Вариант

- Отвечать надо, когда спрашивают! - раздался над ухом грубый голос.

- Слушаю вас, - спокойно ответил он.

- Документы где? Паспорт?

Константин пытался сосредоточиться, вспомнить, где может быть паспорт.

- Под вазой, наверное...

Он, забывшись, поднялся, чтобы достать...

- Сидеть!

Он сел. Улыбнулся:

- Зачем же вы спрашиваете? Если обыск, так ищите!

Старший подошел к нему, сказал тихо:

- Вам бы воздержаться от остроумия. С уголовным кодексом знакомы?

"Причем здесь "уголовный"? - подумал Константин. - Другого-то, наверное, и нет".

- Вы можете сейчас дать показания. Сами написать. Очень советую. В ваших интересах.

"Господи, как пошло!" - подумал он. Усмехнулся:

- Не надо.

- Ваше дело. Подумайте о родителях! Известные люди!

И в это время зазвонил телефон!

Константин даже головы не повернул. Зато все пятеро уставились на него. Тот, старший, подскочил к нему, наклонился, схватил за плечи, зашипел:

- Парень, это твой единственный шанс! Другого не будет! За убийство вышка! Шанс, говорю! Бери трубку, если это твой соучастник, зови сюда, говори - срочно чтоб приехал! Понял! Единственный шанс! Если жить хочешь! Ну!

Он рывком вырвал Константина из кресла, почти потащил к телефону. Константин не сопротивлялся. Он как-то не мог понять, что от него хотят, что ему надо делать. Не мог сосредоточиться... Поднимая трубку, надеялся, что это не Андрей. Но это был Андрей.

- Привет, Костя!

- Здравствуй! - ответил он.

Нос к носу с ним сотрудник. Глаза горят, ноздри раздуты, губы облизывает. Шипит:

- Ну! Ну! Он? Да? Зови, чтоб приехал! Сюда!

Больно сжимает плечо.

- Зови говорю, сукин сын!

"Ишь ястреб! Добычу почуял!" - подумал, глядя на него, Константин и услышал:

- У тебя всё в порядке, Костя?

- В порядке, - ответил он машинально и почувствовал, что краснеет.

- Коля должен был приехать и не приехал. Не знаешь, в чем дело?

- Нет.

Он вдруг стал задыхаться. Стало жарко до невыносимости. На лбу выступил пот, рубашка на спине стала мокрой.

- Ты спал, что ли?

Еще одно "нет" сказал Константин. Все пятеро сотрудников висели над ним.

- Ну, ладно, - продолжал Андрей, - я тебе вечером еще позвоню. Дома будешь?

- Буду.

И вдруг, спохватившись, неестественно громко:

- Подожди... слушай... Я арестован! У меня обыск!

Трубка вылетела из его рук. На запястьях щелкнули наручники. Его протащили через всю комнату и швырнули в кресло. Он больно ударился боком о подлокотник.

- Щенок! Ты подписал себе приговор! - как-то без особой злобы, но не без досады, сказал старший. Константин посмотрел на него и тоже не почувствовал злобы, потому что какая-то небывалая радость вошла в душу и словно вымела из нее всё, что тошнотой стояло там, и голова закружилась, и всё как-то поплыло, не уходя, не исчезая, но будто на сторону свешиваясь, будто на бок сваливаясь, будто опрокидываясь навзничь и в то же время оставаясь неподвижным, беззвучным и бестелесным... Потеха! Он падал в обморок!

4. Личный вариант

Рыжие вихры Павла Андрей заметил сразу, как только с лестницы свернул в коридор. Он прошел мимо него, чуть кивнул, и Павел понесся за ним, не скрывая радости, но всё же соблюдая конспиративную дистанцию. Они зашли в пустую аудиторию. Павел долго и возбужденно тряс руку Андрея.

- Просьба к тебе, - коротко сказал Андрей.

Павел будто не слышал.

- Это здорово, что ты зашел! Здорово! Я думал, ты вообще... Я все эти дни думал... Я придумал другой вариант! Мы такое дело сделаем! Не нужно будет убивать! Они сами стреляться начнут! Слушай, я тебе сейчас всё расскажу...

Андрей нахмурился.

- Подожди. Мы обсудим твой вариант... Завтра...

- Это недолго! - горячился Павел. Он раскраснелся, кудри его, почти красные, разметались по лбу, он суетился, дергал Андрея за рукав.

- Паша, - еле сдерживаясь, процедил Андрей, - мне сегодня некогда. Завтра мы встретимся и обсудим. Завтра!

Павел сразу сник, погрустнел.

- Я всё продумал... - продолжал он еще по инерции.

- Просьба у меня к тебе! - повторил Андрей.

- Конечно! Конечно! - заторопился он, - ты же знаешь, я всегда... Хорошо, что ты пришел...

- Мне нужна машинка. Отпечатать одно заявление. Сейчас надо!

- Сейчас у нас сопромат... - начал Павел, но встретился со взглядом Андрея.

- А, плевать! Поехали! Двадцать минут - и у меня! Чаю попьем!

- Поехали, - сказал Андрей и добавил: - По пути никаких разговоров!

В метро Андрей поймал себя на том, что всё время оглядывается. Стало противно. Взял себя в руки, но напряженность не уходила. Теперь она стала частью его жизни. Теперь она до конца! До конца! Конец! Скоро конец! Слово произносилось, а смысл его ускользал, кожей улавливался и морозил, а от сознания рикошетом... Зато мысль работала четко, ясность была удивительной! Он всё рассчитал на сто ходов вперед! Он никогда еще не был так уверен, что всё произойдет точно по его плану! Даже конец! Хотя он еще не знает, что это такое!

Когда пришли, Павел засуетился было на кухне, но Андрей сказал категорично:

- Паша, ты сейчас вернешься в институт, еще успеешь на второй час. Я захлопну дверь. Завтра увидимся.

У Павла опустились руки. Был он жалок. Но Андрей не испытывал угрызений совести, когда врал ему о завтрашней встрече. Он знал, что никогда уже не увидит больше Пашку. Что ж! Он многих больше не увидит! Они его тоже не увидят! Значит, он с ними со всеми на равных. Если он будет тратить время и чувства на сантименты, то не выполнит план, его просто не хватит на главное. Павел должен уйти и не мешать ему.

Андрей протянул руку. Сказал, как мог мягче:

- До завтра, Паша! Не дуйся! До завтра!

- Ага! - грустно ответил Павел. Был он отчего-то бледен, все веснушки выступили на лице и отмолодили его до мальчишества. В глаза Андрею не смотрел. Он впервые не верил Андрею. Если бы Андрей был чуть мягче, если бы не торопился, как всегда, он многое сказал бы ему, объяснил, просто излил душу! Но он, Павел, не нужен Андрею! Ему нужна лишь услуга! Ну, что ж! Пусть так. Он не будет навязчив! И всё же! Как можно так легко рвать связи нескольких лет искренней дружбы!

Но руку Андрею пожал горячо.

- Извини, - сказал он, - если что...