Страница 53 из 55
Эпилог
В ноябре 1917 года партийный блок левого крыла партии социалистов-революционеров (эсеров) и левого большинства партии социал-демократов (большевиков) совершили государственный переворот. Сместили Временное правительство, которому и править-то оставалось не более трех-четырех месяцев. Старая Россия безвозвратно ушла в прошлое. Чуть позже все казачество, целиком, также было объявлено покойником, и сухопутное, и морское.
В гражданской войне казаки, в подавляющем большинстве, были не на стороне красных. Пожалуй, такое определение будет самым точным, поскольку добровольцев-«золотопогонников» в станицах не приветствовали так же, как и большевиков-комиссаров. Моряки-казаки, как служившие к ноябрю 1917 года в русском регулярном военно-морском флоте, так и команды морских торговых и рыбацких судов, если и приняли участие в гражданской войне, то почти всегда на суше. Хотя в составе Вооруженных Сил Всевеликого Войска Донского было свое Военно-Морское управление и подчиняющиеся Войсковому атаману вооруженные морские суда. Их команды, состоявшие как из казаков, так и не казаков, вели посильные боевые действия, главным образом в водах Азовского моря. Но какими-то заметными событиями себя в историю не вписали. В составе казачьих Войск Дальнего Востока, Забайкальских, Амурских, Уссурийских против красных воевало немало морских офицеров, гардемарин и кадет. Особенно часто моряки переходили на службу в Особый Маньчжурский Отряд атамана забайкальских казаков Семенова. Боевитость Григория Михайловича импонировала морякам. Его отличали та же лихость, то же бесстрашие, что свойственны отчаянным командирам быстроходных миноносцев…
Но были ли эти моряки казаками? Возможно. Потому только возможно, что архивных, прямых подтверждений тому нет. В то же время в Восточной Сибири морякам, что готовы были бить большевиков, совсем необязательно было записываться в отряд казака. Можно было влиться в состав армии адмирала Колчака, примкнуть к «каппелевцам»… Но безусые мичмана военного времени и корабельные гардемарины предпочли снять черные шинели и сменить сукно флотского клеша на кавалерийские галифе с лампасами. Может, именно в казачьей среде чувствовали себя родными? Но как бы там ни было, казаки на российском флоте перестали служить только одновременно с юридической и фактической кончиной этого флота.
А в «красном», советском, флоте были ли казаки? Еще когда шла работа над сбором материалов для этой книги, немало людей подсказывало… Мол, не только в царском, но и в советском ВМФ служило немало станичников. Самым ярким примером называли линейного казака Кубанского казачьего Войска — Ивана Кузьмича Кржанова, ставшего в 1921 году Командующим Морскими Силами Балтийского моря. Или адмирала Арсения Григорьевича Головко, в годы Великой Отечественной войны командовавшего Северным флотом… Упоминали и другие, менее «громкие» фамилии. Но вот каверзный вопрос — были ли эти люди казаками не по происхождению, а по стилю жизни? Казачество в послереволюционные годы было объявлено «контрреволюционным сословием», наряду с дворянством. И черта с два Иван Кожанов стал бы крупным командиром РККФ в 1921-м, а Арсений Головко курсантом ВМУ им. Фрунзе в 1926-м, заяви они свое казачество официально! Тем более подчеркивая его.
В 1935 году в составе кавалерии РККА были возрождены казачьи части. Но казаки появились лишь в коннице, как компактные воинские подразделения, а не культурно-экономические сообщества. В пятидесятых годах в Советской армии исчезли кавалерийские соединения, исчезли и казачьи сотни и полки. И все.
Надо признать честно, хотя кому-то этот вывод может и не понравиться, что в советском ВМФ казаков не было. Потому что в СССР юридически не было казачества! Призывники с Ростовской, Краснодарской областей на флот или абитуриенты ВМУ родом с этих мест о своем казачьем происхождении не распространялись шире круга собеседников в курилке. Больше никому не было интересно. Да и небезопасно было об этом громко говорить. Мало ли какое настроение будет у замполита или особиста.
Значит, и темы для книги типа «Казаки на службе в ВМФ СССР» нет. Советский флот и казачество — категории несовместимые.
Заключение
Книга на историческую тему — это не диссертация. Книгу читают. И для автора подобной книги важно, чтобы его труд дал читателям возможность самим размышлять на темы, затронутые в книге. Надо, чтобы с автором после прочитанной книги хотелось спорить! А не «проглатывать» сделанные им выводы с безразличной покорностью, как выписанные врачом пилюли.
Литература об истории казачества, изданная в начале XXI века, имеет важнейшую особенность, в отличие от литературы, например, о российском дворянстве или викингах эпохи древности. О флотилиях предков скандинавов любят читать лишь поклонники исторических романов. О дворянстве — «пикейные жилеты» в собраниях потомков дворянских родов. У дворянства в России нет будущего, увы. У казачества оно может быть. Вот каким оно будет — зависит от первых лет XXI века. Может ли оно быть «морским»? В Российской империи за некоторыми казачьими Войсками, в частности, терским, уральским, кубанским — к 1913 году числились в собственности не только земли, но и акватории морских вод — для промыслового рыболовства, например. Войска имели свои рыболовецкие флотилии, среди станичников были свои судовладельцы, судостроители.
Данная книга не публицистика, а попытка изложить историю казачества как морского сословия. Возможно, это первая подобная попытка систематизировать и проанализировать данные о военных, торговых и рыболовецких флотах казаков на протяжении с XIV по XX век. И конечно же, она не совершенна. Однако и те материалы, которые удалось обнаружить в архивах и в старинных книгах, позволяют сделать шесть главных выводов, опрокидывающих традиционные представления о казачестве как о сообществе скотоводов-кавалеристов. Должен признать, что эта тема ждет дальнейшего исследования. Еще не изучены подробно целые ящики документов Российского Военно-Исторического архива, Российского Государственного, архивы Франции, Испании, Швеции, Турции XVI–XVII веков, в документах которых не раз упоминались казачьи флоты. Но и то, что удалось выяснить, позволяет сделать следующие выводы.
1. Казачество — запорожское и донское в XIV–XVII веках, терское и яицкое (уральское) в XIV–XVII веках — формировалось как морское сообщество, живущее морем. Морской торговлей, рыболовством, судостроением, лоцманской службой и пиратством. Столицы казачьих Войск того времени — сплошь прибрежные или островные городки. Казаки-купцы вели морскую торговлю в странах Средиземноморья, Каспия и Атлантики, имея право самостоятельно заключать соглашения с главами государств: Турции, Франции, Испании, Персии.
2. Казаки в XVII веке совершили ряд примечательных в политико-географическом отношении дальних плаваний. В Атлантике запорожцы участвовали в морских войнах между Испанией и Францией, добирались до проливов Па-де-Кале и Ла-Манш, их военный флот стремились использовать на Балтике в XVI веке шведский король и московский царь Иван IV Грозный. В Северном Ледовитом океане и в Тихом казаки открыли пролив, разделяющий Евразию и Америку, достигли берегов Северной Америки и Японии. Казаки присоединили к России крупные острова: Камчатку и Сахалин. Пожалуй, только Индийский океан не освоили казаки-мореходы.
3. Военный флот казачьих Войск являлся авангардом славянского православного мира в южных морях в период с XV по XVII век. Казачьи адмиралы и военно-морские инженеры разработали специфическую тактику боевых действий на море и освоили отличительную технологию военного судостроения. Масштаба, который они приобрели, русский регулярный флот достиг только к концу XVIII века.
4. Петр I не только никогда не был основателем регулярного русского флота на юге и на Балтике (там русский флот воевал еще при царе Иване Грозном, а в Азовское море русская эскадра вышла на бой с турецкой еще в 1674 году). Но руками протестантов Запада, которым фактически отдал в управление основанную Российскую империю, совершенно уничтожил морскую торговлю и военно-морской флот казаков в южных морях. Тем самым более чем на полвека обеспечил Турции безмятежную монополию в Черном и в Азовском морях. Заслуги казаков-мореплавателей на Севере и на Дальнем Востоке были после его царствования забыты и приписаны иностранцам.