Страница 8 из 87
Пока длились гудки, девушка была занята тем, чтобы удержать свое трепещущее сердце в груди, но к телефону никто не подходил, она уже хотела повесить трубку, как услышала ленивое: «Алло!»
— Алло! — эхом повторила она от испуга.
— Я вас слушаю! — недовольно пробурчал голос.
— Мне Евгения Рудольфовича, — с трудом ворочая языком, проговорила Кира.
— Я вас слушаю! — теряя терпение, повторил голос.
— Евгений Рудольфович! — звонко воскликнула девушка. — Я хотела бы поступить горничной…
— А!.. — Евгений Рудольфович что-то пробурчал, а затем спросил: — Сколько вам лет?
— Сорок два, — ответила Кира.
— Хорошо! Приходите в четверг к трем часам. Улица Маркина, 26. Скажите охраннику, что на собеседование.
— Спасибо! Спасибо! — готовая излить в благодарности всю душу, восторженно повторяла Кира, пока не услышала гудки в трубке.
Вторник и среду Кира вживалась в образ сорокалетней умелой домработницы, которая, выходя за порог хозяйского дома, тут же забывает обо всем, что видела и слышала.
В четверг она проснулась очень рано. Волновалась.
В три часа охваченная страхом нерешительности Кира застыла перед затемненной дверью особняка, где на первом этаже помещался офис мажордома, а на втором были апартаменты Лунева. Как во сне она подняла руку, нажала на кнопку и машинально ответила охраннику:
— На собеседование.
Мелодично щелкнул замок, Кира поняла, что надо идти, но не чувствовала под собой ног.
Словно из тумана возникло лицо охранника.
— Вам сюда, — указал он ей рукой.
Девушка прошла в коридор и увидела, что впереди нее десять претенденток. Присутствие соперниц вовремя разозлило ее. Когда подошла очередь, Кира уверенной походкой вошла в кабинет.
Евгений Рудольфович расплывшейся медузой полулежал в круглом кресле.
— Садитесь! — устало бросил он. — Как зовут?
— Виталия Михайловна Крымова.
— Паспорт! — протянул он жирную руку.
Полистав страницы, мажордом пристально взглянул на Киру и с одышкой выдохнул свой вопрос:
— Девиз своей работы знаете?
«Смотри-ка, тестирует!» — догадалась Кира и быстро ответила:
— Молчание — золото!
Евгений Рудольфович усмехнулся.
— Где раньше работали?
Кира, подражая своей тетке, сдвинула брови и слегка надула губы.
— Горничной я работаю давно, но фамилии моих хозяев вряд ли вам что скажут. Это все больше люди среднего бизнеса.
О своем последнем месте работы она решила промолчать.
— И все-таки?..
— Вас интересует, почему я рассталась со своим последним хозяином?
— К примеру!
— Он с семьей уехал в США.
— Ясно, ясно… — Евгений Рудольфович по своей обязанности рассматривал ее лишенное малейшей привлекательности лицо.
«Для горничной неплохо. Горничная — это часть интерьера, причем самая незаметная. Ох, устал!..»
Кира, устремив на него подобострастно-серьезный взгляд, ждала решения.
— Ладно! — вяло бросил он. — Испытательный срок — две недели.
Кира не верила своей удаче.
— Завтра быть ровно в одиннадцать! Полагаю, излишне напоминать, что, опоздав на пять минут, вы лишаетесь места.
— Да, конечно, — пятясь спиной к двери, бормотала Кира.
Выйдя на улицу, ей захотелось подпрыгнуть от радости, но она испугалась охранника и поэтому чинно направилась к метро.
Ровно в одиннадцать Кира предстала перед заплывшим жиром оком мажордома. Ей была выдана униформа и в деталях изложены обязанности. Тяжелая работа по дому выполнялась двумя приходящими работницами, а ей посчастливилось попасть в горничные, которые должны поддерживать порядок и прислуживать за столом.
— Пошли! — сказал Евгений Рудольфович и, выйдя из своего кабинета, расположенного на первом этаже, стал медленно подниматься на второй, где располагались апартаменты Лунева.
Кира последовала за ним, старательно скрывая рвущуюся наружу радость.
«Вот сейчас дверь откроется, и я увижу Константина!»
Она вдохнула побольше воздуха, чтобы не умереть от счастья, но дверь буднично открыл охранник.
— Боже… Боже! Какая неописуемая красота! — не в силах скрыть своего потрясения, бормотала Кира, оглядываясь по сторонам.
Евгений Рудольфович насмешливо-лениво скосил на нее глаза.
Они прошли огромную гостиную, сверкающую зеркалами и обставленную светлой мягкой мебелью.
— Здесь спальня! — продолжал тем временем указывать мажордом, открывая двери. — Здесь студия, здесь столовая, кабинет.
Наконец, добравшись до кухни, он опустил свое медузообразное тело на стул и закончил объяснения.
— Все поняла?
— Да, все! — уверенно ответила Кира.
— Приступай! — бросил Евгений Рудольфович. — Константин сейчас в отъезде, но учти, если что-то сделаешь не так, вылетишь тут же!
— Понятно! — очень серьезно произнесла девушка.
Кира каждый день ждала возвращения Константина. И вот однажды, придя как всегда к восьми часам, она почувствовала, что он вернулся.
Гостиная была завалена чемоданами, сумками, вешалками с костюмами, столы были уставлены бокалами, бутылками, тарелками, на светло-сером ковровом покрытии темнело пятно от пролитого вина.
Девушка поспешила на кухню, здесь картина «После трапезы» была не лучше. Быстро переодевшись, Кира бросилась наводить порядок. В половину двенадцатого в гостиную вплыл сонный Евгений Рудольфович.
— Молодец! — оглядываясь, пробормотал он и, обхватив голову руками, прошел на кухню.
Кира поспешила за ним.
— Эта… как тебя?.. Забыл… — защелкал он пальцами. — Дай-ка холодненькой водички! Уф!.. — сделав большой глоток, выдохнул он. — Как ты поняла, Константин приехал.
Кира кивнула.
— Значит, завтрак, как я тебе говорил!.. Ничего не перепутаешь?
— Не волнуйтесь! — уверенно успокоила его девушка.
— Ладно, давай действуй! Я скоро вернусь.
Кира ловко накрыла мраморный овальный стол. Константин любил завтракать на кухне. Занятая соковыжималкой, она услышала, что кто-то вошел, и подумала, что это вернулся мажордом, но когда обернулась, то стакан с соком чуть не выпал из ее рук.
За столом в светло-голубой рубашке сидел Константин. Поставив стакан на поднос, Кира поздоровалась с ним.
— Привет, — бросил он, не удостоив ее даже взглядом.
В кухню, душисто благоухая, вплыл Евгений Рудольфович в пестрой рубашке и светлых брюках.
— Как спалось, Костик? — добродушным бисером посыпались слова с его губ.
— Да ничего… Сам знаешь, после этих перелетов…
Мажордом понимающе закивал головой.
Кира думала, что он представит ее Константину, но они продолжали беседовать так, словно были одни.
Евгений Рудольфович лениво поднял руку, щелкнул пальцами и сказал:
— Кофе покрепче!
Когда они, позавтракав, ушли, Кира, прислонившись к стене, не могла прийти в себя.
«Он даже не поинтересовался, какая у него горничная!.. Я для него значу не больше, чем этот холодильник. — Но тут же она залилась смехом: — Я совсем с ума сошла! Превратила себя в чучело и еще хочу, чтобы он обратил на меня внимание! Ничего, я выберу удобный момент и тогда…»
Но выбрать момент оказалось делом очень нелегким. В доме постоянно вертелись люди. Константин весь день был занят и возвращался зачастую под утро. Настырные журналисты добивались встречи, длинноногие девицы-подпевалы приходили на репетиции в малую студию, кутюрье заваливал столы своими роскошными эскизами. И в довершении ко всему из Лондона приехала Наталья Гурская.
По случаю ее приезда Константин устроил небольшой прием. И Кира смогла вдоволь наглядеться на звездные лица.
Рыжеволосая Гурская в короткой замшевой юбке гордо щеголяла своими ногами. Она мило обнималась с Константином перед объективом фотоаппарата допущенного на начало вечера журналиста. Лиловый шелк блузки красиво соскальзывал с ее плеча, и Константин не упускал случая прикоснуться к нему губами. Изящные пальцы Натальи, сверкая бриллиантами, шаловливо играли в темных волосах жениха, а его ладонь словно в ответ горячо поглаживала ее колени. Кира была вне себя от ярости, ей хотелось только одного: бросить поднос с горячим кофе на наглые колени манекенщицы.