Страница 11 из 87
К моему изумлению, рассказ Ноха не обескуражил, а, напротив, только раззадорил. Теперь ему не терпелось выследить медведя.
- Мы можем его убить! - твердил он. - Если все мужчины соберутся вместе. Мы можем выследить его и прикончить.
- Но чего ради? - недоумевал я. - К чему подвергать себя опасности?
Нох снова подергал себя за бороду, подыскивая разумное объяснение. Я догадывался, что у него на уме. Ему хотелось убить медведя, чтобы доказать себе, а заодно и женщинам, что он могучий охотник. Король леса.
Но вместо этого он заявил:
- Если зверь настолько опасен, как ты говоришь, Орион, то он ведь может ночью заявиться к нам в пещеры и напасть на нас! Куда опаснее не убивать его, чем охотиться на него.
Я ухмыльнулся. Нох наконец-то начал проявлять самостоятельность мышления; рабская покорность уступила место неукротимости охотника. Может быть, он еще станет вождем.
И тут мне в голову пришла новая мысль. А что, если этот медведь орудие Сетха? Огромный пещерный медведь может перебить половину нашего маленького племени, если ночью внезапно набросится на нас.
- Ты прав, - сказал я. - Собирай мужчин, и пойдем по следу медведя.
Со мной отправились все восемь мужчин племени. Каждый взял с собой по два грубо сработанных копья. У меня через плечо висел лук и полдюжины стрел, связанных пучком. У некоторых охотников имелись примитивные ножи серповидные обломки кремня, которые удобно было держать в руках. Аня тоже хотела пойти, но я умолил ее остаться с женщинами, чтобы не разрушить едва-едва установившееся и пока шаткое разделение труда.
- Очень хорошо, - она с неудовольствием вздернула подбородок, - я буду сидеть при женщинах, а все удовольствие достанется тебе.
- Организуй пристальное наблюдение за окрестностями, - предупредил я. Не исключено, что этого медведя подослал Сетх - просто для отвода глаз, чтобы увести мужчин подальше от пещер.
День выдался долгий и тяжелый, а мне еще приходилось постоянно быть начеку. Если этот пещерный медведь не забрел в здешний лес случайно, то могут появиться и другие. Но, несмотря на усердные поиски, мы нашли следы лишь одного животного.
Цепочка следов тянулась вдоль реки. Мы брели по берегу под лиственным навесом обступивших поток деревьев. Пестрые пичуги щебетали среди ветвей, а насекомые мелькали перед глазами, словно обезумевшие от послеполуденного зноя солнечные зайчики.
Крон взобрался на высокую покосившуюся сосну и оттуда крикнул:
- Река круто заворачивает вправо, а потом делается очень широкой. Будто... А-а-а!
Его внезапный вопль напугал нас. Юноша яростно молотил ладонями воздух вокруг головы и одновременно пытался сползти со своего насеста. Приглядевшись повнимательнее, я обнаружил, что его окружила туча злобных пчел.
Я опрометью кинулся к дереву. Соскользнув, Крон сорвался и обрушился вниз, по пути ломая нижние ветки. Одолев последний десяток футов одним прыжком, я подставил руки, на мгновение задержал его и вместе с ним грохнулся на землю, неподобающе шлепнувшись плашмя. От удара я лишился дыхания, а мои руки пронзила такая боль, будто их выдернули из плечевых суставов.
Пчелы, злобно жужжа, устремились вслед за парнишкой.
- В реку! - скомандовал я.
Все вместе мы изо всех сил устремились к реке, словно за нами гнались демоны, и, забыв о достоинстве, плюхнулись в холодную воду, а разъяренные пчелы зависли в воздухе свирепым облаком, сулившим жгучую боль. Ни один из моих спутников не умел плавать, но все тотчас же последовали моему примеру, когда я нырнул с головой.
Затем из воды высунулись девять голов. Все фыркали, пуская фонтанчики изо рта - мокрые волосы залепили глаза, - и отчаянно махали руками, отбиваясь от крошечных истязателей. Но мы зашли в реку достаточно далеко, и рой завис в нескольких ярдах от нас, все еще заявляя о своих правах жужжанием, но больше не преследуя нас.
Минут пять мы простояли в реке, погрузив ноги в ил и едва выглядывая из воды. Наконец недовольные пчелы вернулись к своему улью, расположенному у верхушки кроны дерева.
- Все еще думаешь, что я бог? - спросил я у Ноха, снимая со своего носа мокрый стебель кувшинки.
Тут все расхохотались. Старик покатывался со смеху, указывая на Крона. Лицо юноши распухло от укусов и стало пламенно-пунцовым. Конечно, это не повод для смеха, но мы истерически хохотали до колик - все, кроме несчастного подростка.
Мы еще ярдов сто брели по течению, пока не решились выползти на берег. Крон явно страдал от боли. Я усадил его на бревно, сфокусировал свое зрение таким образом, чтобы видеть крохотные жала, застрявшие в опухшем лице и плечах юноши, и принялся их вытаскивать, пользуясь вместо пинцета собственными ногтями. Он всякий раз охал и дергался, но в конце концов я извлек все жала до единого, после чего намазал ему лицо мокрой глиной.
- Ну, как ты чувствуешь себя теперь?
- Лучше, - жалобным голосом вымолвил он. - Грязь холодит.
Нох и остальные все еще хихикали. Лицо Крона было замазано таким толстым слоем глины, что остались видны лишь глаза да рот.
Солнце уже склонялось к западу. Я сомневался, что мы успеем при свете дня отыскать медведя, не говоря уж о том, чтобы убить его. Однако меня заинтересовало данное Кроном описание реки за излучиной.
Поэтому мы пошли прямиком через лес, покинув берег. Идти здесь было нелегко из-за густого подлеска. Нашу незащищенную кожу ранили колючки и обжигала крапива. Мы продирались сквозь кусты около получаса, прежде чем снова увидели реку - широко разлившуюся и превратившуюся в озеро.
А на полянке у воды сидел наш медведь, пристально вглядываясь в подернутую легкой рябью воду. Мы застыли, почти не дыша, под прикрытием густых кустов ежевики. С реки веял ветерок, унося наш запах прочь от чуткого нюха зверя, который не подозревал, что мы рядом.
Огромный медведь размерами и бурым цветом шерсти напоминал барибала [млекопитающее семейства медведей; обитает в лесах Северной Америки]. Если б мы поставили Крона на плечи Ноха, стоявший на задних лапах медведь все равно оказался бы выше. Мне бросилось в глаза, что ледяное прикосновение реальности остудило пыл моих охотников. Сзади кто-то громко сглотнул.