Двое из ларца

— Вот так могло быть?

— Легко. У Виктора дети есть?

— Нет.

— Это хорошо. В таких ситуациях детей жалко.

— То есть папу…

— Не факт, конечно. Но могли попытаться спрятать старика, чтобы потом сыну палец прислать. Или ухо. Это смотря что за люди. И сколько у него там на счетчике натикало.

— А самого Витю?

— А смысл? Он им на воле нужен. Чтобы бабки нашел.

— А в милицию обратиться?

— Можно. И в милицию, и крышу собственную подтянуть, если таковая имеется. Все можно. Но «процесс пошел». И ходы делают обе стороны.

— Вот как… — Ирина нервно закурила сигарету. — Ты считаешь, и меня теперь могут… спрятать?

— Вот меньше всего я хотел тебя пугать. Вообще все может обстоять совершенно иначе. Это только один из вариантов. Почему я и говорю, чтобы ты ничего от меня не скрывала. Иначе мне не разобраться. Понимаешь?

— Ага, — задумчиво кивнула Ирина, — А почему бы тебе у самого Виктора не спросить?

— Да… боюсь, он мне ничего не скажет. Не глянулся я ему, похоже.

— Мне тоже не скажет. Если все, что случилось с папой, — это из-за его долгов… Мне тем более не скажет. А почему отца? Не жену?

— Ну… Сама рассуди — сегодня одна жена, завтра другая. Они же не знают, может, он им еще и спасибо скажет, если ее грохнут. Тут родная кровь нужна. Иная сила притяжения.

— Вот, значит, так ты рассуждаешь, да?

— При чем тут я?

— Ладно. Это я к слову. — Ирина погасила сигарету. — Кофе еще хочешь?

— Нет, спасибо. Который у нас час? — Волков взглянул на часы и поднялся из-за стола.

— А как же контракт?

— В смысле?..

— Ну, контракт об «охране и сопровождении». Ты же мой телохранитель, исходя из договора. Там же о каких-то расследованиях вообще ни слова не было.

— Юридически права не имеем, но…

— Вот и значит, что обязан тело мое охранять денно и нощно, а сам улепетывает! За что я деньги плачу? — притворно возмутилась Ирина.

— Ты еще накаркай давай… — Петр подошел к ней и взял за руку. — Ты вот что, дверь открывай аккуратнее. Я дела кой-какие раскидаю и вернусь. Лучше бы ты не ходила никуда, а? Я постараюсь как-нибудь поактивнее ситуацию пробить, может, и нет ничего страшного вовсе. Но все равно ты пока дома посиди. Я вернусь, сходим куда-нибудь, поужинаем.

— А обед?

— Ну, перехвати что-нибудь пока, есть же у тебя еда какая-то?

— Есть, конечно.

— Ну вот. Посиди дома. Я скоро.

— Так и быть. Посижу.

— Вот и хорошо.

Волков вышел в переднюю, оделся, поцеловал Ирину в щеку и вышел из квартиры.

Проводив его, Ирина заперла дверь и вернулась в гостиную. Подошла к телефону, сняла трубку, набрала номер.

— Алло? — ответил на том конце провода мужской голос.

— Евгений Борисыч? — сказала Ирина. — Добрый день…

Глава 21

«Что же это за Шамиль такой сладкий? — думал Волков по дороге к офису Виктора Гольдберга, адрес которого прочел на визитке. — Контракты подтягивает, кредиты. Понятно, что за долю, но почему именно Гольдбергу? Что, больше некому? Или Ирина ошибается насчет своего братца. „Нет у него друзей“. Раньше не было. А вот вышла планида — встретил хорошего человека Шамиля, попили водочки, поговорили за жизнь, тянулись друг другу и решили дела вместе делать. Один „тему“ нарыл, другой, имея всякие счета-печати-реквизиты, надел шелковый галстук и эту лабуду законно оформил. Теперь вместе работают. Возможно? Как не фиг делать».

Но несмотря на то, что, казалось бы, не было в этих рассуждениях ничего настораживающего, что-то тем не менее заставило Волкова внутренне собраться, когда он, припарковав машину у края тротуара на Московском проспекте, вошел через арку в маленький двор-колодец и, оглядевшись, нажал на кнопку звонка у коричневой железной двери без вывески.

«Ладно, — решил Петр, — шумнем по крайней мере. А там посмотрим».

Полязгав замком, дверь открыл невысокий сероглазый крепыш лет тридцати. Его темные, коротко остриженные волосы были едва тронуты ранней сединой.

— Добрый день, — поздоровался Волков.

— Добрый… — ответил крепыш, продолжая стоять в дверях.

— Мне нужен Гольдберг, — сказал Петр, заранее предполагая, что тот еще отлеживается дома. — Виктор Аркадьевич.

— Его нет.

— А вы, наверное, Шамиль… — Волков взглянул мужчине в глаза, отметив, что костюмчик на нем ну как минимум от Версаче.

— А вы?

— Волков, — Петр достал удостоверение Бюро, — Петр Сергеевич. Я, в общем— то, и с вами хотел поговорить. А… у вас вход платный?

— Заходите. — Шамиль посторонился, пропуская гостя. — У нас за выход другой раз платить приходится.

«А то я не понял…» — подумал про себя Петр.

Помещение находилось в первом этаже большого старого многоквартирного дома и имело отдельный вход, расположенный возле подворотни со стороны двора. Скорее всего, когда-то это была дворницкая, но сегодня, вылизанная и умытая, стандартно белеющая импортной отделкой и застланная серым ковролином, она вполне имела право забыть свое плебейское прошлое и внешним своим видом соответствовала тому, что называется модным иностранным словом «офис».

Длинноногая девчушка с внешностью фотомодели, вставшая из-за стола, на котором, кроме нескольких листиков чистой бумаги, находились только телефон и большая кофеварка, улыбнулась вошедшему и привычно шагнула к застекленным полкам с посудой. Очевидно, тоже старалась «соответствовать».

Далее Петр отметил широкий, абсолютно пустой стол, занимавший место в этой же комнате, на котором стоял компьютер. Это, очевидно, было рабочим пространством бухгалтера, который отсутствовал.

— Прошу. — Шамиль открыл дверь в соседнюю комнату и жестом пригласил Волкова войти.

Это уже явно был кабинет. Войдя следом, Шамиль расположился в кресле у большого (и тоже совершенно пустого, если не считать телефона) стола, предложив гостю присесть напротив.

Петр сел на мягкий стул, окинул взглядом кабинет и опять не смог отделаться от ощущения, что находится внутри какой-то тщательно выстроенной декорации.

«Ну на самом-то деле, — рассуждал он, — если эта контора осуществляет на сегодняшний день хоть какую-нибудь, ну пусть самую смешную деятельность, откуда такая пустота и тишина? Ведь ни одной же бумажки деловой, ни скрепочки! Все вылизано. Хоть сейчас в аренду кому-нибудь сдавай. Что они вообще здесь делают— то?»

Помимо директорского стола в кабинете еще стоял широкий мягкий диван с придвинутым к нему журнальным столиком и такое же, как диван, широкое и мягкое кресло, расположенное напротив стоящего в углу большого телевизора.

«А сейф где?» — спросил себя Волков.

— Минуточку. — Шамиль вдруг встал из-за стола и вышел из кабинета.

«А интересно, — подумал Петр, — ты меня в дверях-то держал, чтобы девчонка успела юбочку поправить или губки подкрасить?»

— Слушаю вас, — вернулся к столу Шамиль. — Что это еще за Бюро такое?

— Да это частная структура. Вы можете и не знать. Не в этом дело.

— Да? А в чем?

— Ну, видите ли… У вашего директора отец погиб.

— Погиб? Он говорил — сердце.

— Да, конечно, сердечный приступ. Но он же не сам по себе случился. На старика напали, прямо возле дома. Вы в курсе?

— Ну, он говорил что-то. Вроде шпана какая-то.

— Да не совсем шпана. Шпана на иномарках не разъезжает.

— Да?

— В смысле?..

— Он не говорил про иномарку.

— А, вы об этом. Свидетели показали, что те, кто напал, потом на машине скрылись. На иностранной, как они говорят. Они люди пожилые, небогатые, в моделях не разбираются.

— Ну и что?

— Шамиль… извините?

— Ахмедович. Кадыров.

— Шамиль Ахмедович, ну что мы с вами, право слово… Сестра Виктора Аркадьевича обратилась к нам, чтобы мы помогли разобраться: что произошло, кто нападал, зачем? Она же дочь. Ей же небезразлично, как отец помер. Я понимаю, вы заняты, у вас дела, но и вы меня поймите — я тоже на работе. Мне за это деньги платят.