Страница 31 из 55
Сам А. В. Суворов 27 февраля (10 марта) 1788 года доставил ему Царскую Грамоту о пожаловании Войску земель, вручил первое Войсковое Знамя с вышитой звездой ордена Андрея Первозванного. Вдобавок еще булаву кошевого атамана и знамена для куреней. 13 (24) мая 1788 года князь Потемкин с Высочайшего Соизволения направил из города Елисаветграда признак юридического признания новорожденного Войска — войсковую печать. Отныне и сам Светлейший, и иные царские вельможи, и военачальники, писали и обращались в адрес канцелярии Сидора Белого только так: «Войска верных казаков Кошевому Атаману господину подполковнику, старшинам и всему Войску».
Земля для штаб-квартиры и Коша для Войска была предоставлена в урочище Василькове. Несмотря на то что знамя ему вручал полководец Суворов, а казачьи вожди имели чины армейских офицеров, Войско получило морское название — Черноморское. До 1788 года на землях восточных славян было только два по названию речных казачьих войска — Донское и Запорожское (за порогами реки Днепр). Отныне не только географически (земли его буквально омывали морские волны), но и исторически появилось военно-морское казачье Войско. Вписавшее в морскую историю казачества красочные страницы боевой славы.
Очередная война с Турцией для запорожцев, уже в качестве казаков Черноморского Войска, началась 20 мая 1789 года. В тот по-летнему теплый и солнечный день шла служба в казачьем храме. Неожиданно с моря прихожане услышали гром орудийной и ружейной пальбы. В днепровском лимане, напротив устья реки Буг, увидели, как три турецких фрегата, пять ботов и еще пять малых судов увлеченно преследуют три казачьих судна. Как позже выяснилось, на морскую охоту выплыл давний обидчик казаков Гассан-Капудан-Паша. Турки догоняли, казаки изо всех сил налегали на весла и отстреливались. Один из ружейных выстрелов был на редкость точным. Турецкий бот неожиданно взорвался, окутавшись огнем и дымом. Вероятно, пуля попала в крюйт-камеру или в бочку с порохом. Преследователи отстали.
Но не от казачьего берега. Гассан-Капудан-Паша, пользуясь превосходством в крупнокалиберной бортовой артиллерии, на следующий день с 4 до 11 часов обстреливал поселение черноморских казаков. Особенно стараясь попасть в казачьи суда. Но мелководье не позволяло его кораблям подойти на дистанцию прицельного огня, так что канониры в фесках только зря жгли порох. Но желание потопить казачьи «чайки» было столь велико, что турецкий адмирал увлекся и один из его фрегатов сел на мель. Вот тут уж казаки-черноморцы расхватали ружья, как голодные дети ложки. Тщетно турецкие моряки пытались стащить фрегат с «банки». Меткие казачьи пули с лодок не давали вести спасательные работы. А турецкие комендоры были бессильны — их ядра безвредно проносились высоко над головами черноморцев. Учитывая, что турецкие корабли вторые сутки вели частую стрельбу, боезапас на них подходил к концу. В конце концов Гассан-Капудан-Паша, видимо, плюнул и, подобрав уцелевших с несчастного фрегата, приказал зажечь свой же корабль. Вскоре его корабли исчезли за горизонтом. А черноморцы сосчитали потери и оценили удачу. За два дня войны уничтожили два турецких судна. Потери казаков — несколько легкораненых.
На следующий день пришел вызов от самого графа Суворова. Он требовал к Кинбурнской косе три казачьи лодки с экипажами. Еще 15 лодок были направлены в распоряжение австрийского принца Нассау-Зигена, союзника российской императрицы в войне с Турцией. К Суворову отправилось 120 казаков с войсковым полковником Саввой Белым. К австрийскому принцу — два полковника: Иван Су-хин и Левко Малый, с 684 черноморцами. А еще через несколько дней в устье Буга к нему прибыл и сам кошевой атаман Антон Головатый со всей казачьей флотилией.
Гассан-Капудан-Паша не заставил себя долго ждать. Уже 1 июня в короткой морской схватке он отплатил казакам за потерю двух кораблей. У черноморцев был убит один куренной атаман и еще восемь рядовых казаков. Четыре лодки их были сильно повреждены огнем с турецких кораблей. 3 июня командующий регулярными силами русского Черноморского флота утверждал диспозицию перед сражением с турецким флотом у Очакова. Казачья флотилия в бою 6 июня была в первой линии.
Каждый казак, пыхтевшей в той ночи перед боем своей «люлькой», понимал, что завтрашний бой — это испытание всему Черноморскому Войску. От того, как он будет завтра драться, зависит и будущее казачьей флотилии, и вера императрицы в надобность возрождения Запорожского Войска. И пусть называлось оно уже по-другому, много было среди героев сражений у Очакова тех, кто воспитывался в духе вольной Сечи. И кто не смел осрамить ее память и ее славу.
О том, как бились казаки, доложили «приписному» запорожцу — Потемкину. Князь в спокойном восхищении 7 июня 1789 года отписал в адрес кошевого атамана черноморцев — Сидору Игнатьевичу Белому и всему Черноморскому Войску хвалебный рескрипт: «Всякий опыт ревностного Вашего к службе Ее Императорского Величества, всякий подвиг, означающий Вашу неустрашимость, производит во мне истинное удовольствие. И как, теперь чувствуя оное в полной мере, услышав о храбрых Ваших деяниях во вчерашнем сражении, сего я ожидал от Вас, и Вы совершенно оправдали мои заключения о людях верою православную и любовью к Отечеству привязанных. Я объявляю Вам всем мою благодарность и не премину о заслугах Ваших засвидетельствовать перед монаршим престолом». Новоявленный запорожец Грицько Нечоса, будучи светлейшим князем Потемкиным, рисковал навлечь на себя гнев императрицы в случае, если бы перерожденное в «Черноморское» Запорожское Войско не оправдало бы себя в бою. Тем более, если бы «новые запорожцы», сражаясь на стороне русской царицы, проявили колебание, встретясь в битве со «старыми запорожцами» — перешедшими на службу турецкому султану. Но все обошлось.
Турки не оставляли надежд исправить положение и вернуть господство в водах Черного моря. 16 июня Гассан-Паша вновь подвел свои корабли к Очакову. Стая казачьих лодок бесстрашно атаковала трехпалубные многопушечные корабли… Неравный бой продолжался несколько часов. Техническое превосходство турецкого флота сказалось и здесь. Потери казаков были горькими. 235 черноморцев, успевших взобраться на палубы турецких кораблей, попали в плен. Был убит один полковой есаул и 14 казаков. Потоплена одна лодка. Но самой тяжелой потерей было смертельное ранение первого кошевого атамана Черноморского казачьего Войска — Сидора Игнатьевича Белого. Первого настоящего адмирала казачьего флота! На следующий день он скончался на руках своих верных казаков. Но только самые близкие соратники были рядом, когда закрыл он глаза. Большая часть черноморцев преследовала отступающий турецкий флот.
Преемником погибшего атамана гребной флотилии стал майор Захарий Алексеевич Чепега. Вообще-то «Чепега» — это прозвище, а настоящие имя и фамилия «адмирала запорожского флота» — Хорько Кулиш. (Пройдя все войны и походы, он доживал свой век в курене у дубовой рощицы близ новообразованного Екатеринодара. Его пытался женить сам Потемкин. Но с 24 лет служа в казаках, ценя превыше всего волю, саблю, трубку, усы и чуб, он остался непоколебимо холост. Так до самой смерти и не женился. Сколько об этом ни заговаривал с ним сам Потемкин. И сколько об этом ни просили его родные дети. Невысокого роста, широкоплечий, малограмотный — Чепега-Кулиш, будучи образцом атамана запорожцев, скончался на кубанской земле 1 5 января 1797 года.)
1 июля он вновь повел черноморцев в бой. И опять турки отогнаны с большими потерями. Урон черноморцев: убит 1 куренной атаман и еще 5 ранены. Четыре лодки повреждены. Кошевой атаман — Захарий Чепега, командир гребной флотилии, стал первым черноморским казаком, которому сам князь Потемкин за морское сражение вручил золотую саблю.
Теперь уже без казаков никто и не мыслил сражаться на море! 21 июля Потемкин потребовал в свое распоряжение половину всей казачьей флотилии. 1 8 лодок с экипажами ушли к нему под командой войскового судьи — Головатого. Вторая половина — под вымпелом войскового полковника Мония Гулика, прибыла в распоряжение австрийского принца Нассау.