Спасительный сосуд

Первым делом Федя попытался рассуждать логически: «Возможно, это свет от луны попадает на бутылку и каким-то странным образом преломляется, образуя такое свечение».

Коснувшись двумя пальцами закрытой пробки, Федя чуть не отдернул руку: ему показалось, что бутылка была теплой. В принципе, в комнате было совсем не холодно, но бутылка была теплее окружающего воздуха градусов на пять. Однако, так как ничего более страшного не произошло, Федя осмелел и схватил бутылку за горлышко. Приятное тепло разлилось по руке. Мальчик удивленно поднес бутылку к глазам. Очень хотелось включить свет, но он не решился, в этом случае вполне могла заглянуть мама, поинтересоваться, что же такого могло случиться. Лунного света было маловато, но, с другой стороны, свет от бутылки вполне можно было бы использовать как слабенький фонарик. Присмотревшись повнимательнее Федя заметил, что бутылка не светится по всей своей поверхности, ее пластмассовые бока были как бы пронизаны тоненькими, но длинными светящимися линиями, которые своими соединениями и переплетениями создавали удивительную картину. Чем-то даже они напоминали вены на руке человека. Но хотя нет, мысль о венах сразу же улетучилась из головы Феди, когда он обратил внимание на некоторые светящиеся фигуры. Это была парочка треугольников, круги и шестиугольники. За точное количество фигур Федя ручаться не мог, слишком уж запутанны были некоторые рисунки, но никаких других мыслей у него не возникало.

– Что бы это значило? – пробормотал мальчик, но тут же умолк – не хватало еще начать говорить с самим собой.

Всякие варианты возможного попадания лунного света на матовую поверхность мгновенно были отметены. Никакое преломление света никак не может влиять при постоянном верчении бутылки из стороны в сторону. К тому же светящиеся следы на бутылке совершенно не менялись, раз засветившись, линии больше никуда не сдвигались и никак не желали создать хоть немного другой светящийся узор. Однако Федя все же проверил «лунную теорию», спрятавшись с бутылкой под одеяло. Надо же было увериться на все сто процентов. Бутылка продолжая светиться под одеялом совершенно так же, как и снаружи.

– Ничего не понимаю, – сказал Федя голосом одного из Колобков, но тут же осекся. Так можно и маму позвать случайно.

Тогда он попробовал посмотреть на луну сквозь бутылку. Но куда же девалась эта полупрозрачность? Внутри бутылки что-то клубилось, может быть, и дым, а может, и нет. В темноте разглядеть что-либо основательно было трудно, но месяц через эту субстанцию был практически не виден. Желание потрясти бутылку появилось, но Федя обуздал его. Вдруг это взрывоопасно или еще что? Затем появилось желание открыть бутылку, но и с этим Федя решил подождать. «А вдруг это джинн какой-нибудь? – подумалось вдруг. – Может быть, мне повезло, и в руки попалась волшебная лампа, ну, или не лампа, – скептически оглядев еще раз бутылку, решил Федя, – но все равно что-то волшебное?»

Однако сказки сказками, но здравый рассудок никак не мог с этим согласиться. Федя любил сказки и всякие волшебные истории, но он так же любил и ужастики. И вот теперь возможные ужасы и прекрасные сказки боролись в его душе, и ничто из них никак не могло победить.

Так и не решившись на что-либо, Федя положил бутылку под кровать и заснул. Точнее, попытался заснуть, но первое время ничего не получалось. Да и как тут можно было заснуть, столкнувшись с непонятной загадкой? Однако здоровый детский организм вскоре взял свое, и Федя улетел в мир снов.

Первый сон

Федя стоял посреди огромной темно-серой комнаты и ошалело оглядывался по сторонам. Точнее, ему так казалось, что оглядывался. На самом деле он сразу видел всё вокруг, причем не только то, что было спереди, сзади, слева и справа, но и сверху и снизу. Воспринять такое обычному человеческому мозгу было очень сложно. Его мозг старался все воспринимать по старинке – трехмерным изображением, причем сконцентрироваться он мог только на каком-то одном виде, например, концентрируясь только на том, что впереди или сзади. Так что крутиться на месте ему не было никакой необходимости, но концентрироваться то на одной стороне, то на другой приходилось постоянно. Вот уж где выражение «глаза разбежались» подходило в самый раз. Кое-как сосредоточившись и хоть в какой-то степени придя в себя, Федя наконец-то смог составить общее представление о том, что его окружает и где он находится.

Итак, что же он сумел разглядеть и понять в окружающей его серости? Собственно красок вокруг и правда было совсем немного, все выглядело мрачным, готическим, поблекшим, но не отталкивающим. Четырехугольное помещение имело бы вид обычной комнаты, если бы уходящие высоко-высоко вверх стены не наклонялись внутрь, сужаясь кверху. Однако небольшой пятачок открывавшегося неба говорил о том, что до конца стены так и не сходились, а наверху зияла или обычная дыра, либо же крыша, закрытая чем-нибудь прозрачным. Из чего состояли сами стены, Федя никак не мог понять. Тогда он решился подойти к одной из них. Его удивлению не было предела. Вся стена состояла из ячеек, в которых хранились… пластиковые бутылки из-под кваса. Федя попробовал вскрикнуть от такого неожиданного несоответствия, но у него ничего не получилось. То ли он сам оглох, то ли его голосовые связки совершенно не хотели слушаться. Однако он сумел слегка отшатнуться от стены и обратить внимание на свои ноги. Точнее, он просто обратил внимание на то, что было внизу. Никаких ног он не увидел, скорее, это было длинное, касавшееся пола, платье, все того же серого цвета. Федя попробовал шагнуть вперед, затем назад, но платье даже не шелохнулось. Нет, шагнуть, а точнее, переместиться у него получилось, но как это произошло? Создавалось впечатление, что он двигался на бесшумных колесиках. Он попробовал еще походить, а точнее, поперемещаться, но, так ничего и не поняв, добрался до стены и снова сконцентрировался на ячейках. Бутылки, бутылки, сплошные бутылки, сколько хватало возможностей его обзора. Ячейки были не круглые, что было бы весьма логично, а многогранные. Чем это было продиктовано, Федя не знал. «Возможно, так бутылки лучше держатся и не скатываются», – подумал он. В то же время мысль о том, как бутылки удерживаются, была вполне разумной, учитывая, что стены были под наклоном, и чем выше, тем больше был наклон. «Если, как и здесь, вся стена забита бутылками, то на самом верху они вообще должны удерживаться с большим трудом», – размышлял Федя. Мальчик попробовал приглядеться получше, но тут в нос (если у него вообще был нос) ударил сильный, терпкий, совершенно незнакомый запах. Федя отшатнулся и почувствовал, что стены поплыли перед глазами. Он начал падать…

Глава 3

Открыв глаза, Федя обнаружил себя в кровати. Ничто не напоминало ему о том, что с ним было, или то место, где он был. Хотя… «Бутылка!», – всплыло в голове. Федя рывком перевернулся и быстро нашарил бутылку под кроватью. Поднял ее и внимательно осмотрел. Ничего интересного. Обычная коричневая литровая бутылка из-под кваса. Мальчик разочарованно покрутил ее в руках, но так ничего необычного и не обнаружил. «Неужели мне все приснилось?» Такая мысль была полным разочарованием. Ведь все казалось таким реальным: и бутылка со светящимися знаками, и непонятное помещение, да и сам его вид.

– Федя, вставай, пора в школу собираться.

Хорошо, что мама начала говорить прежде, чем открыла дверь, иначе Федя, задумавшись, просто не успел бы вовремя спрятать бутылку под одеяло.

«И что бы мама обо мне подумала?», – усмехнулся Федя про себя потом.

– О, ты уже проснулся? – удивилась мама. Для нее это было неожиданностью, обычно с утра Федю было очень трудно добудиться, а тут нà тебе – и проснулся, и уже вставать практически собрался.

– Ага, – как можно более весело и беззаботно ответил Федя. – Сейчас встаю.

Что делать с бутылкой, Федя так и не решил. Да и не верилось ему, что все это ему приснилось. А поэтому такую необычную вещь выбрасывать или даже оставлять дома без присмотра совсем не хотелось. Так что мальчик быстренько спрятал ее в рюкзак и пошел умываться и завтракать.