Страница 4 из 9
– Не волнуйтесь, все в порядке. Это по поводу ограбления. Вы так внезапно ушли сегодня из кабинета Лозового, а нам очень нужны Ваши показания. Дело в том, что в ограблении замешан наш сотрудник…
Лукманов аж подскочил на сидении:
– Да, да, да!!! Именно! Именно поэтому я и ушел. Он страшный человек! Как он на меня посмотрел! Это же смертный приговор мне! Он же мне грозил, сказал, что найдут, если я заявлю в милицию и вот, пожалуйста. Не успел я еще заявление дописать… Но я даже предположить не мог что у вас в милиции…
– Не беспокойтесь, – перебил Хорин. – Сейчас проедем в райотдел и все выясним. Этот человек уже задержан, Вам надо только опознать его как участника ограбления. Горбунов, сюда поверни.
Лукманов вдруг снова с недоверием посмотрел Хорину в лицо:
– Почему сюда? Ведь райотдел…
– Там дорога перекрыта, – равнодушно пояснил Горбунов. – Проедем в объезд.
С полминуты посидев молча, Лукманов снова подозрительно покосился на капитана:
– Послушайте, почему мне Ваш голос знаком?
Добродушно усмехнувшись, Хорин укорил:
– Ну, ну, ну, гражданин Лукманов… Не надо быть таким уж подозрительным. Уж не думаете ли Вы, что у нас все повязаны?
Внезапно Лукманов дернулся к дверце и всхлипнул, бессмысленно шаря в поисках снятой ручки:
– Остановите… Остановите машину!!!
Хорин, оскалившись, резко рванул его на себя, прохрипел «Сидеть!» и, вжикнув лезвием ножа о ножны, спрятанные на голени под брюками, всадил его Лукманову в сердце по самую рукоять. Тот прогнулся, захрипел, царапая скрюченными пальцами засаленную обшивку сиденья и закатывая глаза. Капитан для верности провернул нож на пол-оборота и похлопал Лукманова по щеке:
– Вот теперь порядок, дружок. Теперь уже никому ничего не скажешь. А ведь послушался – остался бы жив. Андрюха, давай к реке. Рельс ему на шею, и пусть пескарям показания дает…
Пристроив старенькие «Жигули» возле тротуара Горбунов, поскрипывая подошвами по первому снежку, вошел во двор, прошел до двери, ведущей в полуподвал, с прикрепленной к стене табличкой «ПУНКТ ОХРАНЫ ПРАВОПОРЯДКА», и несколько раз несильно пнул в запертую дверь. Медведев, распахнувший дверь, коротко пожал рыжему руку и кивком поманил за собой.
– Пойдем.
Оба прошли в один из тесных кабинетов, освещенный только настольной лампой с наброшенным на абажур шелковым платком. В полутьме Андрей разглядел сидящих в разных углах троих парней. Подтолкнув Горбунова в спину, Степан предложил:
– Садись, братан, не смущайся. Здесь все свои. Вот это Паша Шаблеев, участковый. Это Гена Зорин, оперативный дежурный. А это Саблин Артур, тоже участковый. Как видишь, ты всех их знаешь. Познакомься теперь с ними в новом качестве. Итак, приступим. Андрюха, повторюсь для тебя. Ребята мне сообщили, что в квартире недавно убитого директора ДОКа Фаткуллина есть масса дорогих и привлекательных штучек. Не считая крутой одежки, есть пять импортных телевизоров и три видика. Я так думаю, – хохотнул Медведев, – что покойнику они теперь без надобности, а нам пригодятся. Сейчас поедем на хату и изымем. С тобой, Андрей. Ребята на стреме будут. Если что – прикроют. И от своих, так сказать, и от шибко любопытной общественности оградят. Ну, по коням.
Садясь в машину с Горбуновым, Степан пояснил:
– Ребята в служебной «шестерке» поедут. Для солидности.
Закурив, с интересом спросил:
– Как настроение?
– В норме.
– Точно?
– Степа, что за вопрос?
– Это хорошо… А чего ты на такой развалюхе катаешься?
– Да и та не моя. Матери принадлежит.
– Ну, ну… Пора бы тебе хорошей тачкой обзавестись. Да и для общего дела пригодится. На днях организуем.
Горбунов искоса посмотрел на Степана:
– Как?
– На улице купим, ха-ха! Мы теперь, Андрюха, все можем. И пора мне с тобой серьезно поговорить. Знаешь, многое изменилось с тех пор, когда мы с тобой ни с хрена, с пустыми руками начинали. Скажи, будешь со мной… С нами до конца?
– Уже.
– Правильный ответ. В моей… организации уже больше десяти человек. Четверо, не считая тебя, из нашего райотдела. Есть двое ребят из соседних райотделов. Так что с информацией где, что и у кого имеется проблем не будет. Понимаешь? Из оружия пока два газовика, обрез, ножи и граната учебная. Ну и баллончики. Но главное люди! У всех подготовка, воля и стремление жить по-человечески. Мы уже сейчас сила, а со временем развернемся еще больше. Опорный пункт, где мы сейчас были, будет нашим… ну скажем офисом. Есть еще один. Вот скажи, братан, если действовать с умом ну кто нас заподозрит? Все менты, на службе характеризуются отлично.
Горбунов уклончиво ответил:
– Я не знаю как где, а в нашем ОУРе не дубы сидят.
– А что, других районов мало?
– Но есть горотдел, МВД, управление собственной безопасности, наконец.
– Туфта! Все погрязли в своих делишках. А УСБ больше гаишниками занимается. Ты думаешь, с преступностью действительно так сложно бороться, как об этом дяди с крутыми погонами звиздят? Да хрен там! Сами породили оргпреступность, сами ее и поддерживают. Вот и борются сами с собой, для видимости. А в такой борьбе всегда будет ничья… Ну ладно, допустим не все взяточники, не все «крышуют». Есть еще честные менты. Но долго ли они продержатся, если вокруг такие сумасшедшие бабки крутятся? Ты думаешь, что ваш Мерецков на лапу не берет?
– Возможно.
– Гарантия девяносто девять процентов. Слышал я кое-что о нем, и кое о ком из районной администрации. Те, в свою очередь, кому-то из мэрии зад лижут. Дальше комментировать? А каких, суки, лапочек из себя строят. И так везде. А под шумок и мы своего не упустим. И чем больше у нас будет денег, тем мобильнее, осторожнее и неуязвимее будет наша организация. И хозяин всему – я!
Остаток пути проехали молча. Приткнув машину на стоянке неподалеку от дома, все пятеро вошли во двор. Паша с Геной и Артуром рассыпались по углам дома. Степан окликнул Горбунова:
– Пойдем, лестницу принесем. Я тут припас в кустиках.
Приставив лестницу к окну на втором этаже, Медведев поднялся, резко ткнул локтем в стекло, осыпав на снег каскад жалобно позванивающих осколков. Запрыгнув в квартиру, махнул вниз рукой.
– Убирай лестницу и давай ко мне. Я дверь открою.
Поднявшись по лестнице в подъезде, Горбунов стал выносить из прихожей подносимые Медведевым вещи. Управились минут за десять. Степан, запалено дыша, еще раз обошел квартиру, спустился вниз и подтолкнул Андрея в спину:
– Подгоняй свою колымагу. И Паше скажи, пусть сюда подает.
Вещи загрузили быстро и сноровисто. Вытирая вспотевшие, несмотря на ночной холод лбы, возбужденно переговариваясь, попадали на сиденья. Медведев, закурив и смачно сплюнув в окно, утихомирил сидевших на заднем сиденье Гену с Артуром:
– Ша, мальчики. Дело сделано чисто, хорош бузить. Барахла здесь порядочно, каждый по трехмесячной зарплате получит. Генаша, который час?
– Половина третьего.
– Круто. Андрюха, давай сначала меня домой подбрось. Выгрузитесь сами, Паша знает куда. А мне с утра на работу, как бы там ребята без меня ваньку не сваляли.
На работу Степан пришел уже около полудня. Сойдя на остановке, и продравшись сквозь бурлящую толпу возле торговых павильонов, вошел в небольшой закуток, приспособленный под служебное помещение, и, едва открыв дверь, услышал гул возбужденных голосов. Двенадцать молодых и крепких парней, вся служба безопасности рынка, о чем-то возбужденно переговаривались. Антон Поздеев, двадцатипятилетний студент-заочник, яростно брызгая слюной, и перемежая речь матом, подогревал парней:
– Какого х.., в самом деле?! Работаем, б…, по двенадцать часов без выходных. Ежедневно собираем с торгашей для директора крутые бабки, а сами получаем копейки. Медведеву что? Он начальник, ему бегать не надо. Пошлет нас по точкам, а сам с хозяином водку жрет.
– Ты на Степу не наезжай, – подал из угла голос Альфред. – Не больше нас получает.