Творец

Потом я открыл глаза. Я вылез из ванной и встав у зеркала просто обомлел от увиденного. Передо мной стояла настоящая супер модель отдаленно напоминающая египетскую принцессу Нефертити. Затем краска и молоко подсохло и я снова стал прежним.

На следующий день я узнал что Самойлов пропал. То же я проделал и с его дружком. Они ушли за царицей Египта не раздумывая. А сама царица, ушла в лучший из миров, в мир черной материи, растворившись там как фиолетовая гуашь в молоке. Я понял всю мощь своего положения, все же черная магия это сила. Мне больше не хотелось быть учеником в дурацкой школе, мне хотелось быть частью этого черного торжества в котором я начал растворяться. Единственное, что я не понял, причем тут котенок?

Позже, плотно изучая данный вопрос, я узнал что реальная царица Нефертити пропала при невыясненных обстоятельствах. В хрестоматии писалось, что царица исчезла после купании в молочной ванной, и только круги фиолетовой краски выступали в молочной купели. Для истории это осталось тайной.

Ну, или оставалось до сегодняшнего дня.

Медведь

Люблю:

Импрессионистов. Запах кофе. Дождь, осень и непогоду. Все клетчатое. Зеленые глаза. Тонкие пальцы. Умных людей. Хорошие книги. Пустоту, тишину и одиночество. Стихи. Путешествовать. Кино заставляющее сидеть и смотреть. Хлеб.

Денис еще немного подумал и добавил; теплую обувь, ходить без шапки и разговаривать в темноте.

Как – то это должно было повлиять на его скорейшее трудоустройство. Дописав анкету, он еще раз бегло пробежался по вопросам и нерешительно передал ее референту – девушке, в красивом красном платье.

Вообще это немного возбуждает. Нет, не вид девушки перед глазами. А то, что произошло перед входом в офис. Денис стоял сейчас и не понимал, что ему говорят. Он просто наблюдал некую прострацию в виде красных губ в пустоте, пытающихся что – то втолковать ему.

Такие моменты всегда необъяснимы для понимания. Вообще не понятно как вести себя, если просто идешь по осенней улице и вдруг находишь огромную сумму денег. Так и случилось с Денисом прямо перед входом в офис. Он растерялся, когда увидел внушительный сверток с банкнотами. Обернулся и, не увидев никого, поблизости поднял его с мокрого асфальта. Потрясая как – бы взвешивая, он еще раз огляделся и сунул его себе за пазуху.

Теперь, написав анкету, он стоял и не знал, что ему делать дальше. Мысли роились клубками змей и полчищами скорпионов жалили и кололи и убивали.

Может, рассказать все этой девушке, – думал он. Вдруг это деньги ее начальника. Он ее будет ругать, за то что потерял ее же зарплату. Она будет плакать а я плохо спать от этого. Совесть..

– Что вы там шепчите себе под нос, – спросила девушка, – причем тут ваше трудоустройство и совесть?

– Ах да, – Денис будто очнувшись, поправил сверток в районе живота и вышел на улицу.

Интересно, сколько там? – Думал он, перепрыгивая лужи, – И что я буду делать если там, к примеру, миллион. Конечно, я, несомненно, не трону этих денег. Они же не мои. Хотя, – Денис остановился и снова огляделся по сторонам, дорогу перешла кошка, ветер перекатил через пустырь старый целлофановый пакет, у подъезда сидели две старушки и что – то обсуждали. До его незабвенной персоны всем не было ровным счетом никакого дела,

– Хотя, зачем я тогда подбирал их, если не воспользуюсь? А если воспользуюсь, то в каких целях? Итак, мечта, о чем я мечтал в последнее время?

Денис остановился как вкопанный. В голове было пусто. Первое что он вспомнил, это пластиковый самосвал о котором он мечтал в четыре года. Потом новая спортивная форма. Затем ему грезились сто заварных пирожных с кремом и маслом. Что же еще? Гитара, а перед армией, не идти в эту самую армию. Танька, что —бы все было у них как у взрослых. Что бы он стал самым сильным во дворе, большой бургер и пластинка «Телевизор».

Стало вдруг необыкновенно холодно. Холодно и пусто. За пазухой лежал сверток с неопределенной суммой денег. Что с ним делать он не знал. Ему даже стало невыносимо противно и захотелось вернуться на то самое место и положить эти чертовы деньги обратно. Или может отдать их в детский дом? Или лучше в фонд мира. Или… боже как все пошло и примитивно устроено. Одни желания и быт. Ничего светлого в голове, ничего конкретного…

Вдруг его окутало это липкое чувство одиночества и беспомощности. Впервые это случилось с ним в десять лет. Он до сих пор не мог простить отца за это. Тот как – то обещал ему плюшевого медведя, того, что продают в городе в магазине с огромными стеклянными витринами. Где продавцы – ангелы в голубеньких чепчиках. Где среди кубиков самосвалов и пожарных машин, среди кукол и пупсов ждал его он, его медведь.

Руки у Дениса затряслись, на глазах навернулась слеза. Нет, это конечно тоже было очень банально и материально до мозга костей. Только ЭТО, как ничто другое, порождало уверенное и безграничное чувство счастья.

Потом они с отцом отправились за ним, за его медведем. Но отец сказал, что он дорогой, и лучше купить обувь на осень, чем тратить на всякую ерунду. Тогда то и появилось это чувство беспомощности. Ты просто ничего не можешь сделать, и все не так как ты хочешь.

Отец долго объяснял это Денису, но он решил что когда подрастет то все будет именно так как захочет именно он. Нет никаких обстоятельств, что – бы делать и хотеть того, чего не хочешь. Самое главное в жизни это свобода. И все только так, как ты сказал. И на всех плевать с их мнением. Если нужен медведь, как квентесенция материального счастья, значит должен быть медведь. И точка. Один раз живем, и кто нас рассудит после?

– Что же это с нами всеми случилось?

Денис в испуге обернулся, перед ним стоял пожилой седовласый мужчина с тростью, в сером клетчатом пальто и шляпе.

– Вы что – то сказали? – переспросил Денис и машинально потрогал сверток за пазухой.

– Вы молодой человек шли и некоторое время разговаривали вслух, – улыбнувшись произнес старик и сняв перчатку протянул дружественную руку, – вот и спрашиваю я вас, что же это с нами всеми произошло такое, если мы так считаем?

– Как?

– Так. – утвердительно сказал пожилой человек, – так считаем как будто точно знаем что за мысли эти нам не перед кем будет ответить. Так говорим, как будто нет судьи нам кроме нас самих. И оправдываем себя, и считаем виновными всех, кого угодно только не себя. Мы перестали уважать стариков, мы перестали воспитывать своих детей, мы живем одним днем, катимся с горки как придется. А иногда бывает, находим что – то и берем себе, а оно совсем предназначалось не нам. Не наше оно, понимаешь? Если не клали мы этого туда, почему же взяли тогда? Знаете, почему приходит осень? Это Бог устает смотреть на нашу глупость и жалея нас, обнажает природу на изнанку выворачивая истинные чувства окружающего мира. Тем самым напоминая нам о конце всего сущего. Мы не боги, но и не люди. А мы…

– И что же мы, – Денис аккуратно вынул пакет и протянул его старику, – что мы?

– А мы, закутавшись в слепую беспомощность ведем себя как злые дети, – сказал старик и пошел дальше.

– Возьмите деньги, – Денис догнал его и попытался всунуть ему в руки пакет. – И скажите мне как мне с этим всем теперь жить? Как жить и для чего? Для людей жить? Если так, то для каких именно? Зачем я должен жить так как хотят какие – то люди? И почему у меня не должно быть моего медведя? Кто от этого станет счастливее?