Страница 5 из 6
Времени на обдумывание у него было предостаточно. Он пробыл в Талсе пять дней до того, как образовалась возможность, наконец, закрыть дело Гуннара Рутвена. Печальный юноша по имени Джоэл встретил его в аэропорту и устроил экскурсию по городу; среди достопримечательностей значились загородный дом Рутвена и офисное здание в даунтауне. Рутвен жил в двухэтажном псевдо — тюдоровском особняке с участком примерно в пол — акра, офис его располагался в здании банка «Грейт Саутвестерн». В конце концов, Джоэл припарковал машину у мотеля «Олл — Америкэн», одного из дюжины мотелей, сгрудившихся на расстоянии мили от аэропорта.
— Он так называется потому, что его хозяева — не индусы, — сказал Джоэл. — Ну, которые из Индии. Они тут владеют почти всеми мотелями. Поэтому хозяева этого хотели дать понять, что они — настоящие, стопроцентные американцы. Даже поставили огромный плакат на трассе.
— Почему же мы его не видели? Их заставили его снять?
Джоэл покачал головой.
— Где‑то через год они продали мотель, и новые хозяева убрали плакат.
— Они против расовой сегрегации?
— Да нет, в общем. Просто они индусы.
Он протянул Келлеру ключ.
— Вы зарегистрированы, заплачено за неделю вперед. Вот ключ от номера, а вот — от «тойоты», третья справа; документы на нее в бардачке. Там же — маленький прибор 22–го калибра. Если нужно что потяжелей, только скажите.
Келлер заверил его, что и этого вполне достаточно.
— В общем, располагайтесь. Если проголодаетесь, то бар «Сиззлер» через дорогу — вполне пристойное место. Через пару часов я заеду за вами, поедем посмотреть на парня, по чью душу вы приехали.
Джоэл отвез его в даунтаун, запарковав машину на размеченной стоянке у офисного здания. Минут через 20 он сказал:
— Садится в лифт. Костюм, очки в роговой оправе, алюминиевый кейс. В стиле «космический век»; я, правда, предпочитаю кожаные.
Келлер вгляделся в выходящего из здания человека. Рутвен был высоким и тонким, с острым носом.
— Вы уверены, что это именно он?
— Да, конечно. А почему вы спрашиваете?
— Просто уточняю.
Джоэл отвез его обратно в мотель и выдал ему карту Талсы с пометками — мотель, офис Рутвена, дом Рутвена и ресторан в южной части города — совершенно замечательный, по мнению Джоэла. Потом он протянул Келлеру листок бумаги с номером телефона.
— Все, что захотите, — сказал он. — Девушку, поиграть в карты, посмотреть петушиный бой… Просто наберите номер и я все устрою. Видели когда‑нибудь петушиный бой?
— Нет.
— Хотите?
— Не думаю.
— Ладно, если передумаете, дайте мне знать. — Джоэл вздохнул. — Должен сказать вам, что испытываю к вам огромное уважение. Не думаю, что смог бы заниматься тем же, чем вы. Пороху, наверное, не хватит.
В номере Келлер растянулся на кровати. Пороху, подумал он. Пороху ему не хватает. Вот он предпочитает обойтись вовсе без пороху.
Он подумал о Рутвене, спускающемся в лифте, длинном, высоком, и наконец понял, почему был обеспокоен его внешностью. Рутвен ничуть не походил на Гарри из номера 314.
Знал ли Рутвен, что он должен быть жертвой? После нескольких дней слежки за ним из «тойоты» Келлер решил, что да. В нем чувствовалась какая‑то настороженность. Ничего, подумал Келлер, пусть успокоится. Несколько спокойных дней, и Рутвен вернется к обычному образу жизни. Успокоит себя мыслью о том, что Гарри и его подружку убил ревнивый муж, расслабится; тогда‑то Келлер и сможет, наконец, завершить начатое и вернуться домой.
Пистолет, похоже, был в порядке. На третий вечер Келлер выехал за город, зарядил пистолет и выпустил полный магазин по дорожному знаку на Богом забытом перекрестке. Ни один выстрел в цель не попал, но Келлер не думал, что дело в оружии. Черт возьми, он был всего в пятнадцати ярдах от знака, а знак — не меньше десяти дюймов в диаметре. Келлер не был хорошим стрелком, но устроил свою жизнь так, что это ему и не требовалось. Если заходишь сзади, все, что тебе нужно — приставить пистолет к затылку и нажать на курок. Не нужно быть снайпером. нужно всего лишь…
Что? Карма? Порох в пороховницах?
Он перезарядил пистолет и выстрелил снова; на этот раз два выстрела попали в цель. Замечательных результатов можно достичь, если задаться определенной целью.
Трудно было занять время. Он сходил в кино, прошелся по торговому центру, посмотрел телевизор. Номер Джоэла лежал на столе, но звонить Келлеру не хотелось. Нужды в женском обществе не чувствовалось, также не было желания играть в карты или смотреть на петушиный бой.
Он боролся с желанием позвонить в Нью — Йорк.
На телеэкране одна женщина говорила другой:
— Есть одна вещь, которую мы оба знаем — слишком много сережек не бывает.
Келлер не мог выбросить эту фразу из головы. Правда ли это? Ну, тысяча пар. Десять тысяч. Ну, миллион.
На женщине в 314–м не было сережек, но они лежали на столике. Интересно, сколько еще пар было у нее дома?
Как‑то Келлер встал на заре, принял душ и побрился. Собрал вещи, уничтожил все возможные отпечатки в номере. Он делал это каждый раз, когда выходил оттуда, куда мог не вернуться, но на этот раз был уверен — сегодня тот самый день.
Он поехал к дому Рутвена и поставил машину за углом. Прошел по улице, перелез через невысокий забор и аккуратно выдавил стекло в окне рутвеновского гаража. Машина не была закрыта; Келлер устроился на заднем сиденье и стал ждать.
Дверь гаража открылась. Келлер нагнулся, так что видно его не было. Рутвен открыл дверцу и сел за руль.
Келлер медленно поднялся. Рутвен возился с ключом… но был ли это на самом деле Рутвен?
Бог ты мой, да кто же еще?
Келлер приставил пистолет к его уху и опустошил весь магазин.
— Они красивые, — сказала Андриа. — Вы не должны были мне ничего привозить.
— Знаю.
— Но я рада, что вы это сделали. Они мне очень нравятся.
— Я не знал, что тебе привезти, — сказал Келлер, — потому что не знал, что у тебя есть. Но я подумал, что сережек не бывает слишком много.
— Абсолютно точно, — сказала Андриа, — но немногие мужчины понимают это.
Келлер попытался не ухмыльнуться.
— Пока вас не было, — сказала Андриа, — я думала о том, что вы сказали, — что вы бы хотели, чтобы я осталась здесь. Но я хотела бы знать, думаете ли вы так до сих пор. Или у вас просто было такое настроение?
— Я хочу, чтобы ты осталась.
— Я бы тоже хотела. Мне нравится быть рядом с вами, чувствовать вашу энергию. Мне нравится ваша собака, ваша квартира… и вы тоже.
— Я скучал по тебе, — сказал Келлер.
— Я тоже скучала. Но мне нравилось быть здесь, пока вас нет, жить в вашем пространстве, заботиться о вашей собаке. Я должна признаться: я спала в вашей постели.
— А где еще ты должна была спать?
— На диване.
Келлер взглянул на нее. Она покраснела, и Келлер сказал:
— Пока я был в отъезде, я думал о твоих ноготках.
— Ноготках?
— Они все разных цветов.
— Знаете, — сказала она, — я никак не могла решить, в какой цвет их покрасить. И тогда вдруг мне пришло в голову, что, когда Бог оказался в той же ситуации, он придумал радугу.
— Радужные пальчики, — сказал Келлер.
Позже он сказал:
— Ты знаешь, я снова думал про этого ниндзя. Представь, что он убил кого‑то по ошибке.
— Как такое могло случиться?
— Ну, скажем, перепутал телефонный код с номером в гостинице. Ошибка человека, ошибка компьютера, что угодно. Ошибки случаются.
— Не бывает никаких ошибок.
— Как это — не бывает?
— Люди совершают ошибки, — сказала она, — но такой вещи, как ошибка, не существует.
— Как это?
— Вы можете совершить ошибку, — сказала она. — Например, можно поставить на подоконник цветочный горшок, от сквозняка окно закроется, горшок упадет. Так совершаются ошибки.