Иллюзия осознаваемости

– Ваш друг Даниэль рассказал нам, что по вине его брата, вы упали, ударившись головой, при этом у вас уже было сотрясение мозга.

В ответ я лишь кивнула, стараясь понять смысл слов врача.

– К тому моменту, как приехала скорая помощь, вы уже находились в коме, вам повезло, что дверь в квартиру оказалась открытой. Повторная травма головы вызвала эпидуральную гематому, к счастью, количество излившейся в мозг крови небольшое, поэтому мы проколем вам тромболитики, и она сама собой рассосется, проводить трепанацию черепа нет необходимости.

В ответ я лишь кивнула.

– В целом ваше состояние удовлетворительно, но осложняется плохим питанием в последние недели.

Промолчав, я опустила взгляд на свои ноги, укрытые одеялом.

– Мы поставим вам капельницу с раствором питательной смеси, чтобы повысить тонус организма. Кроме этого, вы должны хорошо питаться, иначе мы не сможем вас выписать.

Подошедшая медсестра поставила катетер в вену, зафиксировав его пластырем, и подсоединила капельницу. Врач вышел из палаты, так и не дождавшись от меня ответа. Я взглянула на настенные часы. Было три часа ночи. Мне совершенно не хотелось спать, поэтому я созерцала потолок, тихо напевая песню из австрийского мюзикла в русском варианте. Мое сознание помутилось от лекарств, которые мне, вероятно, заботливо прокололи, пока я была без сознания. Я замолчала, перестав напевать.

– Спой мне еще, дитя мое.

Обернувшись на бархатистый голос Смерти, я увидела его стоящим в дверном проеме. Прекрасное лицо, как и всегда, было суровым и задумчивым.

– И давно ты слушаешь мои завывания? – Поинтересовалась я с улыбкой.

– У тебя волшебный голос, Кристин. Я услышал его с другого конца больницы.

– У тебя, наверное, много работы здесь?

Подойдя к больничной кровати, мужчина присел на ее край, коснувшись моих волос.

– Больше, чем ты можешь себе вообразить. Так много страждущих, которые мечтают, чтобы я их забрал. Все находящиеся здесь, испытывают страдания и боль. Многие из них могут меня видеть.

Прикрыв глаза, я коснулась холодной рукой, щеки Смерти.

– Мне страшно, побудь со мной хоть недолго.

– Сколько пожелаешь, Кристин. Расскажи мне о своей семье, дитя. Почему ты живешь одна?

Я тяжело вздохнула.

– Тебе действительно интересна моя жизнь?

В ответ, мужчина лишь молча кивнул.

– Моя мать бросила меня сразу после моего рождения, отдав в детский дом. Мне известно лишь ее имя и национальность, она была польской евреейкой, у которой, по неизвестным мне причинам, не было возможности оставить меня в семье. Когда мне было два, меня удочерила молодая пара, которая не могла иметь своих детей.

Моим приемным отцом стал богатый делец, занимающийся бизнесом в Польше – Александр Давидович. Моя приемная мать – русская, прекрасная светская львица по имени Елена Толстая. С такими родителями, я ни в чем не знала нужды и была счастлива. Когда мне исполнилось три, случилось чудо, и моя приемная мать забеременела, а через восемь месяцев родилась Соня.

Все свое внимание и любовь мои родители стали уделять родной дочери. Но мне повезло, что меня не отдали обратно в детский дом. Я росла в достатке, и очень любила свою сестру. А когда мне исполнилось восемнадцать, и я беспрепятственно могла найти себе работу, я устроилась в бар. Почему именно туда? Просто зарплата и чаевые намного превышают доход офисного клерка, график свободнее, да и работа намного приятнее.

Я очень любила свою сестру, люблю и своих родителей. Но мне захотелось пожить одной, попробовать себя. У меня получилось, и такая простая жизнь оказалась мне по вкусу.

Поэтому я и осталась одна, а родители не очень то расстроились. У них нет времени на меня. Мы лишь иногда созваниваемся.

– Но ты попала в неплохую клинику, благодаря им. Твои родители провели у твоей постели всю прошлую ночь.

Я в удивлении взглянула на мужчину, льдистые глаза которого смотрели прямо в мое лицо.

– Чему ты так удивляешься, Кристин? Твои родители любят тебя. Неважно, приемные они или родные, это те люди, которые были с тобой всю твою жизнь. Они заслуживают твоего уважения и снисхождения к своим промахам.

Я задумчиво созерцала лицо Смерти, с нескрываемым восхищением.

– Поверь, за многие века своего существования, я видел множество смертей. И в мои объятия шли с улыбкой лишь те люди, которые успели попрощаться с родными, или хотя бы сказать им насколько они их любят. Примирись с родителями, Кристин. Ты обретешь счастливый конец в моих объятиях лишь тогда, когда близкие тебе люди будут знать, что они любимы тобой. Если за твоими плечами не будет груза сожалений, ты будешь счастлива, ощутив холодное дыхание Смерти.

Я словно завороженная слушала мужчину. В моих глазах, вероятно, отразилось то восхищение, которое я испытывала в тот момент. Было совершенно непонятно, как кто-то может испытывать ужас перед столь гениальным, умным и рассудительным существом. Но ведь и я боялась смерти, но смерти, как явления. Ведь она может быть как мучительной, так и безболезненной. Мы боимся скорее не того, что ощутим переступая ее порог, а самой неизвестности. Ведь никто и никогда не знал и не узнает, что ждет нас после наступления смерти. А неизвестность пугает кого угодно, даже самых бесстрашных из нас.

Задумавшись, я вспомнила бесценные моменты из моего детства. И тихо зашептала.

– Знаешь, когда мне было всего три или четыре года, я часто задумывалась над тем, что значит умереть. Я сидела, спрятавшись в темном углу, и представляла мир без себя. В те моменты, я на мгновение погружалась во тьму, словно я находилась в космосе, и меня окружали его бескрайние просторы. Я видела звезды и планеты, и это было прекрасно. Но меня не было в этом мире. И вот я представляла, что где-то там внизу существуют все те же люди, но меня в нем нет. И я не могла понять, как такое может быть. Ведь мой разум мыслит, значит, я существую. Значит, я все же есть.

На мгновение, на холодных губах Смерти промелькнула усмешка.

– Именно поэтому я выбрал тебя, Кристин. Твоя душа, она бесконечно прекрасна. Я мог бы рассказать тебе о том, что происходит с душой человека после наступления физической смерти. Но я не стану открывать тебе эту тайну. Ее дано постичь каждому человеку, лишь умерев. Тебе достаточно знать лишь то, что после того, как твоя душа покинет мертвое тело, я возьму тебя за руку, и тебе не нужно будет ничего бояться, я буду вечно с тобой.

– Но как такое возможно? – Я в удивлении смотрела на прекрасного шатена. – Ведь умирая, каждый попадает в твои объятия, но потом ты отпускаешь души, переводя их по ту сторону. – На мгновение я задумалась, вспоминая узкий туннель, по которому летела, в момент клинической смерти. – Ты проводишь души через туннель, помогая им выйти к свету, а сам остаешься во тьме.

– Я волен поступать с душами по своему усмотрению, Кристин. Попав в мои объятия, ты воссоединишься со мной, дитя мое. И мы будем вместе вечно.

Я прикрыла глаза, ощутив внезапную слабость. Смерть, склонился ко мне, коснувшись холодным мимолетным поцелуем моего лба.

– Завтра тебя навестят родители. Подумай о том, что я тебе сказал, хорошо?

В ответ, я лишь кивнула, почувствовав, как длинные изящные пальцы перебирают мои волосы.

– Спасибо тебе.

– За что? – Голос Смерти казался бесстрастным.

– Ты открыл входную дверь в квартиру, впустив бригаду скорой помощи.

– Пожалуйста, – произнес шатен, понизив голос до музыкального шепота, – спи, дитя мое.

Глава 5

Этой ночью я крепко спала и меня не посещали ночные кошмары. Думаю, сказывалось положительное действие лекарств, которые мне кололи. Разбудил меня голос матери, звавшей меня по имени. Очнувшись, я какое-то время пыталась сфокусировать зрение на прекрасной женщине, сидящей передо мной. Золотистые, словно солнце волосы, рассыпались по плечам матери крупными локонами, карие глаза казались грустными, и смотрели на меня из-под опущенной на лицо, черной вуали, прикрепленной к очаровательной шляпке, венчавшей ее голову. В свои пятьдесят лет, эта светская дама выглядела просто умопомрачительно. Черное платье-чехол идеально сидело на совершенной фигуре женщины.