Страница 39 из 50
***
Часто хождение «нечистых» покойников после смерти объясняют тем, что их «земля не принимает». Это представление нашло отражение и в проклятии: «Чтобы тебя земля не приняла». Считается, что таких покойников бесполезно зарывать в землю, она не держит их в себе, и они через некоторое время снова оказываются на поверхности.
Души заложных покойников с момента их смерти находятся в полном распоряжении у нечистой силы. Поэтому никакие молитвы и поминки не могут им помочь, и дьяволы мучат их до Страшного суда. По общему убеждению, самоубийцы «не своим духом» ходят, а с помощью нечистой силы, которая руководит ими. Часто думают, что ходит не сам покойник, а черт, залезший в его кожу или принявший его облик.
***
После смерти черти влезали в тех колдунов великих. Как колдун умрет, так черт в его туловище влезает и его водит, а черта не видишь. И таких ходячих колдунов очень боялись (Новгородская губ., Зеленин 1995, 62).
***
Это поверье послужило основой многих рассказов о смерти колдуна: умирая, колдун попросил своих детей перед похоронами облить его тело крутым кипятком (или обрызгать святой водой). Один из сыновей, забравшись на печку, ночью видел, как черти сняли с умершего отца его кожу, тело выбросили, а сами забрались в эту кожу. Когда труп колдуна облили кипятком или святой водой, черти выскочили, оставив одну пустую кожу.
За душой самоубийцы черти прилетают в виде бури или вихря. Поэтому когда бывает сильный ветер или буря, говорят, что где-то недалеко произошло самоубийство. Считается, что человек не сам лишает себя жизни, а доводит его до самоубийства сатана. О самоубийцах говорят, что они находятся «у сатаны в коленях» или «в когтях», «душу дьяволу отдали»; их называют «детьми дьявола», «чертовой жертвой». Черти возят на самоубийцах и опойцах (это те, кто умер от пьянства) воду и вообще используют их в качестве лошадей.
Церковная ограда. Пудожский уезд, Олонецкая губерния. Из коллекции фотографий И.Я. Билиьина. Начало XX в.
***
Одному кузнецу раз случилось попадыо подковать. Как-то ночью стучат к нему в окошко — подъехали на конях люди богатые, одеты хорошо: «Подкуй кобылу, кузнец». Пошел кузнец в кузню, подковал кобылу, только успел оглянуться — видит, это уже не кобыла, а попадья, недавно удавившаяся в этом селе. Тот, кто ее оседлал, оказался чертом, и другие, такие же черти, сидели кто на удавленниках, кто на пьяницах. Недели через две после этого случая кузнец умер (Рязанская губ., Зеленин 1995,55).
***
Похожие былички до сих пор рассказывают на Русском Севере:
***
Вот в кузнице ковал кузнец, и как-то вечером он запоздал. И приезжает к нему человек подковать лошадь. Он приготовил все: «Давай, — говорит, — сюда коней». Тот привел, а ноги-то у коней человечьи. Это, видно, черт приехал на утопленниках. Кузнец и прибежал домой без языка. Вот все говорят, что черт на утопленниках катается. Утонут да удавятся — самое плохое дело, на них черти воду возят (Новгородская обл., Черепанова 1996, 28).
***
После смерти заложные покойники сохраняют связь с местом своей смерти и своей могилы. Поэтому места, где произошло убийство или самоубийство, считаются в народе нечистыми и опасными. Там всегда присутствует дьявольская сила. В таких местах «чудится», «кажется», «видится». Человек, ступивший на такое место, может сбиться с дороги, тяжело заболеть и даже умереть. У скота, попавшего на такое место, может пропасть молоко.
Народ, следуя своей логике, упорно сохранял языческие способы захоронения «нечистых» покойников, не погребая их в земле. Уже в XIII веке древнерусский проповедник митрополит Серапион в своем «Слове о маловерии» обличает языческий обычаи выкапывать из земли удавленников и утопленников, чтобы избавиться от каких-то бедствий, вероятно засухи и голода: «Ныне видя Божий гнев, вы говорите: кто удавленника или утопленника похоронил, выкопайте его! О безумие злое! О маловерие! Этим ли Бога умолите, что утопшего или повесившегося выкопаете? Этим ли Божыо казнь хотите утишить?»
Церковь продолжала воевать с народными верованиями и в XVI веке, когда известный книжник Максим Грек вынужден был даже написать специальное разъяснение по этому поводу, называвшееся «Послание на безумное и богомерзкое заблуждение считающих, что вследствие погребения утонувшего и убитого бывают губительные для урожая земные стужи». Осуждая языческие суеверия, преподобный Максим Грек писал: «А мы, правоверные, какой ответ дадим в день судный, если тела утопленников или убитых не удостаиваем погребения, но на поле извлекши их, огораживаем кольями, а это беззаконно и богомерзко есть. А если случится весной студеным ветрам веять и наши посевы плохо всходят, то если знаем, где раньше был погребен утопленник или убитый, раскопаем окаянного и извержем его где-нибудь подальше, непогребенного кинем, по нашему великому безумию считая его виновником стужи».
Убеждение в необходимости погребать таких умерших в особых местах, отдельно от «родителей», было чрезвычайно сильно еще в начале XX века. Поэтому часто их хоронили на границах полей и перекрестках дорог, в лесу и других подобных местах. Особые способы погребения заложных покойников еще в XX веке сохраняли очень древние языческие черты: часто их хоронили в мокром месте, без гроба, повернув лицом в землю и в той одежде, в какой они были в момент смерти. На Русском Севере повесившихся даже не разрешали вносить в деревню, а хоронили под елью или между двумя елями. В других случаях хоронили на кладбище, но гроб зарывали в землю стоймя.
Часто полагали, что самоубийцу вообще не следует переносить на новое место для погребения, иначе он будет семь лет ходить на место своей гибели. Если же труп самоубийцы необходимо было перенести, то его переносили через перекресток, считая, что в этом случае самоубийца будет сбиваться с дороги и возвращаться назад.
Поминать самоубийц и упоминать их в заупокойной молитве считалось грехом, поскольку душа самоубийцы погибла навеки и такая молитва не только не умилостивит Бога, а, напротив, прогневает его. Самоубийц можно поминать раз в год, насыпая на перекрестках крупу для птиц или раздавая милостыню нищим поминальной едой — блинами, пирогами, крашеными яйцами.
Люди с демоническими свойствами
КОЛДУН
Заключение договора с дьяволом. Из лубочной книги XIX в.
Про бывшего мельника деда Игната все говорят, что он колдун. А что такое «колдун» — никто толком объяснить не умеет. Но повторяют, что все мельники — колдуны, потому что с чертями да водяными знаются. Живет дед Игнат один в крепкой просторной избе на краю деревни и слывет богачом. Говорят, что у него в услужении есть черти-помощники, которые приносят ему что он ни пожелает: денег, молока, масла, зерна. Это богатство они воруют в других домах, где все входы и выходы, вплоть до печной трубы, беспечные хозяева забыли осенить крестным знамением. Семьи у него нет. Друзей-приятелей тоже. Общаться с ним никто не хочет. Но все его боятся и стараются с ним не ссориться. Поговаривают, что он знает «черные» заговоры и может легко напустить на человека порчу. А порча — страшная вещь.
Это такие чародейские приемы и средства, с помощью которых можно навредить человеку и его хозяйству. И дед Игнат таких вредоносных средств знает множество. Например, он может сделать так, что в семье будут болеть и умирать дети, ссориться супруги, коровы не будут давать молока, сдохнет весь скот, на поле будет плохой урожай, на пасеке переведутся пчелы, а в доме внезапно заведется большое количество тараканов, змей, лягушек и прочей гадости. Рассказывают, что дед Игнат умеет наговаривать злые слова на хлеб, пряник, чай или водку. Если человек съест наговоренный хлеб или выпьет такой чай, то будет болеть, бледнеть и чахнуть, на его теле появятся болезненные опухоли и наросты, называемые в народе «хомутами». Если не обратиться к знахарю и не предпринять срочных магических мер, то такой человек вскоре умрет и никакие врачи ему не помогут.