Страница 50 из 91
Официант на мгновение наклонился к ней, она отдала краткое распоряжение.
- Играть умеете? - тихо спросила она. Он невольно бросил взгляд на свои пальцы. - Нет, нет, - сказала она. - Я не о музыке. - Она сделала быстрое движение своими красноречивыми руками, и Вилфред сразу увидел, как по столу летают карты и жетоны.
- А-а, это, - вздохнул он. - Нет.
Ее это не огорчило.
- Ничего, со временем придет... Только когда играешь, не надо пить. Вам не надо. А другие... - И снова движение рук закончило фразу. Это были сильные руки, хорошей формы, но лишенные женского очарования, такими руками доить коров.
Шум за одним из столиков сменился возней, раздались крики, в воздухе замелькали кулаки. И тут Вилфред увидел Эгона - он вырос словно из-под земли. На нем была светло-серая ливрея с галунами. Его появление произвело магическое действие. Только какой-то бледный молодой человек с осоловелым взглядом продолжал стоять, как-то неприятно булькая горлом и слепо размахивая руками. Эгон сделал почти незаметное движение, быстро и резко ударив молодого человека ребром ладони по затылку. Тот рухнул ему на руки, и оба исчезли где-то в глубине; со стороны могло показаться, будто слегка захмелевшего гостя провожают до уборной.
- ...И тайны хранить умеет, - заметила она улыбаясь. Но улыбка была несколько натянутая. Она быстрым настороженным взглядом обшарила помещение.
- Черт возьми, а ведь парня отравили, - сказал Вилфред.
- У вас острые глаза. Не утомляйте их. - Она продолжала улыбаться, но в голосе прозвучал намек на угрозу. "Пора с этим кончать", - подумал он. Помещение медленно кружилось перед его взглядом, это было довольно приятно. - Загул давно начался? - участливо спросила она.
- Какое сегодня число?
- Шестое июня.
Оп вяло пересчитал по пальцам.
- Неделю или что-то вроде.
- Тогда пораньше возвращайтесь домой, - сказала она.
Сказано это было дружелюбно, но звучало приказанием, и снова он подумал: "Пора бы причалить к берегу". Его охватила странная сонливость. Он поглядел на высокий бокал.
- Собственно, что это такое, черт возьми?
Она ласково отняла бокал.
- Это вам вреда не причинит. Эгон вас отвезет... Нет, не сюда - в другую дверь.
Она поддерживала его под локоть. Он уже не пошатывался, но колени были как ватные. Она провела его мимо нескольких столиков к двери в противоположном конце помещения. Он смутно отметил это в последнем проблеске сосредоточенности. Они миновали комнату, где сидели, болтая, пять женщин. Тощая девица с грудным ребенком на коленях клевала носом. Когда они проходили мимо нее, пепел от сигареты, прилипшей к отвислой губе, осыпался на лоб ребенка.
- Лола! - сердито окликнула Адель. - Нечего тут дрыхнуть! А не то сиди себе дома с мальчишкой.
В ту же минуту на Вилфреда пахнуло ночной прохладой. В дверях, одетый в свою комически пышную ливрею, стоял Эгон.
- Отвези этого господина домой, - приказала Адель.
Теперь они ехали в автомобиле. Эгон прекрасно вел машину, он сворачивал в пустынные улицы с властной уверенностью в том, что каждый уступит ему дорогу. Но была какая-то неувязка: Вилфред огляделся по сторонам - он не узнавал улиц. Впрочем, дело не в том, он слишком плохо знал город, но он от природы хорошо ориентировался, и, если направление было взято неверно, ему становилось не по себе.
- Куда мы едем? Разве нам не на восток? - спросил он.
Эгон за рулем усмехнулся. Он не отрывал взгляда от улицы, ложившейся им под колеса. Вилфреду хотелось собраться с силами и возразить - он смертельно устал, но ему во что бы то ни стало хотелось именно сейчас сказать свое веское слово.
Машина с визгом затормозила. Соскочив на тротуар, Эгон оказался у его дверцы прежде, чем Вилфреду удалось ее открыть.
- Сюда, - вежливо сказал Эгон, схватив его за руку. Схватил не крепко, но решительно. Вилфред понимал, что, если Эгон вздумает дать волю рукам, хватка будет совсем другая.
- Где мы?
- На Гаммель-Странд.
Точно. Теперь он различал сладковатый запах пристани и лежалой рыбы. Когда-то ему хотелось жить здесь.
Они поднялись по узенькой лестнице. Перед ними открылась дверь, покрытая желтоватым лаком. Эгон показывал квартиру, сопровождая пояснения короткими кивками.
- Гостиная. Ванная. Туалет. Ваша спальня...
Они оказались в уютной комнате с зелеными обоями - два больших эркера выходили на канал. Светлая ночь заглядывала в окна. Башня Кристиансборга уже поймала отблеск красного солнечного луча. Повернувшись, Вилфред увидел улыбающееся лицо Эгона.
- Угодно что-нибудь еще?
- Нет, спасибо, Эгон. А за этой дверью?..
- Комната фрекен Адели, - ответил тот. - Спокойной ночи. Вилфред уронил на пол одежду и провалился в пенистую
пучину. Вода обступила его со всех сторон.
11
Она ходила с ним повсюду, вернее, он ходил с нею. Она вечно что-нибудь затевала и хотела, чтобы он участвовал в ее затеях. Он относился к этому терпимо, во всяком случае, довольно терпимо.
Дома Эгон усердно им прислуживал. Вилфред и он никогда не разговаривали друг с другом. Никто бы не узнал в Эгоне развязного парня, который когда-то обратился к Вилфреду в баре "Китти". Но он мог пройти мимо Вилфреда, иронически улыбаясь, с каменным выражением лица. Вежливость его была слишком подчеркнутой, хотя ее нельзя было назвать откровенно оскорбительной. В первые дни Вилфред несколько раз пытался вызвать Эгона на разговор. Подняв прикрытые веки, тот секунду глядел ему прямо в глаза, а потом отводил взгляд с выражением, в котором было нечто среднее между угодливостью и прямым вызовом. Но если дома была она, Эгон как тень скользил по комнатам, стараясь не попадаться обоим на глаза.
Вилфред дал матери телеграмму и написал письмо. У него, мол, все в порядке, он катается на яхте с друзьями - словом, все хорошо. Он с сыновней заботливостью осведомлялся о ней и ее делах, но в этой почтительности против его воли проскальзывал оттенок иронии. Ему пришло в голову послать ей немного денег - пусть понимает, как хочет: то ли это свидетельство его бережливости, то ли вспомоществование от посвященного, который, собственно говоря, ни во что не посвящен. И то и другое должно было ее порядком удивить.