Страница 18 из 97
- Нам необходимо любым способом выключить лазеры, - крикнул я, обращаясь к впавшему в прострацию Вильсону, - прежде чем они саккумулируют достаточно энергии, чтобы взорвать литий.
В зеленом мерцании адского пламени глаза ученого казались неестественно большими.
- Но это невозможно. - Он безнадежно передернул плечами.
- Так придумайте что-нибудь, - обозлился я.
На этот раз он и не думал спорить. Мы перешли в центр лазерного контроля и сразу же убедились, что все оборудование предусмотрительно выведено из строя. Главная консоль была разбита, от датчиков осталось одно воспоминание, а сама металлическая панель оказалась с корнем вырвана из своего гнезда. Обрывки проводов свисали из навсегда остановившихся модулей. Казалось, здесь порезвился взбесившийся слон, спутавший центр управления с посудной лавкой. Но и сквозь остатки защитного стекла мы могли различить зловещую пульсацию лазеров, вопреки всякой логике продолжавших функционировать в максимальном режиме. От удивления у Вильсона отвисла челюсть.
- Но каким образом этот тип, кто бы он там ни был, сумел добиться подобного?..
Вой электрогенераторов, похоже, достиг предела. Свечение лазеров становилось невыносимым для глаз. Под ногами хрустело разбитое стекло. Я оттащил Вильсона от искалеченной панели и, спотыкаясь в темноте коридора, поволок его по направлению к реактору.
- Существует ли способ остановить это светопреставление? - крикнул я, стараясь перекричать какофонию звуков, наполнявших помещение.
Вильсон пожал плечами.
- Количество дейтерия, находившегося в реакторе... - начал он.
- Бросьте, док. Держу пари, что оно уже превышает критическую массу.
- Тогда, - он беспомощно развел руками, - мы не можем прервать реакцию. Нам остается уповать лишь на милосердие Божие...
В призрачном зеленом свете он выглядел постаревшим и совершенно больным.
- ...Главная распределительная панель, - пробормотал он после продолжительной паузы. - Пожалуй, я смогу отключить рубильник и обесточить всю территорию лаборатории.
- Отлично, док, займитесь этим немедленно.
- Но на это потребуется время. Минут десять, в лучшем случае пять.
- Слишком много! Через пару минут здесь не останется камня на камне.
- Знаю.
- Что еще мы можем сделать? - Мне приходилось кричать во весь голос, и все равно я едва мог расслышать собственные слова.
- Ничего.
- Не может быть. Должен же существовать хоть какой-нибудь выход.
- Глушитель! - воскликнул он. - Если нам удастся поместить глушитель в камеру реактора, мы сможем блокировать энергию лазеров.
Я понял! Перекрыв доступ лучей лазеров к контейнеру с дейтерием, мы смогли бы заглушить реактор.
- Я сам займусь глушителем, - прокричал я. - А вы отправляйтесь к распределительной панели. Я обойдусь без вашей помощи.
- Но каким образом?
- Не теряйте времени.
- Вы не можете войти в камеру реактора. Радиация убьет вас меньше чем за минуту.
- Ступайте. - Я решительно подтолкнул его к выходу.
Он продолжал колебаться.
- Ради Бога... не делайте этого, - отчаянно крикнул он, когда я распахнул дверь помещения реактора.
Я игнорировал его призыв и вошел внутрь. Комната имела круглую форму и была перекрыта низким сводчатым потолком, как и все другие лабораторные помещения, сооруженные из железобетона. Сейчас она вся утопала в зеленом свете лазеров.
Реактор, расположенный в самом центре комнаты, представлял собой металлический шар футов пяти в диаметре, со всех сторон опутанный трубами охлаждения. По виду он слегка напоминал батискаф, лишенный иллюминаторов. Задача представлялась совершенно неразрешимой. Энергия лазеров поступала в реактор по толстому кварцевому светопроводу, перекрыть который без соответствующих инструментов было практически невозможно даже при наличии у меня достаточного количества времени. Но его-то у меня как раз и не было. В защитной оболочке сферы имелось только одно отверстие, закрытое массивной заслонкой. Не раздумывая о последствиях, я откинул ее в сторону.
Невероятная интенсивность света, мгновенно хлынувшего в помещение, ошеломила меня. Рукотворная звезда, ослепительно сиявшая внутри камеры, могла взорваться в любую секунду. Это было последнее, что мне довелось увидеть. Я ослеп раньше, чем отблески адского пламени коснулись моего лица. Не обращая внимания на невыносимую боль, я нащупал раскаленную крышку люка и протиснулся внутрь камеры, поместив свое тело на пути лазерного луча.
И оказался в геенне огненной. Я горел заживо, словно грешник на сковороде, но, как ни странно, мой мозг все еще продолжал работать. Картины прошлого, настоящего и будущего одна за другой всплывали в моем сознании. Я мог видеть кричащие заголовки завтрашних газет:
"ПОПЫТКА ВЗРЫВА ТЕРМОЯДЕРНОГО РЕАКТОРА ПРОВАЛИЛАСЬ"
Я представлял себе:
удивленные лица агентов и экспертов ФБР, изучающих мои жалкие останки;
машину "скорой помощи", увозящую в больницу доктора Вильсона, так и не сумевшего оправиться от пережитого шока;
горящие ненавистью красные глаза Аримана, обдумывающего новый план мщения;
величественную фигуру Ормузда на фоне черной пустоты космоса; Ормузда победителя, хранителя мироздания;
и даже себя, Ориона Охотника.
Я наконец познал свое прошлое и будущее. Я знал, кто я есть и каково мое предназначение в этом мире.
Я - Орион, Прометей, Гильгамеш [герои соответственно греческого и шумерского эпосов] и Заратустра в одном и том же лице!
Я - Феникс, умирающий в пламени и возрождающийся из собственного пепла, чтобы умереть в очередной раз.
Я сумел расстроить зловещие планы Аримана, хотя ему самому и удалось ускользнуть от меня. Человечество получило в свои руки неисчерпаемый источник энергии. Пройдет совсем немного времени, и корабли землян отправятся к звездам. Критическая точка в истории человечества благополучно преодолена. Это стоило мне жизни, но существующая система мироздания была сохранена.
Я умер, но я и продолжал жить. Я существовал как личность, предназначение которой было преследовать Аримана, когда бы и куда бы он ни направился. Моя охота все еще продолжалась.