Грань бессмертия

"Убийц под суд", - прочитал я нацарапанные неумелой рукой слова.

- Садитесь! - сказал Боннар, однако сам не сел, а принялся расхаживать по кабинету. - Давно же ты здесь не был, Эст... - обратился он после недолгого молчания к Альберди.

- Давно, - согласился священник, беря у меня листок. - Это что, закинули в окно?

- Принесли на подносе! - саркастически рассмеялся профессор. - А вы, я думаю, на меня не в обиде... - остановился он передо мной. - Впрочем, вы сами виноваты. Я подумал тогда, что имею дело с одной из свиней, что роют под меня яму...

Разговор обещал быть не из приятных.

- Думаешь, это да Сильва? - спросил Альберди, кладя листок на стол.

- Ты догадлив... Но все это не важно. - Боннар стал серьезным. - Мне сказали, что вы человек порядочный, - опять обратился он ко мне. - Однако я не могу рисковать. Вам придется остаться в институте до утра. Лишь завтра в одиннадцать часов вы сможете покинуть этот дом. И ты, Эст, тоже. Если вам это не нравится, вы должны уехать отсюда немедленно, но без мальчика.

Я был озадачен.

- Зачем же вы меня приглашали?

- Я хочу, чтобы вы, во-первых, полностью разобрались в том, что здесь происходит, и действовали, как прикажут разум и порядочность, а во-вторых, чтобы, сообщая кому следует обо всем, что вы здесь услышали и увидели, могли сдерживать дураков в их идиотских намерениях и тем самым помочь всем нам избежать опасных последствий человеческой глупости и слепоты...

- Вы хотите, чтобы в случае процесса...

- Нет, уважаемый, нет! Это пусть вас не волнует. Процесса не будет - он никому не выгоден. А если даже и будет, то у нас есть свидетель, голос которого будет решающим... - он выделил последнее слово, блеснув глазами. - Вы должны знать: речь идет о гораздо более важных вещах, нежели выдуманное кретинами обвинение в убийстве.

- Значит ли это, что я должен посредничать в переговорах?

- В данном случае трудно говорить о переговорах. Ваша роль будет в принципе заключаться лишь в стимулировании хода некоторых процессов... Впрочем, что вам объяснять. Вы сами разберетесь.

- Что-то я не очень представляю себе, каким образом можно примирить такие несовместимые понятия, как необходимость сохранять тайну и обязанность кого-то информировать... Да и кого, собственно, и в каких пределах я имею право информировать? Сеньору де Лима? Ее мужа? А может, следователя Кастелло?

Боннар взглянул на меня почти с презрением.

- Вижу, вы знаете меньше, чем я думал. Вас переоценили! Но теперь это уже не имеет значения... Итак, кратко: соблюдать тайну вы обязаны лишь до одиннадцати часов завтрашнего утра. Никаких телефонов, никаких контактов. По истечении этого срока я предоставляю вам полную свободу передвижения и использования полученных сведений. Я понимаю ваше положение и не собираюсь его усложнять.

- Как мы поступим с сеньорой де Лима?

- Она останется здесь на ночь или вы сейчас же отвезете ее к Альберди, в "Каса гранде" или к самому дьяволу... Но Марио с ней не поедет.

- Вы знаете, чем это вам грозит? Мальчик несовершеннолетний!

- Знаю. Но, во-первых, требование сеньоры де Лима может быть невыполнимо, - он слегка усмехнулся. - Марио здесь находится добровольно и в любой момент может покинуть институт... в неизвестном направлении. Во-вторых, будет лучше, если сеньора де Лима останется здесь на ночь добровольно, даже не зная об условиях, которые я вам поставил. Впрочем, на то у вас и голова... То, что вы приехали в одной машине, упрощает задачу. В-третьих, все это мелочь в сравнении с тем, за что идет игра.

- Я постараюсь убедить сеньору де Лима остаться... В данный момент ее интересует только сын. Возможно, она увидит его и успокоится.

- Завтра я возьму их с собой в столицу. Я выеду в семь утра! Правда, по пути мне надо будет уладить кое-какие дела, но к обеду они оба будут дома. Вы же должны остаться здесь до одиннадцати. Ты, Эст, конечно, принимаешь мои условия? - обратился он к Альберди.

- В семь пятнадцать у меня служба.

- Значит, ты возвращаешься домой.

- Я хочу знать, что стало с Хозе.

Боннар развел руками.

- Прости, Эст...

- Хорошо! - с трудом сказал Альберди. - Принимаю твои условия. Только мне придется съездить в Пунто и предупредить ризничего. Но ты скажешь мне, что с Хозе.

Суровое, непроницаемое лицо ученого на мгновение осветилось улыбкой.

- Через минуту ты сможешь с ним поговорить сам, - сказал он медленно, каким-то особенно торжественным тоном, не вяжущимся с его прежней сухой деловитостью.

Альберди был поражен его словами, а у меня перед глазами встала картина раскрытого гроба.

- Вы потеряли монополию на бессмертие! - гортанно рассмеялся Боннар. Придется тебе с этим примириться, Эст.

- Не понимаю...

- И не знаю, захочешь ли понять... до конца.

- Говори! - священник настойчиво смотрел в лицо ученого, словно хотел прочесть по нему всю правду.

Но Боннар не торопился. Он подошел к столу и вынул из ящика листок бумаги.

- Напиши ризничему записку. Завтра я выеду на полчаса раньше, а Марио отдаст ему ее по пути. Так будет безопаснее.

- Ты мне не веришь? - огорченно спросил Альберди.

- Слушай, - фыркнул ученый. - Не в тебе дело. Зачтем да Сильве знать раньше времени...

- Делай, как считаешь нужным.

Альберди сел за стол и начал писать.

- Из того, что вы сказали, профессор, следует, что Хозе Браго жив, прервал я наступившее молчание.

- В некотором смысле...

- И с ним можно поговорить?

- Пожалуйста, вот интерком.

Боннар подошел к столику и положил руку на небольшой ящичек, снабженный несколькими переключателями.

Альберди поднял голову от недоконченного письма.

- Так Хозе не умер? - тихо спросил он. - А те останки?.. Неужели Гомец ошибся?

- Гомец отличный специалист и он не ошибся. Это был труп Хозе Браго. И если мы условимся называть смертью прекращение физиологических функций тела, то должны будем признать, что Хозе действительно умер шесть лет назад. Но ведь ты, Эст, специалист по душам и упорно доказываешь, что они могут жить без тела. Так чему же ты удивляешься? - насмешливая улыбка не сходила с лица Боннара.

- Так это... душа Хозе? - прошептал Альберди, а я почувствовал, как мурашки забегали у меня по спине.