Удача

– Как поживаешь? – Традиционный вопрос.

– Ничего, – и с излишней откровенностью добавил. – Болтаюсь у дна жизни и иногда чувствую его пятками.

– У тебя же торговая фирма была? – Спросил второй.

Алик вдруг подумал, что он похож на Фиделя Кастро, в тот недолгий период, когда тот сбрил бороду. А Чебурашка на Че Гевару. Решил, что мысленно так их станет звать. Че и Фидель.

– Закончилась фирма, – ответил он. – Навалились одновременно со всех сторон… Воры, менты, жулики еще – одновременная атака. И банк добавил. Плюс к этому инфаркт.

Опережая их вопрос, добавил:

– Сейчас я мелкий-мелкий кладоискатель, добываю денежные средства открытым способом. Искренним, можно сказать. Хожу и подбираю под ногами. А это тяжелый труд, мозги требуются. На пляже сейчас подобные мне искатели собираются, рыщут, но это дилетанты. Все обходят песчаный берег, не догадываются искать в раздевалках, в самом урожайном месте. А я знаю места. Подбираю падшие деньги на дорогах, даже на пешеходных переходах и на газонах, в земле, включая торфонавозный грунт. Как-то даже золотой крестик с цепочкой нашел. Я пока не падший, держусь. Еще не укатали меня сивые горки.

– Видим, что держишься, – усмехнувшись, сказал Фидель. – Морду вон тебе кто-то разбил.

– Внезапно напали два веселых пидараса, – пробормотал Алик.

– Отбился от двоих? Герой! Наглухо замочил гадов?

– Не то чтобы, – Алик неопределенно пожал плечом. – На сегодняшних двоих злоба как-то остыла. Мне бы встретить тех, кто меня разорил. Кто предал в тяжелую минуту, давил мне на макушку, когда я тонул. С какой радостью я бы дал каждому в печень, ослабленную алкогольным суррогатом. Лишь бы устроил, дал бог с ними встречу. А он даст.

– Судьба – мощный игрок, играющий против нас, – задумчиво сказал Че. – Но она иногда делает ошибки и надо успеть использовать их.

– Я вчера случайно нашел маленькую-маленькую копейку, – сказал Фидель. – Вроде серебряную, такие, кажется, в бутылки с водкой заряжают. На, возьми на память.

Вблизи Алик увидел, что в машине лежит на сиденье собака, внимательно смотрит на него. Взял крошечную монету, попытался разобрать на ней невидимые из-за мизерности буквы и цифры.

– Будем считать, что мне на удачу. Ну, и вы от меня возьмите. Вот нашел на пляже непонятную медаль, написано на ней что-то на английском языке. Вроде, награда за изготовление лучшего чая.

– Мы много такого же странного на Волге находили, – сказал Фидель.

«Они же черные копатели, – вспомнил Алик. – Раньше выкапывали оружие на местах прежних боев».

– Бросили войну копать, – продолжил Фидель, – тоже решили взяться за монету. Но наша повесть не столь печальна. Мы орлы, что не ловят мух. Взялись идти не со склоненной головой по газонам, а пешком вдоль всей Волги, чтоб обшарить все пляжи подряд с металлоискателями. Почти до Каспийского моря, как бурлаки. Советских монет массу набрали, хоть в металлолом сдавай. Собака к нам сама прибилась. Сколько раз спасала нас, настоящий друг. Мы его Дружком и прозвали. Дошли до Нариманова. Там на маленькую долю от собранного машину купили и вернулись только что.

– Были дела, – заговорил Че. – Получилось похлеще, чем в «Приключениях Гекельбери Финна!» Не роман, а целая эпопея.

– Сейчас опять начнете войну копать? – Спросил Алик.

– Да нет, не копать, – задумчиво ответил Че. – Решили на настоящую войну ехать. На Ближний Восток.

– Думаем воевать за справедливость, – добавил Фидель. – Ты хоть видел по телевизору, что они с мирняком творят? Желаем отомстить злодеям. По-настоящему, всерьез.

– По моему телевизору много не увидишь, – пробормотал Алик.

Но Чебурашка его не слушал, продолжал:

– Только денег, конечно, много надо. Оружие доброе приобрести, билеты, то-се. Чтоб такую сумму добыть, хоть обратно на Волгу отправляйся.

– И лучше пройти ее по дну, – ухмыльнувшись, добавил Че. – Там самые ценности. Особенно, где Великая Булгария стояла. На берегу мы все собрали, а на дне пока оставили.

– Подождите! Оружие, билеты, деньги – все вам сделаю, – с непонятной уверенностью сказал Алик. – Немного времени пройдет и поднимусь немного.

– Смелое заявление для собирателя копеек, – сказал Фидель. Засмеялся.

– Помогу, насовершаете еще подвигов. А я чувствую, что пойдет у меня фарт. Чудеса случаются у тех, кто в них верит.

– Ладно, ехать надо, – сказал Че. – Теперь дел у нас много.

Алик отошел в сторону, пропуская их машину.

– Может и ты с нами?

– Да нет, не осилю, – ответил Алик. – Меня даже из сторожей из-за здоровья уволили.

– Ну, давай, когда-нибудь увидимся!.. – Послышалось уже издалека.

«Жир-птица», наконец, открылась. Давно хотелось шурпы, серого супа, пахнущего овечьей шкурой. Наидешевейшее здесь блюдо.

Подходя, увидел сквозь стеклянную стену еще одного знакомого. За столом перед пустым стаканом неподвижно сидел Ангелыч. В детстве Алик ходил в кружок технического творчества, на картинг, а этот Ангелыч там руководил. Пацаном хотелось порулить, покататься, но пришлось в основном копаться с грязными масляными железками.

И имя у Ангелыча тоже было странное, Господин. Господин Ангелович – в кружке тот говорил, что отец у него болгарин и назвал его по традициям предков.

Старик совсем не шевелился, будто насмерть о чем-то задумался. Алику вдруг так не захотелось заходить в это кафе, показываться. Наверное, Ангелыч его узнает. Стало так стыдно за себя, за избитую рожу, за все… Алик ощутил горечь, самую настоящую, будто наелся перца. Быстро отошел.

Вспомнился кружок, прежнее… Раньше Ангелыч обожал чихать. Чихал с необыкновенной мощью, с оглушительной громкостью. Дети страшно радовались, хохотали. Заранее замечали, когда Ангелыч собирается чихнуть. Вот тот замирал и замолкал, будто задумавшись о чем-то внезапно. Начинали хихикать, пихать друг друга локтями. Ангелыч застывал, предупредительно подняв вверх палец, потом громоподобно чихал, подпрыгивал и стучал руками по коленям. Иногда даже бил кулаком в железный шкаф напротив. Дети хохотали, жутко радовались. Повеселев, Ангелыч объяснял, что именно так должен чихать настоящий технический специалист. Алик обнаружил, что сейчас улыбается.

На рынке где-то пели под гармошку, кто-то явно подражал Аркадию Северному. Среди народа с обычной злой усмешкой быстро двигался Алик.

Одолевали бытовые мысли. Сейчас он размышлял, не стоит ли сходить в парк и выиграть у пенсионеров-шахматистов несколько червонцев. Хотя среди пенсионеров попадаются ушлые и, бывает, обыгрывают его. И все больше возникает игроков, подобных ему, тоже алчущих червонцев. Таких все больше, а пенсионеров мало.

«Всюду деньги, деньги, деньги. Всюду деньги, господа. А без денег жизнь плохая, не годится никуда, – доносилось издалека. – Деньги есть, и ты, как барин, одеваешься во фрак. Благороден и шикарен. А без денег ты мудак».

«Деньги, – подумал он. – Гнусная энергия этой жизни».

Стало совсем жарко. Алик остановился возле хлебного киоска. На его прилавке лежал и спал пушистый кот. Алик, задумавшись, гладил его. Кот не шевелился, никак не реагировал на прикосновения. Дама в маленькой очереди произнесла:

– Глядите, совсем неподвижный, не двигается.

– Да он мертвый, окоченел совсем, – с продуманным равнодушием сказал Алик.

– Ой, надо сказать! – Дама засунула голову в киоск, жаловаться, а Алик поспешил скрыться.

Потом пристал к сантехникам, стоящим возле канализационного люка с какими-то ржавыми железками. Спрашивал, не продают ли они эти железки? Остановился возле лотка, взялся рекламировать какие-то венгерские плюшки. Мол, свежие, только что из Венгрии.

На рынке на Алика реагировали как-то сдержано. Может, уже запомнили и привыкли?

Когда он вышел с рынка, из-за ворот продолжало доноситься:

«Белый снег и черный ворон. Черный ворон. Белый свет. Помирать еще нескоро, но и жить надежды нет… „Беломор“, немного хлеба да покрепче сапоги».

Голос становился все тише. Алик подходил к дому.