Орион (Орион - 1)

Привычная высокомерная улыбка давно исчезла с его лица. Сейчас он показался мне скорее озабоченным.

- Я могу дать тебе целую жизнь, Орион. Несколько жизней, если ты хочешь. Но не проси у меня невозможного. Я не могу превратить тебя в одного из нас.

- Почему же вы не сделаете это возможным? - спросил я с горечью.

- Это выше моих сил. Даже я не могу сделать из бактерии птицу, а из человека бога.

- Он говорит правду? - Я боялся услышать утвердительный ответ. Неужели ничего нельзя сделать?

- Увы, Орион, - отвечала Аня тихо. - Постарайся понять и нас.

- Чего уж тут понимать, - пожал я плечами, чувствуя, как ярость начинает закипать во мне.

Случайно мой взгляд упал на неподвижное тело Аримана, и, кажется, в первый раз я познал, какие чувства руководили его поступками.

- Разве вы с самого начала не отказали мне в этой возможности? Вы сотворили меня для исполнения определенной работы, а когда я ее исполнил, то, естественно, стал вам больше не нужен.

- Нет, - возразила Аня твердо, - ты ошибаешься.

Но Ормузд тут же оборвал ее.

- Смирись с неизбежным, Орион. Признаю, ты хорошо поработал. Человечество будет восхищаться тобой на протяжении всей своей истории. Со временем оно забудет обо мне, но всегда будет помнить подвиг Прометея.

- Но зачем создали меня, создали человечество? Для чего надо было уничтожать народ Аримана? Кому понадобилось устраивать эту кровавую бойню?

Ормузд промолчал. Он опустил голову и, судя по всему, не собирался отвечать на мой вопрос.

Внезапно серые глаза Ани сверкнули серебряным пламенем. Золотой бог неохотно поднял голову.

- Орион заслуживает ответа, Ормузд, - произнесла она.

Бог Света отрицательно покачал головой.

- Тогда я сама ему скажу, - настаивала она.

- Ну и к чему это приведет? - вздохнул Ормузд, глядя на Аню. - Он уже и так ненавидит меня. Ты хочешь, чтобы он возненавидел и тебя?

- Я хочу, чтобы он понял! - воскликнула она.

- Ты глупа.

- Может быть. Но он достоин знать всю правду.

Ормузд ничего не ответил. Его тело утратило человеческую форму и, превратившись в золотой шар, исчезло в небе над нашими головами.

Я повернулся к Ане.

- Ты готов к тому, чтобы узнать всю правду, Орион? - спросила она, поднимая на меня печальные глаза.

- Из нашего разговора я понял, что обречен потерять тебя?

- Увы, но это неизбежно. Ормузд прав. Ты не можешь стать одним из нас.

Мне хотелось сказать ей, что я готов умереть прямо сейчас, чтобы никогда уже не испытывать боли, но вместо этого я спросил:

- Если мне все одно суждено расстаться с тобой, объясни мне хотя бы, для чего я был создан?

- Чтобы убить Аримана, конечно.

- Это я уже знаю. Объясни, зачем вам потребовалось убивать его? Я не верю в историю, которую мне рассказал Ормузд. Ариман не способен уничтожить мироздание. Это абсурд.

- Нет, любимый, - вздохнула Аня, - к сожалению, это правда.

- Тогда объясни мне. Я хочу понять.

Ее прекрасное лицо стало еще более печальным, но тем не менее она кивнула.

- Но прежде тебе снова придется вступить в поток времени, Орион. Без этого мое объяснение не будет полным. Ты должен все увидеть своими глазами. Мне придется послать тебя в эпоху, предшествовавшую ледниковому периоду, когда человечество как таковое еще не существовало.

- Очень хорошо. Пошли меня. Я готов.

- На сей раз я не смогу отправиться вместе с тобой. Поверь мне, это не просто каприз. - Она вздохнула. - Ты будешь там совсем один, если не считать...

Она запнулась.

- Не считать кого?

- Ты сам все увидишь. Достаточно будет, если я скажу тебе, что тогда на Земле еще не существовало даже предков современных людей.

- Ормузд еще не успел создать их?

- Ты угадал.

- Но там будут _другие_, - произнес я, осененный ужасной догадкой, _народ Аримана_! Я должен встретиться с ними.

Аня ничего не ответила, но по ее глазам я понял, что мое предположение оказалось правильным.

Я перевел взгляд на Аримана, заключенного в энергетический кокон, и увидел в его глазах столько ярости, что ее вполне могло хватить на уничтожение многих миров, если только когда-нибудь ему представился бы случай обрести свободу.

44

Аня попросила меня закрыть глаза и не открывать их до тех пор, пока я не почувствую дыхание ветра на своей коже. Несколько секунд я простоял неподвижно, не в силах отвести взгляд от ее милого печального лица.

Я понимал, что вижу ее в последний раз. Надежды вернуться из нового путешествия во времени у меня практически не было.

Я мечтал прижать ее к груди, поцеловать и сказать, что люблю ее куда больше собственной жизни. Но она была богиней, а не земной женщиной. Я знал ее как Аглу, колдунью; Аву, охотницу; немного как Арету и, наконец, как Адену, командира отряда карателей. Но серебряная богиня была недоступна для простого смертного, и мы оба понимали это. Ормузд был прав: бактерия не может превратиться в птицу, а богиня - полюбить обезьяну.

Я опустил веки.

- Не открывай глаза, пока не почувствуешь веяния ветра, - напомнила мне она.

Я кивнул, давая понять, что не забыл ее наставлений, хотя сердце у меня разрывалось от боли. В следующий момент я почувствовал слабое прикосновение ее губ или, быть может, кончиков пальцев к моей щеке. Что это было на самом деле, я так и не узнал. Мне хотелось рвануться к ней, но мое тело не повиновалось мне. Я не мог сжать кулаки, не мог сделать ни шагу. Наверное, я не смог бы и открыть глаза, даже если бы осмелился нарушить ее наказ.

- До свидания, любовь моя, - прошептала Аня, а я даже не мог разжать губ.

Несколько мгновений я пребывал в ледяной пустоте, лишенный всех ощущений. Я не мог ни слышать, ни видеть, ни осязать.

Слух вернулся ко мне первым. Я услышал мягкий шелест листьев под дуновением легкого ветерка. Почувствовав слабое прикосновение струйки воздуха к коже лица, я открыл глаза. Я находился посредине леса гигантских деревьев, скорее всего секвой, насколько я мог судить по их внешнему виду. Стволы у основания были размером с хороший дом, а кроны находились над землей на расстоянии по меньшей мере в пятьдесят футов.

Сначала лес показался мне совершенно пустынным, но вскоре я стал различать пение птиц, крики и рычание животных, шум падавшей воды.