Страница 111 из 121
Учитывая, что Гжибовский только приехал из Варшавы — очевидно, высказанное им мнение было частью инструкций, полученных от Бека. Хотя в них и не было ничего нового. А итальянский посол, безусловно, прав: англо-франко-советские переговоры могли дать результат только при соответствующей позиции Польши.
В ходе первых же заседаний военных миссий глава советской делегации Ворошилов поставил вопрос о пропуске советских войск через Польшу, обозначив эту проблему в качестве «кардинальной».
Бурная дискуссия развернулась по этому вопросу, в частности на третьем заседании 14 августа. Ворошилов потребовал разъяснений — как военные миссии и генеральные штабы Франции и Англии представляют себе участие Советского Союза в войне против агрессора?
«Я хочу получить ясный ответ на мой весьма ясный вопрос, — сказал Ворошилов, — относительно совместных действий вооруженных сил Англии, Франции и Советского Союза против общего противника — против блока агрессоров или против главного агрессора, — если он нападет…
Г-н генерал, г-н адмирал, меня интересует следующий вопрос, или, вернее, добавление к моему вопросу: предполагают ли генеральные штабы Великобритании и Франции, что советские сухопутные войска будут пропущены на польскую территорию для того, чтобы непосредственно соприкоснуться с противником, если он нападет на Польшу?
И далее: предполагаете ли, что наши вооруженные силы будут пропущены через польскую территорию для соприкосновения с противником и борьбы с ним на юге Польши — через Галицию? И еще: имеется ли в виду пропуск советских войск через румынскую территорию, если агрессор нападет на Румынию?
Вот эти три вопроса больше всего нас интересуют».
Адмирал Дракс пытался брать «логикой», дескать, в случае войны Польша с Румынией и помощь советскую попросят, и войска советские пропустят, т. к. в противном случае «они в скором времени станут простыми немецкими провинциями, и тогда СССР решит, как с ними поступить». «Еще раз повторяю свой ответ, — убеждал Дракс. — Если СССР, Франция и Англия будут союзниками, то в этом случае, по моему личному мнению, не может быть никаких сомнений в том, что Польша и Румыния попросят помощи».
Но почему тогда они, в частности Польша, чьи возражения были особенно категоричны, отказываются от советской помощи до начала войны? Ведь если заранее спланировать совместные действия, то организация отпора агрессии станет куда более эффективной. А если потенциальные жертвы просто не успеют попросить о помощи?
После долгой и оживленной дискуссии по данной проблеме британский генерал Хейвуд зачитал англо-французский меморандум: «Мы уже высказали достаточно ясно наше мнение и приняли к сведению суммарный итог всего сказанного г-ном маршалом. Но не надо забывать, что Польша и Румыния — самостоятельные государства, и в данном случае разрешение на проход советских вооруженных сил должно быть получено от их правительств. Этот вопрос превращается в политический вопрос, и СССР должен поставить его перед правительствами Польши и Румынии. Совершенно очевидно, что это является наиболее простым и прямым методом.
Однако если г-н маршал особенно настаивает на своем требовании, то мы можем снестись с Лондоном и Парижем для того, чтобы они задали правительствам Польши и Румынии следующий вопрос: в случае если Советский Союз будет нашим союзником, могут ли они разрешить советским войскам пройти на территорию Польши в районе Виленского коридора и в Галиции, а также на территорию Румынии для того, чтобы сотрудничать в операциях против Германии в случае агрессии с ее стороны?..»
В ответном меморандуме советская военная миссия заявила, что в Москве в курсе о Польше и Румынии как самостоятельных государствах. И именно исходя из этого «бесспорного положения», советская военная миссия и обратилась к английским и французским коллегам ответить на простой, но крайне важный вопрос: будут ли пропущены советские вооруженные силы через территорию Польши (Виленский коридор и Галицию) и Румынии в случае агрессии против Польши и Румынии?
«Этот вопрос тем более законен, что Франция с Польшей состоит в политическом и военном союзе, а Англия имеет пакт взаимопомощи и военный договор с Польшей», — подчеркивалось в советском меморандуме.
С советской стороны также обращалось внимание, что вышеуказанный вопрос не только политический, «но еще в большей мере он является вопросом военным».
При этом решать его, по мнению Москвы, должны были Лондон и Париж, «поскольку СССР не имеет военных договоров с Польшей и Румынией, а также поскольку угрожаемыми со стороны агрессии в Европе являются, прежде всего, Польша, Румыния, Франция и Англия, постольку вопрос о пропуске советских вооруженных сил через территории этих государств против агрессора должен быть разрешен английским и французским правительствами совместно с правительствами Польши и Румынии».
Советская военная миссия выразила сожаление по поводу того, что Англия и Франция, посылая в Москву свои миссии для ведения переговоров о военной конвенции, не озаботились предварительным получением ответа на вопрос о пропуске советских вооруженных сил через территорию Польши и Румынии. Ибо без ответа на этот, как сказано выше, «военный» вопрос невозможно строить какие бы то ни было планы совместной обороны от агрессора.
Далее было в категорической форме заявлено: «Советская военная миссия считает, что без положительного разрешения этого вопроса все начатое предприятие о заключении военной конвенции между Англией, Францией и СССР, по ее мнению, заранее обречено на неуспех. Поэтому военная миссия Советского Союза не может по совести рекомендовать своему правительству принять участие в предприятии, явно обреченном на провал».
В связи с чем советская сторона потребовала ускорить получение от правительств Англии и Франции ответа на поставленный вопрос[663].
В тот же день глава французской военной миссии телеграфирует в Париж, что Москва «в качестве условия реализации военного пакта поставила вопрос о необходимой уверенности для Советской Армии в случае агрессии против Польши и Румынии эвентуальной возможности вступить на польскую территорию по Виленскому коридору и в Румынию через Галицию»[664].
Осознавая, что от польского согласия пропустить советские войска теперь зависит судьба переговоров в Москве, французы усиливают активность по соответствующей обработке Варшавы. Английский посол в Париже после консультаций с французскими коллегами 14 августа отправляет в Лондон срочную телеграмму: «Французская военная миссия в Москве весьма удовлетворена ходом переговоров. Но она сообщает, что условием соглашения и той помощи, которую они готовы оказать, русские считают необходимым быть уверенными, что они в случае германской агрессии против Польши и Румынии получат разрешение этих стран на пропуск своих войск через их территорию. Что касается Польши, то русские запрашивают на это разрешение, которое относится лишь к строго ограниченной небольшой территории в районе Вильно…
…Французское правительство считает предпочтительным вначале решить вопрос, касающийся Польши… С этой целью французская миссия предложила послать генерала Валлена в Варшаву, но французское правительство, чтобы избежать огласки, направило обратно в Варшаву (на) 15 августа своего военного атташе, который находился в Париже. Французское правительство надеется, что правительство Его В-ва решительно поддержит представление, сделанное польскому правительству»[665].
А что англичане, которых французы призывают подключиться к давлению на Польшу? Те в ночь на 15 августа получают телеграмму от своего посла в Москве Сидса, который следующим образом характеризует важность вопроса о пропуске советских войск: «Французский посол и я обсуждали с главами миссий ситуацию, создавшуюся в результате встречи с советской делегацией.
663
Там же, с. 231–239.
664
Ржешевский О. Москва, Спиридоновка, 17. «Военно-исторический журнал», № 7, 1989.
665
Там же.