Страница 2 из 9
– Рыжий, ты мне сегодня нужен. Будь на месте, я сейчас подойду… Я сказал, будь на месте! Все, жди…
Пройдя пешком два квартала, Степан вошел в подъезд блекло-серой девятиэтажки, поднялся на шестой этаж и, нажав кнопку дверного звонка, по-хозяйски вошел в квартиру. Отступив на шаг вглубь прихожей, огненно-рыжий Андрей Горбунов недовольно проворчал:
– Степа, ну ты чего, в натуре? Вчера «Сирену» объявляли, я всю ночь в машине трясся. Спать хочу, как шалава после сверхурочных.
– Ладно, заглохни. Ты один?
– Жена к родителям уехала.
Не раздеваясь, только расстегнув форменный бушлат и сняв шапку, Медведев прошел в кухню, рухнул на стул и потребовал:
– Налей водки. И себе налей.
Хмыкнув, Андрей вынул из холодильника початую бутылку водки, грохнул на стол сковородку с холодной картошкой, сел напротив Степана.
– За что пьем с утра пораньше?
Подняв стопку, Степан прищурился на Горбунова сквозь бледно-зеленое стекло:
– За успех.
Зажевав водку картошкой и закурив, небрежно, словно между прочим, пояснил:
– Сегодня хату выставим. Сообщил мне хороший человек, что у хозяина много хороших вещей. Надо облегчить собственника.
Поперхнувшись, Андрей закашлялся и умоляюще посмотрел на Медведева:
– Да ты что, Степа? Не хочу я больше.
– Не хочешь?.. – Выпустив Горбунову в лицо густую струю дыма, Медведев ядовито переспросил, – Значит, ты не хочешь? А когда деньги за тачку получал, хотел? Так ты учти, тот мужик до сих пор заявления строчит и требует найти машину. И не только он. Ты знаешь, чья это «девятка» была? Районной администрации. А мужик – водила на окладе. Если бы еще частник, хрен с ним. Но когда из большого кабинета ежедневно звонят и требуют принять меры…
– А ты откуда знаешь?
– Не твое дело, есть информатор. И потом, с нами твой командир пойдет.
– Слава? Хорин?! Мой комвзвода?
– Он самый. Ты думал, я только тебе в нашем райотделе подработать помогаю? Будешь с нами – не пожалеешь.
Горбунов с минуту подавленно молчал. Потом, запоздало сообразив, спросил:
– А почему только мой? А ты…
– А меня сегодня Мерецков фактически вышиб. По собственному. С понедельника я штатский человек.
– Ага… – Растеряно кивнув, Горбунов жадно хватил вторую стопку водки и торопливо закурил. – Ладно, согласен.
Попыхивая сигаретой, Медведев деловито подытожил:
– Ну, еще бы, куда ты, на хрен, денешься. И учти, я из ментовки ухожу, но там мои люди остаются. И не только Слава Хорин.
Запахнув бушлат, поднялся.
– Будь готов в восемь вечера. Форма одежды… Ну, сам знаешь. Бывай.
Развалившись на переднем сиденье потрепанных «Жигулей», Степан, небрежно покуривая, пояснял водителю:
– Ты знаешь, Олег, бабы – твари. А моя бывшая среди них первая. Я и эти то шмотки с нее с трудом выбил. Через суд хотела, сука. А я зря, что ли, на нее четыре года горбатился? Ну, сунул пару раз в торец, и без суда согласилась. А вещички перевезем, я с тобой сразу же рассчитаюсь.
Олег со скрипом переключил передачу и пробурчал, явно недовольный тем, как складывается ситуация:
– Куда заберем? Вас четверо, да еще и груз. У меня ж «копейка» а не «ЗиЛ».
– Да брось, не ведись. Ребята мне только погрузиться помогут, а дальше своим ходом пойдут. А мы с тобой шмотки ко мне в гараж перевезем. Я ведь, как от бабы своей ушел, у чужих людей живу. Там и без того тесно, да и неудобно беспокоить лишний раз, на ночь глядя.
– Ну, смотри. Кто платит, тот и…
– Наказывает, – закончил за Олега Медведев, и хохотнул. – Шутка. Заворачивай во двор, вон к тому подъезду. Приехали. Слава, Андрей, пойдемте. Альфред, ты здесь подожди. Понадобишься – позову.
На третий этаж поднялись пешком. Возле двери квартиры Степан передал Хорину охотничий нож.
– Когда завалю, подержишь мужика, чтоб не дергался. Да смотри так держи, чтобы рожи наши не видел и не опознал, тьфу-тьфу, ежели что.
Позвонив один раз коротко, Степан добавил два длинных, властных звонка. За дверью послышались шаркающие шаги и сухой кашель. Мужской голос с хрипотцой из-за обитой дерматином двери прозвучал приглушенно:
– Кто там?
Взбалтывая газовый баллончик, Медведев хмыкнул и с металлом в голосе отчеканил:
– Откройте, участковый.
Чуть помолчав, за дверью переспросили:
– Какой участковый? Как зовут?
– Меня не зовут, я сам прихожу… Ну, открывайте, Шаблеев моя фамилия.
Знакомая фамилия, видимо, успокоила хозяина квартиры. Замок щелкнул и в приоткрытую на ширину цепочки дверь выглянул средних лет мужчина с нездоровым серовато-желтым лицом. Напружинившись, Медведев врезался левым плечом в дверь, одновременно брызгая хозяину в лицо из баллончика. Ворвавшись в прихожую, резко вскинул ногу и впечатал в перекошенное лицо каблук тяжелого ботинка. Хорин с Горбуновым моментально проскользнули следом и прикрыли за собой дверь. Степан ринулся в квартиру. Хорин с Горбуновым навалились на лежащего хозяина. Через несколько секунд верхом на связанном мужике сидел Хорин, приставив к его горлу нож. Чуть потерев широким лезвием по горлу, предупредил вполголоса:
– Башкой не крути, пидор. Порежешься.
Медведев с Горбуновым переносили в прихожую вещи. На импортный телевизор поставили видеомагнитофон. Рядом импортный двухкассетник и музыкальный центр. Горбунов, шумно сопя от возбуждения, срывал с вешалки кожаные куртки и пыхтел:
– Все, Степа, все… Давай уходить, а то засыплемся.
– Ладно…
Степан еще раз обошел квартиру, и, вернувшись в прихожую, взял с туалетного столика кожаную барсетку. Бегло осмотрев содержимое, удовлетворенно хмыкнул:
– Ну, надо же, а? Даже загранпаспорт имеется. Кто ты у нас, голубь? Так… Лукманов Фуат Эрнестович. Ну и имечко, б… А вот деньжат маловато.
Пнув Лукманова в бок, Степан злобно прошипел, рванув голову за волосы вверх почти вертикально, и в упор глядя ему в лицо:
– Где бабки, урод?
Извиваясь под тяжелым Хориным, Лукманов сдавленно промычал:
– М-м-м… Нет денег, Аллахом клянусь. Возьмите аппаратуру, вещи возьмите. Только не убивайте. Я никому ничего не скажу, мамой клянусь!
Хорин злобно шарахнул Лукманова кулаком по голове, прорычал:
– Только попробуй, гнида! Мы тебя из-под земли достанем, на куски разделаем и снова зароем.
Удерживая Хорина за плечо, Степан укорил:
– Ну, зачем же так? Фуат Эрнестович никому не скажет, он умный. Верно, Фуат бля Эрнестович?
– Да, да. Да! Никому не скажу, клянусь. Только не надо… Не убивайте!
– Ну, вот и ладушки… Ладно, – Степан похлопал Славу по плечу, – ты придержи его, а мы барахло перетащим.
Спустившись с телевизором вниз, Степан стал запихивать его в салон, и, как ни в чем не бывало, с совершенно искренним огорчением поделился с водителем:
– Нет, Олег, ну ты подумай какая сука, а? Микроволновку с холодильником уже продать успела. Пришлось в порядке компенсации кое-что из шмоток прихватить. Ты обожди еще чуток, мы мигом.
Вернувшись в квартиру Медведев с мясом выдрал телефонный шнур из аппарата, взял двухкассетник и окликнул Хорина:
– Уходим!
На улице отозвал парней в сторону от машины и проинструктировал:
– Если что, – мы сегодня были у Славы, водку пили. Понятно? Сейчас валите по домам, хорошенько вмажьте. Рассчитаюсь с вами, когда барахло толкну. Думаю, не позже чем через неделю, товар ходовой. Эх, жалко денег не было…
Коротко хохотнув, издевательски добавил:
– От лица службы, б…, объявляю вам благодарность.
Сев в машину Степан закурил и спокойно кивнул водителю:
– Поехали, кореш…
Утром в понедельник райотдел гудел как растревоженный улей. Небрежно кивая на приветствия знакомых, Степан дошел до кабинета начальника и, коротко постучав, распахнул дверь:
– Разрешите, товарищ майор?
Подняв голову от бумаг на столе, Мерецков хмуро посмотрел на Медведева и недовольно ответил: