Страница 64 из 87
- Мы научились манипулировать временем, - продолжала Аня. - Для нас транслировать себя в прошлое и в будущее ничуть не труднее, чем пройти по лугу.
И тогда они, к своему ужасу, обнаружили, что в пространственно-временном континууме существует отнюдь не одна вселенная.
- Вселенных бесчисленное множество, они постоянно расщепляются и сливаются, - сообщила Аня. - Атон - Золотой - обнаружил вселенную, в которой господствующей расой на Земле стали неандертальцы, а люди вовсе не появились.
- Неандертальцы прекрасно приспособились к окружавшему их миру, вспомнил я. - У них не было нужды в развитии техники или науки.
- И эта вселенная вторглась в нашу собственную. - Серебристо-серые глаза Ани затуманились, словно она заглянула в те дни. - Перекрытие оказалось весьма основательным, и Атон испугался, что наша вселенная будет поглощена полностью, а нас поглотит небытие.
Для существ, которые только-только обрели бессмертие, эта весть прогремела, как гром с ясного неба, посеяв в их сердцах панику и страх. Что толку в бессмертии, если вся вселенная развеется в космической круговерти?
- Тогда-то мы и стали творцами, - проронила Аня.
- Золотой сотворил меня.
- И еще пять сотен человек.
- Чтобы истребить неандертальцев, - припомнил я.
- Чтобы сделать вселенную безопасной для человечества, - вкрадчиво поправила Аня.
Золотой, непомерно возгордившись своей (моей) победой над неандертальцами, начал выявлять прочие критические точки пространственно-временного вектора, где, по его мнению, следовало изменить естественное течение событий. И, пользуясь мной в качестве орудия, снова и снова вторгался в континуум.
Вскоре Золотой выяснил, к собственному ужасу и гневу остальных творцов, что стоит однажды вмешаться в ткань пространственно-временного континуума, и мириады образовывавших ее мировых линий начинают расползаться. И чем старательней пытаешься связать свободные концы нитей, тем сильней континуум искривляется и видоизменяется. И не остается выбора, приходится воздействовать на континуум вновь и вновь, поскольку нельзя позволить линиям снова развернуться вдоль естественных направлений.
"Да, - зашипел во мне Сетх, - напыщенный примат мечется, бестолково суетится, растрачивая энергию зря, легко отвлекаясь то на одно, то на другое, будто болтливая мартышка. Я положу этому конец. Навсегда".
Я изо всех сил пытался сказать Ане, что манипулировать пространственно-временным вектором могут и другие. Но даже эта малость не проскользнула мимо бдительного Сетха. От усилий лоб мой покрылся испариной, на верхней губе крупными каплями выступил пот, но Аня ничего не замечала.
- Итак, теперь мы обитаем на этой планете, - промолвила она.
Мы сидели в энергетической сфере, мчась над синевой океана, покрытого длинными прямыми гребнями волн, катившимися от одного края Земли до другого почти в идеальном порядке.
- И манипулируете континуумом, - отметил я.
- Вынуждены, - согласилась Аня. - Теперь стоит остановиться, и все рухнет.
- А это означает...
- Небытие. Исчезновение. Мы перестанем существовать, а вместе с нами и весь род людской.
- Но ты же сказала, что люди разлетелись по всему космосу!
- Да, но они родом отсюда. Их линия жизни начинается на Земле, а затем уж протягивается в галактику. Но все равно, отсеки хоть частичку этой линии, и она расползется вся.
Наш легкий экипаж летел к ночной стороне планеты. Мчась быстрее и выше птиц над широчайшим океаном Земли, мы нежились в тепле и покое.
- А вы поддерживаете связь с остальными людьми - с теми, кто ушел к звездам?
- Да, - отозвалась Аня. - Они по-прежнему присылают сюда своих представителей, чтобы контролировать генетический дрейф своего населения. Мы взяли за эталон человека каменного века, перед самым появлением земледелия. Таков наш "нормальный" генотип, с которым соизмеряются остальные.
Мне на память пришли рабы, встреченные в саду Сетха, - покалеченный Пирк, коварная Рива и готовый на предательство, трусливый Крааль. И тут же послышался шипящий смех Сетха. Вот уж действительно нормальные люди!
Я погрузился в молчание, а Аня последовала моему примеру. Мы возвращались в город; насколько я мог судить - единственный все еще населенный город Земли. Мы не раз проплывали над безмолвными, заброшенными руинами древних городов, защищенными от сокрушительного действия времени радужными энергетическими куполами. Некоторые города были разрушены войнами. Другие просто пустынны, словно все население до последнего человека в один прекрасный день решило покинуть свои дома. Или вымерло.
Уровень моря повысился, и немалая часть разросшихся вширь городов была затоплена. Силовая сфера несла нас над залитыми водой проспектами и широкими площадями, где теперь резвились кальмары и рыбешки, серебристо поблескивавшие в лучах солнца, пронизывавших прозрачную воду.
Наше путешествие подходило к концу. Мы приближались к последнему живому городу Земли, огромному музею-лаборатории, где Золотой и остальные творцы бились над сохранением своей вселенной, и я наконец набрался храбрости задать Ане самый важный для меня вопрос.
- Ты... то есть мы... - запинаясь, пролепетал я.
Посмотрев на меня лучистыми серыми глазами, она улыбнулась.
- Знаю, Орион. Мы любим друг друга.
- Ты... ты любишь меня и сейчас?
- Ну конечно да. Ты разве не знал?
- Тогда почему ты предала меня?!
Я выпалил эти слова, прежде чем Сетх успел остановить меня, прежде чем до моего собственного сознания дошло, что я собираюсь их произнести.
- Что?! - поразилась Аня. - Предала тебя? Когда? В чем?
Все мое тело скорчилось в судороге сверхъестественной муки. Боль пронзила огненной иглой каждый нерв. Я не мог говорить, не мог даже шелохнуться.
- Орион! - выдохнула Аня. - Что с тобой?!
Казалось, я впал в кататонию - одеревенел и замер, как гранитная статуя. Я сгорал на медленном огне нестерпимой пытки, но не мог закричать, не мог даже всхлипнуть.
Тронув меня за щеку, Аня испуганно отдернула руку, будто обожглась о бушевавшее во мне пламя. Затем медленно, осторожно снова приложила ладонь к моему лицу. Ее прохладное, успокаивающее прикосновение словно умерило пыл моих страданий.