Страница 11 из 97
Войдя в раж, они принялись раскачивать наш автомобиль, продолжая осыпать нас бранными словами.
- Где же полиция? - спросил я у водителя.
Он усмехнулся и пожал плечами.
- Но они же ничего не понимают, - возмутился Демпси, оскорбленный в лучших чувствах. - Радиация от нашего термоядерного реактора никому не может нанести вреда. Ее просто не существует.
И прежде чем я успел остановить его, он распахнул дверцу автомобиля и мгновенно оказался посреди разъяренной толпы.
- Наш реактор совершенно безопасен, - попытался объяснить он демонстрантам. - Главный побочный продукт термоядерной реакции - обычный гелий. Вы можете без всякого риска дать его вашим ребятишкам, чтобы они наполняли им воздушные шарики.
Никто и не подумал вслушаться в его слова. Объяснения Тома потонули в хоре возмущенных голосов. Два юнца, достаточно здоровых, чтобы претендовать на место в университетской футбольной команде, прижали его к дверце автомобиля. Я поспешил к нему на помощь. Наш водитель последовал моему примеру, распахнув дверцу с такой силой, что, в свою очередь, навлек на свою голову град проклятий возбужденных демонстрантов. Кто-то из студентов попытался ударить меня кулаком в лицо. Я автоматически блокировал удар и отбросил озверевшего юнца от себя. Краем глаза я заметил, как одна из почтенных домохозяек с размаху опустила свой плакат на голову Демпси. Он покачнулся, и в тот же момент один из футболистов нанес ему удар в солнечное сплетение. Том сполз на землю лицом вниз. Шофер, попытавшийся вырвать плакат из рук женщины, был немедленно окружен несколькими студентами, которые принялись избивать его.
Необходимо преподнести урок этим ублюдкам!
Я обежал вокруг автомобиля и нырнул в толпу, разбрасывая во все стороны парней, оказавшихся у меня на дороге, пока не добрался до Демпси, продолжавшего лежать рядом с поверженным водителем. По пути я, в свою очередь, успел получить удар по голове, но прежде чем нападавший успел отдернуть руку, я перехватил его запястье и, подтянув к себе, швырнул в сторону набегавших на меня студентов.
Все закончилось так же неожиданно, как и началось. Внезапно толпа подалась назад, и через несколько минут вокруг нас никого уже не было, кроме двух-трех парней, которым в драке повезло меньше других. Повсюду валялись плакаты демонстрантов, брошенные ими при поспешном отступлении.
Охрана лаборатории наконец решилась открыть ворота и поспешила нам на помощь. Вдали раздавался вой сирен полицейских машин, по обыкновению слишком поздно появившихся на месте происшествия.
Нас отвели в лазарет, где мы встретили шефа службы безопасности по имени Мэнгино, поспешившего принести нам свои извинения за проявленную медлительность. У него были узкие хитроватые глаза и кожа цвета сигарного табака.
- Ничего не могу понять, - оправдывался он. - До сих пор у нас не случалось никаких конфликтов с местными жителями. Вдруг сегодня откуда ни возьмись появилась эта банда сумасшедших и начала дефилировать со своими плакатами перед нашими воротами.
Я готов был ему поверить. Первая весточка от Аримана. Но я предпочел оставить свое мнение при себе.
- Наши люди, занимающиеся связями с общественностью, годами объясняли всем и каждому, - продолжал Мэнгино, - что этот реактор не имеет ничего общего со старыми моделями, работавшими на уране. Радиация не может проникнуть сквозь защитную оболочку. Эта штука абсолютно безопасна.
Демпси, сидевший на лабораторном столе, пока доктор и хорошенькая медсестра хлопотали над его головой, наконец подал голос:
- Черт его знает, как объясняться с этими людьми. Они просто не желают ничего слушать.
- Вы ошибаетесь, - поправил я его. - Они слушают, но не вас. Кто-то хорошо поработал над ними.
Глаза Мэнгино на мгновение расширились, затем он кивнул.
- Вы правы, - согласился он.
- Пора бы вам заняться поисками таинственного агитатора, - заметил я.
- И откуда он здесь взялся? - проворчал Мэнгино. - Кому это могло понадобиться? Возможно, арабам или людям из нефтяных компаний? Или действует какая-нибудь из дюжины групп чокнутых студентов.
Для меня это не имело существенного значения. Я был уверен в одном. Кем бы ни были демонстранты, за их спинами незримо присутствовала фигура Аримана.
6
Для меня не составило особого труда найти штаб-квартиру демонстрантов. Она принадлежала организации, именующей себя ВТВ, что представляло собой незамысловатую аббревиатуру популярного лозунга "Высокие технологии для всех".
Штаб ВТВ размещался в старом четырехэтажном особняке прямо напротив Университетского городка. Я припарковал арендованный мною автомобиль у главного входа в здание и в течение нескольких минут наблюдал за тем, что происходит вокруг.
Посмотреть было на что. Множество молодых людей сновали по улице, собираясь небольшими группами около магазинчиков, торговавших гамбургерами и пиццей. Когда-то на этой стороне улицы стояли респектабельные особняки преуспевающих горожан, выстроенные в величавом викторианском стиле, но по мере роста Университетского городка большинство из них переоборудовали в многоквартирные дома или офисы, а их нижние этажи превратили в небольшие магазинчики, отвечающие вкусам новых обитателей квартала.
На другой стороне улицы находился собственно Университетский городок живописные скопления легких современных зданий, окруженных живыми изгородями и вековыми деревьями. Соответственно и движение здесь было еще более оживленным, чем в других местах, напоминая скорее центр Манхэттена, чем улочку тихого провинциального городка.
Решив, что самое лучшее в моем положении - сразу взять быка за рога, я вышел из машины и, поднявшись по деревянным ступеням, нажал на кнопку старомодного электрического звонка. Поскольку никакой реакции на мои действия не последовало, я решительно толкнул входную дверь и вошел внутрь особняка.
Если фасад здания представлял собой довольно безвкусную американскую версию викторианского стиля, то внутри его полновластно царил стиль Нового Студенческого Демократического движения.
На многочисленных плакатах, украшавших стены холла, размещались фотографии популярных общественных деятелей последнего десятилетия - от Мартина Лютера Кинга до Джейн Фонды. Между ними красовались бесчисленные лозунги на злобу дня.