Страница 5 из 8
А может, и нам с вами включиться в эту работу?
Маэстро
Ему было хорошо. Он сидел в кресле, наслаждаясь обворожительной красотой звездного неба. Глаза его жадно вглядывались в мигающую бесконечность. Какие только мысли ни проносились в голове. Неужели люди столь ничтожно малы, что жизнь каждого человека, да и всех вместе взятых представляет собой лишь краткий миг этой звездной феерии?
Он закрыл уставшие глаза, продолжая думать о величественной красоте мироздания. Мерцающие огни приобретали все более причудливые очертания. Сознание умчалось куда-то вовнутрь, открывая, неизвестные доселе, удивительные просторы духовного универсума. Неожиданно перед его взором предстали поочередно несколько человек с одним и тем же приветствием: «Здравствуй маэстро! Это Я».
Маэстро не испугался, ведь психологически он давно был готов к подобной встрече. Нуждаясь в помощи, он постоянно спрашивал кого-то о собственной сущности. «Кто Я? Зачем я здесь? Что я, собственно говоря, делаю на этой Земле? – эти проклятые вопросы, подпитываемые осознанием своей никчемности и невостребованности терзали его с яростью бультерьера.
Ну, здравствуйте! – ответил он, ни сколь не удивившись. Только давайте по одному. И, чур – представляться. Кто вы и откуда?
– Не слишком ли много ты хочешь? – донеслось откуда-то издалека. Столько вопросов! Ты сам должен узнать нас, если созрел для беседы, если же нет, то мы подождем еще пару сотен лет.
– Нет! Прошу вас, останьтесь! Я узнал вас. Вы – это Я. Мои прошлые инкарнации, прошлые жизни. А может быть и моя сущность. Но только вот непонятно почему вы все разные? Сущность же у человека вроде бы одна?
– Ты в этом уверен? Во-первых, тебе придется привыкнуть к мысли, что необходимо будет отказаться от многих штампов, которыми тебя напичкало общество. Во-вторых, открой, наконец, свое сознание! Будь готов воспринять новую, пусть даже странную для тебя информацию.
– Я готов! – не раздумывая, ответил я.
Вдруг перед моим взором явился старец восточной наружности. Одет он был во что-то непонятное, все белое. Было видно, что нас разделяют не только тысячелетия… Он смотрел прямо перед собой, не мигая, словно не замечал меня, и говорил. Я с трудом разбирал его речь, пытаясь переспросить, но он продолжал, не останавливаясь.
– Прежде всего, тебе надо научиться быть честным с самим собой. Ты должен признаться себе в собственных слабостях, ошибках, болезнях и даже смертях.
– Как в смертях? – вырвалось у меня. Разве я умирал?
– И не раз, – последовал ответ. Ты и сейчас мертв. Я пришел тебя оживить, по вашему «реанимировать». Разве у тебя не болит сердце, словно его душит в своих объятиях питон? Разве ты не просыпаешься по ночам он неизвестной тревоги, будто кто-то очень маленький и очень несчастный внутри тебя плачет, сдавленный каменными плитами обстоятельств, и просит о помощи. Ты же все откладываешь, хоть и понимаешь, что главнее этого вопроса ничего в жизни нет. Чего ты ждешь, очередной смерти? Ты несчастен оттого, что постоянно предаешь себя, заставляешь замолчать свое «Я». Ты даже не смог уберечь свою собаку, маленького белого ангелочка с черными ушами.
– Это уж слишком жестоко с твоей стороны! Я ничего не мог сделать. Я как всегда ушел на работу и ничего не знал о случившемся. Я даже и не мог предположить…
– Ты мог задолго до трагедии сделать ей операцию и вернуть зрение!
– Но она могла не выдержать ее! Наркоз мог отнять у нее последние годы.
– А, может быть, и нет?
– Это-то меня и мучит. Во всяком случае, еще один шрам на моем сердце… Хватит! Я больше не хочу продолжать, мне не по себе…
– Вот видишь, ты не можешь выдержать правды! А это первое, с чего надо начинать!
Старец также внезапно исчез, как и появился.
Маэстро проснулся в своей постели весь мокрый от пота. «Господи, что это было? Неужели просто сон? Или незаметно подкрадывается лихая подруга одиноких гениев – шизофрения? Как говорится: тихо сам с собою я веду беседу. Ведь приятно поболтать с умным человеком».
Он прогнал прочь эти мысли, резко встал и, насвистывая веселую мелодию, энергично принялся делать утреннюю зарядку. «Если Вы в своей квартире, сядьте на пол три-четыре» – пел он демонстративно беспечно. Вдруг его взгляд машинально скользнул по зеркалу. Обычно он следил за исполнением упражнений, дабы убедиться в его правильности. Улыбка мгновенно улетучилась: из зеркала на него смотрел тот самый старик.
– Привет, маэстро! Упражняешься? – с усмешкой спросил он. Это хорошо, но не забывай и о душе. После физических упражнений, приголубь свое «Я». Оно так истосковалось по вниманию!
– Ты что, преследуешь меня? – нарочито сердито спросил маэстро, стараясь не показать свою встревоженность.
Старик лишь едко ухмыльнулся и снова исчез.
Весь день маэстро ходил сам не свой. Он ждал новой встречи со стариком. Но тот упорно не появлялся. Вечером, после очередного, по-прежнему, пустого дня, маэстро сел на коврик и попытался медитировать. Правда, у его ничего не получалось. Плюнув, он вышел на балкон и, не мигая, уставился вдаль. Мысли его путались, и все так же тревожно было на душе.
– Ничего, самое страшное уже позади! – услышал он знакомый до боли голос. Маэстро оглянулся, но никого не увидел. – Если я тебя раздражаю, могу и не появляться. Все равно ты видишь не меня, а то, что ожидаешь увидеть. Главное, что теперь мы вдвоем. Это – уже неплохо.
– Ты хочешь сказать, что всегда будешь рядом?
– Вот именно!
– А я, случайно, не сошел с ума?
– Пока нет, но вполне мог бы.
– Давай сменим тему.
– Давай!
– И как же мне дальше жить?
– Не знаю. Живи, как хочешь.
– Ничего себе внутренний голос! Гуру липовый! Что значит: живи, как хочешь?! Я не знаю, как жить!
– Но ты же знаешь, как ты хотел бы жить?
– Да, это я знаю.
– Ну и живи так!
– Я так не могу!
– Почему?
– Слишком много обязательств! Я должен жить не так, как я хочу, а так как должен. Если все будут делать, что хотят, представляю, что получится.
– Вот видишь, ты боишься жить, ты боишься хотеть. А между тем, желание не всегда аморально.
– Но если твое желание может навредить другому – оно аморально!
– А почему именно навредить, желание может быть и вполне нейтральным. Например, выпить стакан холодного сока.
– Наверное, ты прав.
– Так вот, начни с того, что разреши себе желать. Ты слишком зажат!
– Возможно. Но, чего желать? Я боюсь разрушить свою жизнь.
На этот раз ответа не последовало. Гуру вновь удалился так же внезапно, как и появился. Еще долго маэстро тщетно пытался задавать вопросы. Он понимал, что ему предлагают самостоятельно решить, как ему жить дальше. Он также понимал, что никто кроме него не в состоянии помочь ему в этом вопросе. Надо было самому сделать свой выбор, ведь это – его собственная личная жизнь. А личность и есть собственный выбор. Он вспомнил Сократа: «Чужого не бери!» Но как узнать, что твое, а что чужое? Где грань, разделяющая «Я» от «не-Я»? Ему казалось, что его «Я» размыто, размазано по всей Вселенной. Он где-то читал, что это даже хорошо, так как такое растворение является следствием высокого духовного развития, когда личность раскрывает границы собственного «Я», расширяя их до беспредельности. «Я» личности сливается с Атманом, сказали бы индийцы. Но почему-то от этого ему легче не становилось. Может быть потому, что такому расширению личности должна предшествовать ее самоидентификация, то есть вначале необходимо познать самого себя, ядро своей личности, свою сущность. Он вспомнил, что личность и сущность человека – не одно и тоже. Личность – результат индивидуальной социальной жизни человека, в то время как сущность вневременна, она не зависит от конкретной биографии человека, так как дается ему свыше, вместе с рождением.
– Знаю ли я свою сущность? – подумал он и поймал себя на мысли, что и личности-то своей не знает. – Ничего себе дела, а еще очки надел! – пытался шутить он. Ну, ладно, если я – полный нуль, то и надо начинать с нуля, – решил он. Каждый вечер он стал медитировать, день ото дня, отключая свое сознание, стирая приобретенную социальную информацию. Пока это ему плохо удавалось. Он то и дело вспоминал эпизоды из своей жизни…