Черная Мария

— О Боже! — Шофер на мгновение замер, с ужасом глядя на лужу крови. Обмякший труп грабителя лежал на полу с неловко подвернутыми руками и ногами, словно это был не человек, а сломанная кукла.

Эрик повернулся в сторону заднего сиденья:

— Мадам?! Вы не пострадали?!

Ванесса попыталась ответить, но внезапное нападение грабителя, казалось, лишило ее последних сил, и говорить она уже на могла.

— Мадам!

Эрик наклонился вперед и принялся лихорадочно осматривать старушку. На ее платье он заметил мелкие брызги крови. Скрюченные ноги, как всегда, неподвижно выступали из-под платья.

— Эрик, пожалуйста... — с трудом произнесла Ванесса, не воспользовавшись компьютером для разговора со своим шофером, хотя ее здоровая правая рука все еще лежала на клавиатуре ноутбука. В полузакрытой ладони виднелась вязальная спица с окровавленным кончиком.

— Что вы натворили?! — в ужасе зашептал Эрик, обращаясь скорее к себе, чем к Ванессе.

— Эрик, — слабо прошипела она, — прошу вас... скорее приберите здесь... пока не случилось чего-нибудь похуже... и не забудьте про его глаз...

Шофер нахмурился:

— Пожалуйста, Мадам...

— Не спорьте со мной, Эрик... поторопитесь...

Ванесса боялась, что они потеряют из вида того негра, который забрал талисман из машины Мелвила.

Всего несколько минут назад этот негр и его напарница исчезли в лавке ростовщика через дорогу. Ванесса беспокоилась, что инцидент с грабителем помешает ей уследить за парочкой дальнобойщиков, чего она никак не могла допустить. Нельзя было потерять след талисмана, к тому же ей очень хотелось полюбоваться на страдания этих недоносков, посмевших украсть его. О, сладостный запах горящей человеческой плоти... Симфония слез!

Эрик быстро и добросовестно исполнил ее приказания. Протащив труп через всю пустую лужайку, он бросил его в мусорный контейнер. Прежде чем закрыть крышку. Эрик запустил в контейнер руку и вслепую извлек из глазницы невредимое глазное яблоко грабителя. Как желток из сваренного вкрутую яйца.

Шофер, мрачный, вернулся к лимузину, опустил глазное яблоко в банку у ног старой дамы и проворно принялся за уборку салона. Хотя у него дрожали руки, Эрик все же сумел поразительно быстро вернуть ему прежний блеск и чистоту Но очистить ковер оказалось гораздо труднее: он насквозь пропитался кровью.

— Мадам, вы уверены, что с вами все в порядке? — спросил Эрик, после того как спрятал свернутый в рулон ковер в багажник и снова уселся за руль. Он тяжело дышал, сердце у него билось из последних сил. В глазах отражались страх и отвращение. Он боялся, что их схватит полиция, боялся тюрьмы. Боялся ада.

Милый старый дурень.

Ванесса начала было набирать ответ на клавиатуре компьютера, но потом остановилась. Хотя голос у нее был очень слабым и она разговаривала очень медленно, все же Ванесса не любила общаться с Эриком при помощи компьютера.

— Эрик... пожалуйста... давайте подъедем поближе... Я хочу видеть все своими глазами...

Шофер покорно кивнул, завел двигатель и тронулся с места.

Автостоянка заметно опустела. У главного въезда остался только один небольшой фургончик. Рядом остановились два автобуса, из которых выходили пассажиры. Эрик медленно пересек стоянку и подъехал к лавке ростовщика. Ванесса дотянулась здоровой рукой до металлического стержня длиной около трех футов с клещевидными челюстями на конце. С помощью этой штуки она безо всяких усилий доставала нужные предметы, находящиеся достаточно далеко от ее здоровой руки.

Мадам Дега подцепила с полочки маленький театральный бинокль и поднесла его к глазам. Сквозь окуляры ей был отлично виден неприбранный главный вход в лавку ростовщика. Поцарапанная железная дверь поблескивала в лучах полуденного знойного солнца. Где-то там, за дверью, находились сейчас негр и его белокожая напарница. Ванесса бросила взгляд направо. Здесь стояла пустая коробочка из тикового дерева. Крышка была приоткрыта. Внутренняя бархатная поверхность была местами потерта и вся лоснилась от долгого употребления. На ней четко выделялся отпечаток крошечной человеческой руки.

Ванесса поклялась себе, что талисман еще до наступления ночи будет снова лежать в своей коробочке. Она вернет его, чего бы это ни стоило!

— Может быть, вам что-нибудь нужно, Мадам? — спросил Эрик.

— Нет, благодарю вас, Эрик, — отозвалась Ванесса, в последний раз бросив взгляд на пустую коробочку.

Ванесса сидела в механическом кресле. Она была одета в выцветшее хлопчатобумажное платье, поверх которого был накинут халат без рукавов. Выглядела она на все свои восемьдесят девять. Обе ноги и левая рука, искалеченные еще в детстве, со временем высохли и съежились под воздействием остеопороза и ревматизма. Пока Ванесса сидела неподвижно, словно старая мраморная статуя, боль была терпимой.

Ей очень помогали различные приспособления, сделанные по последнему слову протезной техники, которыми был буквально набит лимузин, — благо денег у Дега было больше чем достаточно. Безопасное кресло, в котором она сидела в машине, бесшумно скользило по металлическим направляющим, вмонтированным в пол. Кроме того, в ее распоряжении было великое множество электронных устройств. Рядом с дверью была сложена компактная подножка-пандус для выезда из машины. Возле кресла были развешаны, словно коллекция оружия, различные приспособления для доставания и удерживания удаленных предметов. Приставная тумба при необходимости автоматически открывалась, чтобы Ванесса могла пользоваться встроенным туалетом. Электронная клавиатура рядом со здоровой правой рукой давала возможность разговаривать по телефону и даже включать полицейский сканер. У ног Ванессы были вмонтированы маленькие видеомониторы, позволявшие ей видеть все, что происходит сбоку и сзади. Собственно говоря, если бы не магические предметы, задний отсек лимузина напоминал бы склад медицинского оборудования.

С помощью одного из своих бесчисленных приспособлений Ванесса извлекла из стеклянной банки принесенный Эриком человеческий глаз и переложила его в металлическую коробку на боковой полке, где хранилось множество эзотерических вещей. Тут были и аптекарские склянки, наполненные различными органами, и связки сушеных трав и паслена, и маленькие черепа с драгоценными каменьями, вставленными в пустые глазницы, и какие-то не поддающиеся определению органические остатки.

Ванесса перевела взгляд на лавку ростовщика.

Ожидание убивало ее, а боль пронзала скрюченные, неподвижные ноги. Ванесса не могла пошевелиться. Чем сильнее была эта боль, тем действеннее становилась ее магия. Этому научил ее отец много лет назад...

Она почти не помнила того времени, когда еще не была жестоко покалечена, самое начало века в маленьком городке Мобиле. Ванесса была старшей дочерью в семье зажиточных южан-аристократов. В раннем детстве она любила прыгать и скакать, словно шаловливая козочка, наперегонки носилась по берегу океана вместе с сестрой Элен, однако Ванесса была обречена жестокой участи, и немалую роль сыграл в этом ее отец.

Пользовавшийся дурной славой, ее отец. Морис Дега, был знахарем. Для всех, кто знал его, он оставался загадкой. Поговаривали, что он водил дружбу с ку-клукс-клановцами. Маленькая Ванесса равно любила и ненавидела отца, искала его общества и сторонилась его. После того как в результате ужасной случайности она на всю жизнь превратилась в калеку, она стала обожать отца. Сидя в инвалидном кресле, Ванесса неустанно денно и нощно следила за ним. Она постоянно боролась с сестрой за право отнести ужин ему в кабинет, стремилась всюду следовать за ним. Когда ей наконец открылось, что ее отец занимается черной магией, она совершенно преобразилась.

Она постигла его искусство.

Теперь Ванесса осталась последней из рода Дега. И отец, и сестра уже покоились на кладбище. А Ванесса посвятила остаток своих дней служению Делу — при помощи своей боли приносить боль другим, неустанно мучить и казнить...

Ненависть, ярость и боль стали источниками ее страшной власти. Ненависть исходила от ее искалеченного тела, словно радиация. Ее холодное сердце источало яд черного гнева, направленного против всего живого, имевшего свободу передвижения. «Я вам покажу, грязные свиньи, раз вам это так нравится, вы будете двигаться, пока не сдохнете... — беспрестанно думала она. — Вы не сможете остановиться, иначе тут же умрете... умрете... умрете...»