Страница 2 из 3
Что ж, можно попробовать еще разок, хотя бы для практики. Тем более что парктика ему нужна, ох как нужна! В конце концов, даже если Гаргрийн и вправду облапошил его, подсунул вместо крови летучих мышей что-нибудь другое (а это вполне возможно, учитывая, сколько их, колдунов, ему приходится снабжать своими товарами), все равно с тем именем, Элевстис, у него в последний раз, когда он пытался вызвать демонов, чуть было что-то не получилось.
Элевстис... да, правильно: Э-лев-стис. Может быть, если в этот раз он произнесет внятно и правильно, все получится?
Он взял с полки свою лучшую волшебную палочку (золотую, с серебряными концами) и, тщательно выбрав место, стал около пентаграммы. То и дело заглядывая в открытую книгу рядом, на пюпитре, он налил масла в светильники, сжег еще одно красное петушиное перо, подбросил сушеных трав на жаровню и начал:
- In nomine Belphegoris conjuro fe... [Именем Бельфегора вызываю тебя (лат.)].
В центре пентаграммы что-то ярко вспыхнуло, и появилась человеческая фигура, ошеломленно озирающаяся вокруг.
Чувствуя, что у него подкашиваются ноги, Альфьери нащупал сзади стол и прислонился к нему. Все не так, все не по правилам! Он ведь даже не дошел до той части, где называют Элевстиса. Но все-таки (и он, прищурившись, вгляделся получше) кое-чего он достиг.
И если даже это не совсем то, чего он ожидал, все равно перед ним настоящий, самый что ни на есть доподлинный демон. Никто другой просто не может быть!
Твердо, с уверенностью, которой на самом деле вовсе не испытывал, он сказал
- Покорись моей воле, демон! Исполняй повеления своего господина!
Из потока слов, который обрушил на него демон, Альфьери понял лишь немногие, и это его очень расстроило. Если ему не повезло и он вызвал какого-то из этих арабских джиннов, о которых упоминает "Аль-Хазред", никакой пользы от этого не будет. Он и латынь понимает плохо, а уж об арабском и говорить нечего.
Он заговорил снова, но уже не так уверенно:
- Кто ты? Назови себя, я хочу знать твое имя, В колеблющемся свете трудно было хорошо разглядеть демона, однако, присмотревшись, он увидел, что ростом демон с довольно высокого человека, ни хвоста, ни рогов у него нет и даже пламени не изрыгает. Не бог весть что за демон, какая-то мелкота. Вот тебе и везенье! И самое худшее во всем этом, что он, Альфьери, один и нет свидетелей его триумфу.
И, однако, в фигуре демона явно было что-то сверхъестественное. Собравшись с духом, Альфьери заговорил опять:
- In nomine Belphegoris, Adonis, Osiris, Lamachthani... [Во имя Бельфегора, Адониса, Озириса, Ламахтани (лат.).]
Он продолжал заклинание и вдруг умолк, охваченный изумлением и ужасом: демон поднял руку к подбородку, исторгнул огонь из кончиков пальцев, поднес к чему-то, что держал во рту, и теперь дышал дымом!
Альфьери, едва сдержав крик, отпрянул назад.
Демон, между тем, неторопливо оглядев комнату, принял, похоже, какое-то решение. Выпустив облако дыма, он медленно заговорил, и эхо его голоса гулко отдавалось в доме. Говорил он как-то чудно... но, может, он явился из частей преисподней, предназначенных для грешников других стран.
А сказал демон вот что:
- Это надо же, чтобы все так совпало! Пять источников инфракрасных лучей, а чтение заклинаний вслух, видно, дает молярные вибрации - условия почти идеальные! Не отсюда ли легенды о чертях и духах?
Эй, послушай!
Альфьери подпрыгнул чуть не до потолка.
- Ч-что? - пролепетал он дрожащим голосом.
- Ты волшебник, колдун - или кто?
- Я волшебник,- сказал Альфьери, судорожно цепляясь за остатки самообладания.- Я учился в университете Алькалы,- поспешил он добавить, надеясь произвести на демона впечатление,- и я приказываю, чтобы ты мне служил.
Не обратив никакого внимания на его последние слова, демон продолжал оглядывать комнату.
- Это надо же, чтобы так совпало! - повторил он, явно поглощенный своими мыслями.- Может, ты кто-нибудь из знаменитых? Не Фауст, случайно? спросил он Альфьери.
- Нет,- неохотно признался тот и назвал себя.
- Никогда не слышал,- сказал, глядя мимо него, демон.- Меня, кстати, зовут Ал Снид.
Все шло как-то не так, и Альфьери ухватился за единственное, что понял.
- Не из аравийских ли ты стран, Аль-Снид? - спросил он запинаясь.
- Слишком низкий уровень, до идеи путешествий во времени пока еще не доросли,- констатировал Снид.- Нет, я из Лондона. Я бы с превеликим удовольствием остался и поболтал с тобой, но спешу - хочу посмотреть, как в пятьдесят пятом году до рождества Христова в Британии высаживается Юлий Цезарь. Ты уж извини меня.
Он дотронулся до какого-то диковинного предмета, висевшего па поясе, и стал что-то делать. Понять смысл того, что говорил демон, Альфьери было довольно трудно, однако до него все-таки дошло, что его первый настоящий демон вот-вот от него ускользнет, и потому он схватил книгу заклинаний и начал снова:
- Conjuro te... [Заклинаю тебя (лат.)]
Демон поднял на Альфьери глаза.
- Ну да, конечно,- с гримасой раздражения сказал он,- как я об этом не подумал? Совпадение или нет, но у тебя здесь абсолютно непреодолимый темпоральный барьер. Мне не двинуться ни вперед, ни назад во времени, пока ты не задуешь светильники. Задуй их, пожалуйста, если тебе не трудно.
- Ни за что! - торжествующе воскликнул Альфьери.- Ты первый истинный демон, которого мне удалось вызвать, и я не отпущу тебя, пока не покажу моему покровителю, иначе меня ждет четвертование или костер.
Снид уловил ноту отчаянья в его голосе и сказал:
- Что ж, видно, смотреть на старика Юлия будет кто-то другой. Ждал он меня две тысячи лет, может подождать и еще. А у тебя, вроде бы, и вправду неприятности?
- Воистину так,- признался Альфьери и неожиданно для себя самого начал рассказывать демону о том, как, сам того не желая, вынужден был прикинуться волшебником, которому все под силу.
Снид, сочувственно его выслушав, прищелкнул языком.
- Давай посмотрим, правильно ли я понял,- сказал он.- Своей ложью ты поставил себя в такое положение, когда все думают, что ты колдун, что ты можешь вызывать демонов, делать золото и тому подобное. Ты...
- Я и правду могу вызывать демонов! - опомнившись, перебил его Альфьери.- Разве не попал в мои сети ты?
Снид, наморщив лоб, опять посмотрел на свой измеритель времени.
- Да, ты поймал меня,- согласился он.- Но хоть я и не демон, у меня нет никакого желания до конца своих дней растолковывать тебе это и то, что такое четвертое измерение и перемещение массы во времени.
А если даже ты бы и понял что-то, то это могло бы запутать линию времени. Я сейчас хочу одного: поскорее отсюда выбраться. Можем мы заключить с тобой какую-нибудь сделку?
- Ч-что?
Альфьери все более убеждался в том, что быть заклинателем духов не так-то просто.
- Иными словами,- необычайно терпеливо продолжал Снид,- могу я за то, чтобы ты меня отпустил, сделать что-нибудь для тебя?
До Альфьери вообще все доходило туго, но уж если ему удавалось уловить мысль, он вцеплялся в нее мертвой хваткой.
- Ты многое можешь? - спросил он.- Любое желание исполнишь?
- Не любое...- Снид задумался.- Но одно-два скромных выполнить могу. Менять историю основательно не стану, но на небольшие изменения пойду.
Как я понимаю, старый Монастикус - тот тип, который сделал тебя волшебником,- влез в это дело исключительно ради корысти? Ему нужно, чтобы все быстро окупилось?. Прибыль нужна?
- Ты все говоришь правильно,- со вздохом подтвердил Альфьери.
Снид достал из кармана блокнот и карандаш и затоптал окурок.
- Я сяду за стол и посчитаю,- сказал он.
- Не покидай пентаграммы! - крикнул Альфьери.
Он хорошо помнил о печальной судьбе волшебников, позволивших демонам перешагнуть очерченную границу.
Я изолирован,- весело сказал Снид,- темпоральное поле в землю уйти не может.