Страница 2 из 5
Вдруг она заметила на столике два маленьких красных комочка воска. Причем один почти сохранил форму сердца, далеко не идеального, как вчера, а именно такого, какое оно есть на самом деле.
«Мы все сгораем, как эти свечи, и не можем понять, ради чего это делаем. Мы долго-долго ищем огонь в надежде, что он нас согреет, а когда находим, вспыхиваем, не успевая ни согреться, ни что-либо понять. И тогда остаются угли, которые долго тлеют и приносят скорее боль и холод, чем тепло».
– Ну почему же у меня такое скверное настроение? – сама у себя спросила Софи. – Почему я не могу понять, что мне нужно и что хочется? Ведь я имею все и даже больше. Многие бы завидовали мне и, возможно, завидуют, а я ничего не могу с этим сделать…
Она долго смотрела на остатки свечей и все это время пыталась ответить на вопросы, которые ее мучили и на которые тысячелетиями никто так и не находил ответы.
В свои тридцать два года она действительно имела все, что нужно, и даже больше. Если говорить о материальных ценностях, то список включал в себя вполне уютную недешевую квартиру в приличном районе с приличным видом изо всех окон. Роскошную машину, которую она сама себе подарила на юбилей. Огромный черный внедорожник вызывал у нее восторг всегда. Такая мужская мощь – притягивающая, завораживающая. С самого детства она точно знала, что будет ездить не на зеленых или красных букашках с плюшевыми сиденьями розового цвета, а только на такой машине, обязательно черного цвета. Она очень любила ее. Машина в данном случае была не средством передвижения, а тем укромным местом, где можно было остаться один на один с собой. Уединиться, укрыться, спрятаться. Она любила ее больше, чем уютную недешевую квартиру, так как с машиной могла быть наедине. В последнее время ей все чаще этого хотелось. И тогда она садилась за руль, включала музыку и ехала. Куда, она никогда не знала, но она была одна и у нее была музыка. Машина от нее никогда не требовала общения, разговоров, улыбок, она мирилась с настроением девушки и везла ее туда, куда та сама не знала…
А еще у Софи был муж. Молодой красивый успешный мужчина. Эмиль, несмотря на стаж совместной жизни в одиннадцать лет, все еще любил эту сумасшедшую женщину. Любил тихо, спокойно, не напрягая. Но в его любви была заключена какая-то сила, которую он прятал. Казалось, эта любовь охватывала всю вселенную, и вся вселенная любила ее… Софи это видела и понимала. Честнее сказать, принимала. Не как должное, а с благодарностью. Она имела свойство смотреть глубже, читать между строк, видела то, что люди пытались скрыть. А они пытались скрыть свои чувства. Люди боялись. Боялись показаться слабыми, смешными, боялись, раскрывшись, оголить душу.
– Почему ты так рано проснулась? – спросил Эмильен.
– Не знаю.
– И зачем ты включила музыку, ведь я спал?
– Я каждое утро включаю музыку, ты уже должен был привыкнуть. Возможно, я эгоистка, – ответила Софи.
– Ты опять в плохом настроении?
– Я устала. Не знаю.
– Мне иногда с тобой тяжело.
– Знаю.
Достав из пачки сигарету, она посмотрела на мужа в ожидании длинной лекции о вреде курения и о еще большем вреде пассивного курения, об оседающем на обоях, ковре, мебели никотине, но Эмиль молчал. Он понимал, что если начать говорить, возникнет скандал, а ему не хотелось усугублять и без того плохое настроение жены. Софи затянулась, закрыла глаза и стала медленно выдыхать дым. Он полз по комнате, наполняя ее своим запахом. Девушка любила курить. Она курила длинные тонкие сигареты. Ей нравилось, как они сочетались с ее изящными пальцами и длинными ногтями.
– Я устала. Мне все надоело, – как будто сама себе сказала она.
– Что?
– Нет, ничего.
Он все равно не поймет. Станет предлагать ей отдохнуть, поспать, в конце концов, устроить себе отпуск и съездить к морю. Но она устала не физически – она устала морально. Чувство опустошенности не покидало. Эта усталость пропитала каждую клеточку ее тела. Сон бы не помог, а море не смыло бы эту пустоту. Непонимание того, что ей нужно и чего ей не хватает, сводило с ума. Чего не хватало ей, всем и каждому в отдельности?
Подойдя к гардеробу, она сбросила халат и стала медленно перебирать вещи, раздумывая над тем, что ей надеть.
– Ты очень красивая без одежды, – Эмиль, лежа в кровати, наблюдал за ее действиями.
Он любил ее тело не меньше, чем ее душу. За годы совместной жизни он так и не успел привыкнуть и насытиться им. А любить было что. Нет, Софи не была моделью с ногами от ушей и бюстом огромных размеров. Она была среднего роста, не слишком худой, с тонкой талией, небольшой упругой грудью и красивой линией бедер. Софи имела то, к чему всегда тянулись мужчины, она это прекрасно понимала и умела этим пользоваться.
– Я знаю, что я очень красивая без одежды, но мне, к сожалению, нужно одеваться и ехать на работу.
Эмильен подошел, обнял ее за талию и притянул к себе:
– Останься со мной. Позвони, отмени консультации. Проведем день дома, сходим в ресторан. Отвлечешься.
– Нет, мне надо идти: сегодня день под завязку, я не могу ничего отменить. Но ты не волнуйся, я уйду, а потом вернусь и буду с тобой. Все как всегда, – она чмокнула его в нос и побежала в ванную.
Именно так она делала всегда – уходила, чтобы потом вернуться, каждый день. Иначе бы она не смогла жить с этим человеком, несмотря на его любовь и заботу. И она возвращалась, им было хорошо, так как она знала, что скоро опять уйдет. Но сейчас было что-то не так. Она вдруг поняла, что один раз может просто не вернуться. Этому ощущению объяснения не находилось. От таких мыслей становилось жутко. Она четко знала, что здесь было уютно и надежно, и разрушить все это собственноручно было бы самой большой ошибкой. Но этого «надежно и уютно» вдруг стало мало. А постоянная цикличность стала доводить до исступления…
2
Весеннее солнце прогревало город. Дома, деревья, дороги, машины светились в его мягком свете. Люди после зимней спячки радостно сновали по улицам, впитывая этот свет, которого так не хватало последние три, а то и четыре месяца.
Выйдя на улицу, Софи на секунду остановилась, зажмурив глаза. Как же она соскучилась по мягкому теплому свету. Туманная погода затянулась и угнетала так, что сил для движения не оставалось. Серые грязные дни стали откровенно напрягать. Единственное, на что хватало сил, – это лежать под теплым одеялом и пить горячее вино. Истощенный зимним авитаминозом организм нуждался в витамине D. Девушка подставила лицо теплым лучам и замерла. Теплый ветер развевал пряди, а мягкое тепло ласкало кожу.
– Как хорошо, как же мне тебя не хватало, – не открывая глаз, она пробурчала в никуда.
– Извините, вы что-то сказали? Вы мне? – раздался хриплый мужской голос. Софи открыла глаза и увидела рядом с собой слегка поддатого довольно нестарого человека мужского пола. В его глазах таилась надежда, что обращение принадлежало ему.
– Нет, – не церемонясь отрезала Софи, – не вам. Я с солнцем разговариваю, не обращайте внимания.
И не дожидаясь ответа, она прикрыла дверь парадной и двинулась в путь.
«Странно, может, я разлюбила Эмиля?» – мысль в голове образовалась неожиданно. Ощущение легкой паники ознобом пронеслось по спине. Нет, она точно знала, что любит. Или она уже так привыкла знать это, что никогда не задумывалась и не рассуждала на эту тему. Но если еще каких-то пару лет назад расставание длиною в полдня давалось ей с трудом, то сейчас она переживала это намного легче, а точнее, совсем не переживала. Она ценила, она уважала, ей было комфортно и спокойно рядом с ним. Также она была готова заботиться, переживать, помогать. Разве все это не включала в себя любовь. Вроде как да, но чего-то в этой связке не хватало. Эмоции стали до боли ровными и плоскими. Покой, уют, стабильность. Все. А где страсть, где бабочки в животе? Она понимала, что любой нормальный брак со временем приходит к этому ровному спокойствию. Тишь и гладь. Ненормальный – к разводу. И ее состояние любым мало-мальски адекватным человеком было бы определено просто: «С жиру бесишься». Но понимать она это понимала, а сделать с собой ничего не могла. Да, эта рутина стала засасывать ее всю. От стабильности и размеренности уже воротило. У них с Эмилем даже сор как таковых не было. Он просто считывал ее настроение и по возможности замолкал. Вот такой он был идеальный.