Страница 45 из 50
***
Мама говорила, гостила у подружки. [Рассказывала: ] Прихожу спать в клетушку. <…> В клетушке много горшков наставлено, больших, глиняных, и в каждый горшок влито по две ложки молока и не прикрыто. А мама говорила, на ночь нельзя открытую еду оставлять — черти едят, домовые обедают. Плохие они, после них нельзя есть, заболеешь. Ну вот, а мама подружки была колдунья. Мама моя этого не знала. Но она удивилась, она взяла соломки с крыши натаскала, и покрыла все горшочки, и говорит: «Господи, благослови», и легла спать. Часов в двенадцать как зашумело под окном, затемнело и как что-то вылилось, опять просвистело, как змея, которая молоко у чужих коров доит и колдунам носит. Она у них на службе. После этого мама встала, а пол весь молоком залит. Змея молоко ей принесла, а горшки-то закрыты, вот она и пролила его (Новгородская обл., Черепанова 2007,83–84).
***
Ведьма любит отбирать у других не только молоко, но и урожай с чужих полей. Для этого она вытягивает из хлебных колосьев «спор», «спорину» — жизненную силу, заключенную в хлебе, то, что делает хлеб сытным. Если хлеб «спорый», можно насытиться даже маленьким кусочком. А если хлеб пустой, сколько ни съешь, все равно будешь голодным. Чтобы отобрать спорину у хлеба, ведьма в ночь на Ивана Купалу идет на чужое поле и делает на нем залом или выстригает на нем узкую полоску колосьев — пережин, а собранные пучки колосьев забирает себе. Из-за этого ведьму в некоторых областях России называют пережинщицей, или стригой, потому что она стрижет колосья. Три колоса, сжатые на чужом поле, ведьма вешает у себя в амбаре, чтобы зерно от соседей перетекало к ней. С этими колосьями ведьма забирает себе урожайность хлеба со всего поля. С такого поля намолот будет маленьким, а хлеб — пустым и несытным. Говорят, что ведьма, совершая пережин, ходит по полю вверх ногами или ездит на кочерге, ухвате или помеле, а перед выходом из дома переворачивает вверх ногами все иконы в доме.
Ведьма. Из лубочной книги XIX в.
***
В поле, где рожь растет, иногда появляются дорожки — как будто колоски сострижены. Это колдуньи были, выряжались во все белое и ночью переходили поле крест-накрест и состригали верхние колоски. И после этого вся рожь, которую сожнут в первый день, должна была перейти в амбар к этой колдунье-стрижке. И вот, чтобы зерно к стрижке не перешло, тот, кто начинает жать, сострижет две первые горстки колосьев и положитсверху на скрещенные кисти рук, чтобы зерно не переходило к колдунье. В селе Богородском была такая женщина — пережинаха, или стрига. В определенный день и час, говорят, на Иван-цветник | Иван Купала], она наряжается в смертное платье (саван надевает), отворяет на этот день клеть и идет в поле. Она идет задом поперек поля, что остается между ногами, то и пережинает, а сусеки заполняются зерном. Говорят, их засыпают черти… (Нижегородская обл., Корепова 2007,244)
***
Об этой деятельности ведьмы повествует русский духовный стих, в котором душа умершей ведьмы кается в своих грехах:
Ведьма портит людей и скот самыми разнообразными способами. Она насылает болезни, пугает и душит людей, расстраивает свадьбы, вносит раздоры в семью. В народной традиции известны многочисленные способы, с помощью которых ведьма насылает порчу на окружающих, отнимает у человека жизненную силу и приводит его в такое состояние, при котором он становится вялым, слабым, апатичным, болезненным, а в тяжелых случаях может и умереть.
Чтобы навредить людям, ведьма, как и колдун, посылает порчу «на ветер» — пускает по ветру клочки шерсти, стружки, щепки, обрывки ниток, пыль, нашептывая при этом вредоносные заговоры. Тог, на кого попадет такой порыв ветра, тяжело заболевает. Одним из наиболее распространенных способов наведения порчи считалось вынимание следа у человека. Для этого ведьма ждала, когда человек ступит на такое место, где его след четко отпечатается на земле. Тогда она незаметно вынимает кусок почвы с отпечатком следа и подкладывает его в чей-нибудь гроб или кладет в печь, чтобы он там высох. Человек, которому этот след принадлежат, скоро умрет или будет долго сохнуть, как сохнет в печи отпечаток его стопы.
Для наведения порчи ведьма подбрасывает людям в дом или в хлев (чаще всего под столб, на котором держатся ворота, под порог, под печь или в хлев) различные предметы, нашептав на них вредоносный заговор: разбитые, тухлые яйца, пустую скорлупу, змеиную кожу, дохлых животных, кости, запутанные нитки, сломанные иглы, то есть все, что символизирует собой пустоту, смерть и несчастье. После этого в доме начинают болеть и умирать люди, в семье начинаются раздоры и неурядицы. В хлеву, где была положена порча, болеет и переводится скот. Ведьма может испортить человека с помощью сглаза, то есть посмотреть на кого-либо с недобрыми мыслями — и человек заболеет. Как и колдун, ведьма может «хомут надеть».
***
И вот значит, одна была — портила. Хомуты надевала. <…> Вот она даже по ветру пускает. Ветер дунет внезапно, и ты попадешь под него, только бы на твое имя она вздумала наслать. Значит все! По ветру порчу пустит, ты идешь, на тебя нанесло — все! Было у меня, на отца надевала хомут Феня Полищукова была старуха, портила. Ну, например, надела хомут на живот, так посинеет все и рубец, и потом — смертельно, если не хватишься, то все. А одни наденут, а другие снимают эти хомуты. Тоже шепчут, на масло ладят. Отца глянули: «Ага, хомут!» — Бегут к знахарю ладить. Он изладил, пошептал на масло — легче стало (Восточная Сибирь, Зиновьев 1987, 129).
***
Раньше ведьмам приписывалась способность воровать с неба звезды, вызывать град, наводнения, пожары, дожди, моровое поветрие. Древнерусские документы свидетельствуют, что во время эпидемий и стихийных бедствий их причину видели в деятельности ведьм и сжигали женщин, заподозренных в ведовстве. В Уставе князя Владимира о церковных судах была отдельная статья, по которой судили за «ведьмовство и зелейничество» (то есть приготовление волшебных напитков из трав). В первой половине XV в. во время моровой язвы во Пскове сожгли живыми двенадцать женщин, обвиненных в чародействе. Во времена царя Алексея Михайловича некую старицу Олену сожгли в срубе вместе с обнаруженными у нее чародейскими бумагами и кореньями за то, что она портила людей и некоторых учила ведовству. В Тотьме в 1674 г. по сходному обвинению была сожжена женщина Федосья. В 1730 г. сенат издал указ, подтверждающий, что за волшебство закон определяет сожжение, а еще через сорок лет после этого епископ Устюжский доносил правительству о появлении колдунов и волшебников мужского и женского пола, которые портят людей, насылая на них червей.
Один из наиболее известных мотивов в славянских поверьях о ведьмах — их полеты на шабаш. Сборища ведьм бывают накануне больших церковных праздников, обычно перед Пасхой и Воздвиженьем. Начинаются они, когда все люди уснут, и продолжаются до первых петухов. Этот мотив больше характерен для западнославянской мифологии, заимствовавшей этот сюжет из средневековых поверий. Среди восточных славян рассказы о полетах ведьм известны преимущественно у украинцев. В русской традиции они встречаются гораздо реже.
***
У нас солдатик со службы шел. Переночевать зашел к старушке. А она сама-то летала. Вот солдатик-то спать лег, но не заснул, а из-под одеяла выглядывал одним глазом. Вот старуха подошла к печи, горшочек поставила на шесток, руки помочила и фырк! — в трубу. А солдатику интересно. Он возьми да так же и сделай. И в бане очутился! А там старух полно. Хозяйка его увидела и говорит: — А ты зачем здесь? Давай домой! Дали ему коня красивого, быстрого. Солдатик сел на коня — и вмиг очутился в хате. Глядь: а под ним вместо коня помело оказалось! (Восточная Сибирь, Зиновьев 1987, 176)