Сихирти

Гном сидел возле выхода. Перебирал пальцами бороду. Факел вставил в специальный держатель, прибитый дюбелями напротив каждой пещеры.

– Больше нельзя. Чего непонятно? – ответил Туди на молчаливый вопрос, почему так мало. – Взрослый вроде, должен понимать, что желудок уже долго без еды. Или тебе охота корчиться от спазмов?

Никита удручённо вздохнул и опустил взгляд на глиняную тарелку, где остались корешки.

– Сколько я уже здесь? – полушёпотом спросил он. – И где вообще это «здесь»?

– Оно тебе зачем? – со вздохом подразумевающим «как мне всё надоело» поинтересовался старик. – Тебя будут кормить и поить. Сношаться будешь вдоволь. Чего тебе ещё надо?

– Жить мне надо, – буркнул Никита. – Ты оставил мой вопрос без ответа. Где я и сколько здесь уже нахожусь?

– Ты задаёшь нехорошие вопросы, – поморщился, словно от зубной боли, Туди. – После тебе захочется узнать, сколько ты здесь пробудешь и как отсюда выбраться. А ты уверен, что хочешь знать ответы на эти вопросы?

– Я хочу знать, где нахожусь! – бизнесмен постарался придать твёрдость голосу.

Они полминуты смотрели друг на друга, после старик опустил взгляд.

– Пока ты в этой комнате – ты в безопасности, – Туди с кряхтением поднялся. Ковыляющей походкой вышел в коридор. Лениво вытащил факел из крепления. – Советую запомнить это так же чётко, как лицо матери. Просто живи и радуйся жизни. Иначе… – замолчал на полуслове.

– Что иначе? – не вытерпел Никита.

– Ничего, – буркнул старик. – Мимо ведра не промажь, – сказал на прощание. – Тебе в этой комнате жить ещё долго.

Бизнесмен посмотрел в угол. По оцинкованной поверхности задорно плясали отблески удалявшегося пламени. Оно могло быть куплено в его же магазине. Вскоре хозяин сети супермаркетов остался в темноте. Появилась шальная мысль догнать и взять гнома в заложники. Выпытать где выход. Здраво рассудив, понял: ни к чему хорошему это не приведёт. Вначале требовалось осмотреться, лишь после прибегать к крайним мерам.

На глиняной тарелке нащупал корешки. Взял один, пожевал здоровой половиной челюсти. Мыслей множество, но ни одной цельной, логичной и завершённой. Сплошной сумбур. Языком случайно задел больной зуб. Голову пронзила резкая боль.

– Да что такое?! – захныкал Никита.

Непроизвольно потекли слёзы. Вытер ладонью. Выплюнул злосчастный корешок. Тело разболелось, нахлынула усталость. Бизнесмен свернулся калачиком на земляном полу.

«Сколько здесь было мужиков до меня? – вспомнил количество беременных девушек. – Куда они делись?»

Никита плотнее прижал колени к груди, обхватил голени руками. В области сердца защемило от тоски. Захотелось навзрыд разреветься. Несколько минут прошли в борьбе, а после он сдался. Брызнули слёзы, дыхание сорвалось на всхлипы.

Вскоре плакал в голос. Так, как не делал больше тридцати лет.

Проснулся хозяин «Схватишек» от тихого и ненавязчивого шороха. Темнота изменяла расстояния. Показалось, что звук раздался где-то совсем рядом, хотя бизнесмен уже знал: до источника не менее пяти метров. И находится он точно не в его пещере.

Никита вгляделся в кромешную тьму, словно всерьёз собрался что-нибудь рассмотреть. Сердце гулко застучало в грудную клетку. Шорох повторился, но теперь намного ближе. Разгорячённому мозгу показалось, что стоит протянуть руку и наткнёшься на источник. В темноте привиделось движение. Никита понимал, что над ним издевается его страх. Превращает секунды в минуты, а несущественные тревоги в кошмар. Гном сказал, что в этой комнате ему ничего не угрожает. Бизнесмен закрыл глаза и сосредоточился на собственных ощущениях. Поначалу было сложно, но уже через несколько минут привёл в норму дыхание, сердце стало биться с частотой в шестьдесят ударов. Когда прогнал липкий страх, смог различить тихий, еле слышимый посвист, словно кто-то дышал сквозь зубы.

– Что тебе надо? – голос у Никиты задрожал, как руки у пропойцы.

– Ы-ы-ы-ы! – донеслось в ответ.

Хозяин «Схватишек» подскочил, будто его током шандарахнуло. Отпрыгнул с резвостью кузнечика. Сильно стукнулся спиной и головой о стену, но боли не заметил.

Голос без сомнения принадлежал человеку. Мужчине. По интонации – русский. У гномов, как подметил бизнесмен, язык состоял из чирикающих звуков, и такому грубому там нет места.

– Ты можешь говорить? – Никита вытянул руки, будто надеялся оградить себя от невидимой опасности.

В ответ тишина.

– Эй, ты ещё здесь?

Молчание.

– Э-э-эй! Так ты ещё здесь?

– Ы-ы-ы-ы! Ы-ы-ы-ы! Ы-ы-ы-ы!

Бизнесмен вздрогнул. Голос раздался совсем близко, но не в комнате.

«В коридоре стоит», – догадался Никита.

Щупая руками стену, направился к выходу. Чем ближе подбирался, тем отчётливее чувствовал вонь. Желудок принялся бунтовать. Гной, блевотина, испражнения, немытое тело – всё перемешалось в этом адском коктейле. Вновь послышался шорох, а после тихие-тихие удаляющиеся шаги. Эту совокупность запахов он чуял в коридоре, когда пытался удрать. Выходило, что существо его избило, не дало совершить побег. А ещё оно прекрасно ориентировалось в темноте.

Никита вернулся к дальней стене. Нащупал угол и как можно сильнее попытался в него вжаться. Ноги сами подогнулись. Бизнесмен грохнулся задом о землю, обнял колени. Где-то далеко раздалось «Ы-ы-ы-ы». После тишина. Плотная, непроглядная, живая. Казалось, протяни руку, и она ткнётся в ладонь.

«В могиле сижу», – подумал Никита, и сердце забилось чаще, ладони вспотели. Дыхание участилось, в груди защемило от чувства надвигающейся опасности. Горло сдавило, будто чья-то огромная сильная рука взяла шею в захват. Стало не хватать воздуха, глаза заслезились. Он ещё сильнее прижал колени к груди.

– Ы-ы-ы-ы! – раздалось совсем рядом.

Бизнесмен вздрогнул.

– Чт-то т-тебе н-надо? – начал заикаться он.

– Ы-ы-ы-ы!

Удаляющийся шорох. Теперь ясный и отчётливый, словно существо прекратило таиться.

«Обход владений, – решил Никита. – Проверил все ли на месте».

Шорох внезапно прекратился. Существо остановилось где-то неподалеку. Громко, натужно высморкалось.

– Ы-ы-ы-ы – вновь произнесло оно.

Бизнесмен боялся представить, куда попал, но версии сами собой лезли в голову. Воображение живо нарисовало историю, как во время Великой Отечественной, когда немцы шли с огнём и мечом, жители деревни спрятались в лесу. Начали рыть землянки и обнаружили подземные ходы. Немцы попытались их выкурить, но тщетно. О прежнем мире жители деревни постепенно забыли. Старое поколение, кроме одного долгожителя, умерло, а новое, родившееся под землёй, думает, что так и надо жить. Птичий переклич сохранился с тех пор, как они партизанили, прятались от немцев. Со временем трансформировался в речь.

– Чушь какая-то, – хмыкнул Никита. – Не может такого быть!

Но мозги упорно твердили, что может. Иначе, как всё объяснить? Старичок говорит на русском, как на родном. И по местному, птичьему, тоже болтает.

– Господи! – пробормотал бизнесмен бессознательно. – Что же это?! За что?!

– Ы-ы-ы-ы! – послышалось совсем рядом спустя несколько секунд. – Ы-ы-ы-ы! Ы-ы-ы-ы! Ы-ы-ы-ы! Ы-ы-ы-ы! – раздалось последнее предупреждение, а после донёсся удаляющийся шорох.

Никита попытался представить, кто его охраняет. Но вопросы где он и как отсюда выбраться мешали думать о чём-то другом.

«Так, мысли трезво! – приказал сам себе хозяин „Схватишек“. – Ты под землёй. Так? Ты среди тех, кто сильно походит на людей, не считая цвета кожи, глаз и длинных рук. Так? У них есть речь, один даже говорит по-русски. Так? Значит ты среди цивилизованных людей. Что они с тобой хотят сделать? По идее использовать как племенного быка. Для размножения. Так?»

Никита почувствовал нестыковку в собственных рассуждениях. Не видел себя в роли племенного быка. Да и зачем это нужно тоже не понял. Если бы гномы занимались людоедством, то им проще отлавливать людей на поверхности, как его, и поедать. Иначе с голода перемрут, пока человек вырастет. Как рабы? Тогда кто-нибудь когда-нибудь обязательно бы сбежал и поведал миру о подземной империи рабства.