Сын рыбака

Теперь поднялась волна возмущения против увеселительного заведения Фреда. У избитого господина нашлись сильные друзья, которые начали докапываться, как это все произошло. Неизвестно, кто восстановил против гостиницы некоторых влиятельных курортников, но те стали собирать подписи под петицией о закрытии «Виллы Фреди». Гостиница-де нарушает общественное спокойствие, способствует порче нравов и расшатывает материальные устои рыбацких хозяйств. Под петицией подписались почти все жены рыбаков.

— Попробуй у меня только подписаться! — грозил жене старый Клява.

Но это не помогло. В один прекрасный день петиция была отослана в соответствующее учреждение, и сколько Фред ни носился от одного чиновника к другому, пытаясь спасти положение взятками и обещаниями завести в гостинице другие порядки, вскоре пришло распоряжение о закрытии «Виллы Фреди». Осис и Бангер поспешили выразить американцу соболезнование, но Фреду от этого легче не стало. Персонал гостиницы собрал пожитки и уехал. Грустно выглядела «Вилла Фреди» с заколоченными ставнями и дверьми, а многие ее завсегдатаи ходили вокруг вроде изгнанных из рая грешников.

Американец уже давно собирался застраховать гостиницу в каком-нибудь солидном страховом обществе. Сейчас он свое намерение исполнил, причем застраховал ее на изрядную сумму — в пятьдесят тысяч латов, — так высоко был оценен этот сарай. Правда, это потребовало крупных расходов, но теперь по крайней мере можно было успокоиться хоть в одном отношении: ведь лето, жара, много ли нужно для того, чтобы вспыхнуть пожару. А новые постройки загораются часто.

Фред сердито расхаживал по поселку, совсем не замечая женщин, — они были виноваты больше всех.

Хорошо, что кое-что продолжало еще приносить доброе суденышко «Титания».

Карл Зиедынь не мог выбрать менее подходящего времени для предъявления надоедливых требований. Или у него мозги были не в порядке или ему хотелось подразнить Фреда, но он опять заявился к нему.

— Пошел ты к черту! — крикнул, завидя его, американец. — Что ты без конца требуешь денег, денег и денег? Что они, растут у меня? Сам видишь, как я из кожи лезу, чтобы как-нибудь свести концы с концами. Думаешь, большое удовольствие рыскать по морю?

Два дня Зиедынь, как собачонка, бегал по следам Фреда. То он провожал его к берегу, то терпеливо дожидался у дверей, когда тот заходил куда-нибудь.

— Ну дай же немного, мне на пропитание нужно…

— На пропитание! Что же ты за человек, если тебя должны содержать другие? Учись сам зарабатывать хлеб! Молодой, здоровый как бык, а разыгрывает инвалида. Я бы постыдился так попрошайничать…

Видя, что от Зиедыня не отвяжешься, Фред велел Баночке подогревать мотор — может быть, в море удастся ему обрести покой. Но в конце концов и чаша долготерпения Зиедыня переполнилась. Поняв, что Фред снова собирается удрать от него, он не захотел сходить с «Титании».

— Как же теперь будет, Фред? Заплатишь ты мне или нет?

— У меня сейчас времени нет, ты же видишь, что я ухожу.

— Значит, платить не будешь?

— Банка, отпихивай судно! Здесь даже позавтракать не дадут спокойно. Пристает, как католический монах!

— Ах, вот как! — озлился Зиедынь. — Ну, хорошо, я покажу тебе католического монаха! Можешь убираться. Я иду сейчас в поселок и стану всем про тебя рассказывать.

Зиедынь повернулся и сошел на берег. Фред мигом выскочил из моторного отделения.

— Эй, Карл, куда ты бежишь? — закричал он. — Давай поговорим!

Зиедынь, не оборачиваясь, шел дальше. Фред соскочил на берег и бросился за ним вдогонку.

— Ну, чего ты ломаешься! Получай свои десять латов и успокойся.

Зиедынь не отвечал. Странно было глядеть на них со стороны. Один шел молча, наморщив лоб, другой говорил без умолку, подпрыгивая и забегая вперед.

— Ты что думаешь, десять латов — это мало? Ну, бери двадцать. Больше сегодня не могу. Ну почему ты ничего не отвечаешь, скажи хоть слово! У меня при себе всего пятьдесят латов, а еще предстоят кое-какие расходы. Но если тебе очень нужно, я отдам тебе все.

Зиедынь сердито отмахнулся.

— Может быть, мне одолжить у брата сто латов? — продолжал Фред. — Хватит с тебя тогда?

— Перестань торговаться! — оборвал его Зиедынь. — Ты сам знаешь, сколько с тебя приходится. Я требую, чтобы ты вернул весь долг.

— Ты с ума сошел! — Фред схватился за голову. — Больше трех тысяч латов! Откуда я столько возьму?

— Тогда продай что-нибудь! У тебя имущества достаточно — и гостиница и судно. А я больше ждать не намерен. Деньги мне причитаются, и я хочу их получить. Доставай откуда знаешь!

— Ну, миляга, это никуда не годится! Ты меня вконец разорить хочешь… Ну, хорошо, я заплачу тебе очередные четыреста латов.

— Чтобы мне опять, как католическому монаху, попрошайничать? Ты это верно давеча сказал! Нет уж, хватит с меня… Отдавай все и иначе я буду рассказывать об этом каждому встречному.

— Ну, давай помиримся на тысяче латов.

— Ничего из этого не выйдет.

— Две тысячи, больше не могу…

— Ты заплатишь мне сполна. Я у тебя не прошу, а требую.

Чем ближе они подходили к поселку, тем громче говорил Зиедынь. Через каждые сто шагов Фред набавлял что-нибудь. Но Зиедынь не сдавался.

— Говори же немного тише, — молил Фред. — В ушах звенит от твоего крика. Войди же ты в мое положение.

Наконец на самом краю поселка Фред окончательно выбился из сил, тем более что люди уже с любопытством выглядывали из окон.

— Ну хорошо, ты получишь все. А пока — заткнись!

Зиедынь сразу замолчал. И тут оказалось, что денег у Фреда гораздо больше, чем он сам думал. Фред уплатил Зиедыню оставшуюся часть долга, взял с него расписку и, кроме того, потребовал письменное удостоверение в том, что с Альфреда Менгелиса Карлу Зиедыню ничего не причитается и что первый с ног до головы является честным человеком.

В этот раз Фред не стал отвозить приятеля на мотоцикле. У него теперь денег достаточно, и если он не желает идти пешком, пусть возьмет извозчика, вымогатель этакий!

Для американца это был тяжелый удар. Почти все его наличные средства ушли на уплату долга.

4

Дачный сезон близился к концу. Все тише становилось на курорте. Вода в море остыла, осенние ветры шумели в соснах, все чаще принимался лить затяжной дождь. Заботливым хозяйским глазом Фред смотрел на свое детище. Хотя стены здания и были покрашены, однако на обшивке местами появились темные пятна, в углах показалась плесень, крысы грызли роскошную мебель. С нетерпением ждал Фред момента, когда врач, живший в соседней даче, переедет в город. Но врач, как назло, не переезжал. Тогда Фред решил действовать. Большой грузовик, который Оскар видал однажды возле дюн, стал теперь каждую ночь появляться перед гостиницей; его нагружали мебелью и отправляли в Ригу. Так продолжалось целую неделю. Все ценное было уже вывезено, и однажды вечером, на глазах у всего поселка, американец ушел с «Титанией» в море. Отойдя ровно настолько, чтобы его не было видно с берега, Фред вдруг вспомнил, что оставил гостиницу незапертой. Он выругался по поводу своей забывчивости и остановил мотор.

— Дождемся темноты и вернемся к берегу, — сказал он Баночке. — Нельзя же оставить так «Виллу Фреди», еще стянут что-нибудь.

В темноте подошли к берегу немного западнее поселка, и Фред вброд достиг пляжа. На моторке огней не зажигали, она покачивалась на волнах за первой банкой. Спустя полчаса Фред вернулся, и они тотчас ушли в море.

— Ты, наверно, устал, Банка, — сказал американец. — Иди сосни несколько часов, а я постою у руля.

— Ничего, я уже днем соснул.

— Иди, иди, после полуночи тебе придется держать вахту.

Удивившись заботливости хозяина, Баночка залез в каюту и растянулся на койке. Фред стоял у руля в время от времени внимательно всматривался в берег. С моря Дул сухой северяк, над прибрежным лесом нависли светлые облака. Потом они начали розоветь, к полуночному небу стало подыматься красное сияние, и вдруг в лесу на дюнах вспыхнул костер. Пламя быстро разрасталось, красноватые клубы дыма подымались к небу, огненные языки причудливо извивались во все стороны. Облегченно вздохнув, американец пустил мотор на полные обороты, и скоро «Титания» скрылась в морской дали. Все небо полыхало, высоко-высоко поднялось пурпурное сияние, и гнилушане, бывшие этой ночью в море, испуганно наблюдали за пожаром: казалось, горел весь поселок или курорт. Многие, оставив в море сети, поспешили к берегу, только «Титания» — это доброе суденышко — как черный призрак, полным ходом убегала к середине залива. Баночка сладко спал в теплой каюте и видел во сне рижские Красные амбары. И будто бы он сидит в высокой траве у железнодорожной насыпи и играет в карты со своими старыми товарищами.