенно если придется совершить незапланированную поездку в Таллахасси.

      Телефонный звонок разбудил Дори.

      — Дори?

      Решительность в его голосе вызывала тревогу.

      — Скотт? — спросила она в ответ.

      — Дори, с тобой все в порядке?

      — О... о да, я... я читала и, должно быть, уснула.

      — Я уже несколько часов пытаюсь найти тебя. Майк сказал, что ты звонила в офис.

      Добрый старина Майк.

      — Я забыла, что сегодня четверг.

      — Ему показалось, что ты заболела.

      — Я просто немного устаю. Врач сказал, что это нормально, но я не хотела обсуждать это с Майком.

      — А-а. — Пауза. — О'кей, я рад, что это не грипп или что-то другое.

      Скажи что-нибудь о ребенке, подумала Дори. Скажи мне, что рад тому, что это не связано с ним. Скажи мне, что ты испугался...

      — Ты приедешь на этой неделе?

      Итак, они оба могут молчать о ребенке? И она может устраивать скандал доктору, а Скотт даже не реагирует?..

      — Я... Скотт, мне действительно не помешает немного отдохнуть. Суматоха по поводу поместья Борген все еще сказывается. — Дори встревожило полное молчание, которое было ей ответом. Она смущенно добавила: — Это все еще критический период, Скотт. И вести машину...

      Снова молчание.

      «Пожалуйста, скажи что-нибудь», — молила она про себя.

      — Я скучаю по тебе, Дори. — И вновь наступило продолжительное молчание, а затем он произнес: — Ты хочешь, чтобы я приехал?

      Если бы только ты мог приехать и мы поговорили бы о ребенке, нашем ребенке. Ребенке, которого я ношу под сердцем, который живет во мне. Если бы можно было вместе строить планы на будущее, если бы я могла передать тебе слова доктора и быть уверенной, что ты так же бы рассердился, как и я...

      — Я... Возможно, это неплохая идея... — сказала она.

      Страх шевельнулся в душе Скотта, иной страх, отличный от того, который заставил его позвонить ей, но не менее настойчивый и, конечно, не менее пугающий. Он терял Дори и почувствовал, что вместо особой близости, которую они всегда испытывали, появилась некая неловкость. Беременна. И сейчас она не приедет, чтобы увидеться с ним, не хочет, чтобы и он приехал. Боже, как это было больно. Его разрывала физическая боль — это сожаление, желание, чтобы ничего не менялось; вопрос, почему это должно было случиться.

      — Возможно, так будет лучше, — мягко сказала она. — Мне действительно нужно отдохнуть в ближайшие выходные. И, мне кажется, тебе нужно немного больше времени и пространства.

      — Ты нужна мне, Дори.

      Дори закрыла глаза. Скажи мне, что тебе нужен наш ребенок. Скажи, что он нужен тебе, потому что он часть нас с тобою.