Страница 7 из 54
Но запреты на пищу несут и сложную религиозную функцию, которую мы не собираемся здесь обсуждать. Достаточно наблюдения, что у некоторых племен пищевые запреты возникают по мере того, как неофит, благодаря мифам, танцам и пантомимам, узнает религиозное происхождение каждого пищевого продукта. Существует и ритуальный запрет трогать пищу пальцами. Например, у Нгариго в течение всех шести месяцев, что новичок проводит в лесу, хранитель кладет ему пищу в рот40. Из этого можно заключить, что новичок рассматривается как новорожденный, не способный есть самостоятельно. Позже мы увидим, что в некоторых обрядах взросления неофита воспринимают как младенца, который не умеет пользоваться руками или разговаривать. В других районах мира запрет пользоваться руками при еде вынуждает мальчиков брать пищу ртом, как это делают животные или, по верованиям, души мертвых. Дело в том, что неофитов, изолированных в лесной чаще, их соплеменники действительно считают мертвыми и отождествляют с призраками. Теперь мы хотели бы обратить внимание на амбивалентность символики изоляции в джунглях: она подразумевает не только смерть, но и начало новой жизни, поэтому новичок воспринимается как новорожденный.
Состояние новичка в данном случае можно интерпретировать и так: он умер или вернулся в раннее детство. Отсюда запрет говорить. Нет необходимости искать примеры. В Австралии неофиты почти повсюду содержатся в молчании. Им разрешено лишь отвечать на вопросы наставников. У некоторых племен неофиты лежат на земле, то есть они символически «мертвы», и им также запрещено пользоваться словом, они могут издавать только звуки, имитирующие крики животных и птиц. Новички — Караджери издают особый звук и затем уточняют жестами, что им нужно41. Аналогичным образом объясняются и различные визуальные запреты. Так, кандидаты на посвящение могут смотреть только на свои ноги и поэтому всегда ходят с опущенной головой. Обычно их покрывают листвой и покрывалом или просто завязывают глаза. Темнота — символ Другого Мира, а также смерти и зародышевого состояния. Каково бы ни было значение, придаваемое изоляции в лесу, рассматривается ли она как смерть или возвращение в состояние до рождения, очевидно, что новичок более не находится в обычном мире.
Вместе с тем, все запреты: лишение пищи, немота, жизнь в темноте, невозможность видеть ничего, кроме собственных ног, — являются упражнением в аскетизме. Неофита вынуждают сосредоточиться, медитировать. Различные физические испытания несут в себе духовный смысл. Неофит готовится к ответственности, налагаемой взрослой жизнью, и одновременно пробуждается к жизни духовной, ибо испытания и ограничения происходят на фоне наставлений, знакомства с мифами, с танцами и пантомимами. Физические испытания преследуют духовную цель: ввести ребенка в культуру, сделать его «открытым» для восприятия духовных ценностей. Этнологов поражал чрезвычайный интерес новичков к мифам, традициям, ритуальной жизни42. До или после обрезания новички вместе со своими наставниками предпринимают длительные путешествия, следуя маршрутами мифических Существ; при этом в течение всего времени они должны избегать встреч с людьми, особенно с женщинами43. В некоторых случаях новичку запрещают разговаривать при встрече, и он периодически встряхивает свою трещотку, чтобы предупредить возможного прохожего44. Новичок, считают аборигены, это Вангарапа, «мальчик, который прячется»45.
В австралийских обрядах посвящения следует отметить еще два испытания: 1) метание огненных факелов над головами новичков и 2) подбрасывание их в воздух. Последнее испытание характерно для Арунта, здесь оно представляет первый акт очень долгого, растянутого на годы посвящения46. Метание огня, напоминающего о молнии, по-видимому, очистительный ритуал, но в нем заложен и сексуальный смысл. Что касается подбрасывания новичка в воздух, то в нем заключено двойное значение: принесение неофита в дар Небесному Божеству и символ восхождения. В обоих ритуалах речь идет о представлении неофита Небесному Божеству, и оба они дополняют друг друга. Эта церемония представляется нам схожей с другими обрядами восхождения. Так, во время церемонии Умба новичок должен залезть на молодое дерево, у которого предварительно обломаны ветви. Когда он достигает вершины, все стоящие внизу издают приветственный крик47. У Курнаи перед самым возвращением в селение затевалась так называемая «игра в опоссума». На дерево около двадцати футов высотой, очищенное от ветвей и практически превращенное в столб, друг за другом, подобно опоссумам, карабкались наставники мальчиков48. Возможно, эта игра была не оригинальной, нечто подобное было замечено и у Вираджури49.
У Караджери влезание на дерево составляло особый обряд посвящения, называемый «ларибуга»: в то время как мужчины запевали священную песню, посвящаемый влезал на дерево. Риддингтон рассказывает, что сюжет песни был связан с мифом о дереве, но Караджери забыли его значение50. Впрочем, о значении ритуала можно догадаться: дерево символизирует космическую ось, Древо Мира: влезая на него, посвящаемый попадает на Небо. Возможно, имеется в виду восхождение, которое часто предпринимают шаманы во время своих обрядов посвящения. Так, во время «бора дес чепара» происходит следующий обряд: молодое дерево зарывается в землю корнями вверх и вокруг него устанавливаются несколько очищенных от коры и окрашенных охрой деревьев, связанных между собой полосами коры. На перевернутое дерево усаживается шаман, изо рта которого свисает веревка. Он изображает Высшее Существо, Маамбу. Существует верование, что ночью он поднимается на Небо, чтобы увидеть Маамбу и обсудить с ним дела племени. Шаманы показывают посвящаемым кристалл кварца, который, как они утверждают, получен ими от Маамба51.
Подъем на небо по дереву и способность летать, полученная от кристалла кварца, — таков специфический шаманский сюжет, довольно частый в Австралии, но встречающийся и в других странах52. Мы займемся этим сюжетом более подробно, когда обратимся к шаманским посвящениям. Отметим однако, что символика восхождения в том виде, в каком она выражена в подбрасывании новичков в воздух и влезании на деревья, определяет некоторые австралийские обряды посвящения, связанные с наступлением половой зрелости. Из сказанного можно сделать два вывода: 1) в прошлом Высшие Небесные Существа, по-видимому, играли важную роль в посвящении, так как обряды восхождения носят архаический характер и их первоначальное значение почти полностью утрачено; 2) шаманы получают свою магическую власть от Небесных Существ, сами часто изображают их в обрядах, и именно они открывают неофитам традиции, установленные Божественными Существами, которые сейчас удалились на Небо. Другими словами, символика восхождения; присутствующая в обряде взросления, призвана показать, что в старые времена существовала более тесная связь между Богами и ритуалом посвящения.
Коллективное посвящение и возрождение
Племена, о которых мы сейчас говорили, из болезненных процедур практикуют в качестве испытания в обряде посвящения только удаление переднего зуба. Но в большей части Австралии специфическим племенным обрядом является обрезание, за которым со временем может последовать и новая операция — рассечение (subincision). В Австралии засвидетельствованы и другие операции: татуировка, вырывание волос, надрезание кожи на спине. Поскольку обрезание и рассечение несут в себе довольно сложное значение и открывают религиозные ценности, связанные с кровью и сексуальностью, мы обратимся к ним в следующей главе. Намеренно, чтобы не усложнять изложение, мы до сих пор особое внимание уделяли символике смерти в обряде посвящения.