Страница 75 из 123
Неплохо. Держать удар не умеет, но хотя бы быстро оправляется от шока и находит новую тактику. Посмотрим, что еще у них кроется в рукаве.
– Я слушаю, тесса, – нейтральным тоном откликнулся Хавьер, отводя взгляд.
– Как я уже сказал, дэй Деллавита, Церковь находится в глубочайшем кризисе – вплоть до того, что ей угрожает полная гибель. Я не стану рассказывать о своей боли за погибающие души прихожан, утративших в жизни понимание цели. Ныне мало кто помнит о посмертном суде Ваххарона, после которого грешная душа может навсегда отправиться в небытие за гордыню или же заслужить великолепную награду за покаяние. Здравые умы Церкви страдают, не в силах выполнять миссию, возложенную на них Богом. Но это не ваша проблема, дэй Деллавита. У вас хватает собственной головной боли, так же мало понятной мне, как вам непонятны доктринальные разногласия внутри Церкви. Мы живем в разных мирах, и смешивать их без необходимости не следует. Но у нас есть общая проблема, и вы прекрасно ее знаете: паладары.
Могучий толчок изнутри головы заставил мир вокруг Хавьера на мгновение погаснуть и закружиться. Он оперся о лежащие на столешнице руки и стиснул зубы, борясь с настойчивым позывом ослабить узел галстука.
– Вам нехорошо, дэй Деллавита? – встревоженно осведомился Капурри.
– Все в порядке, – сквозь зубы процедил Хавьер. – И каким же образом, тесса Меццо, паладары… являются моей проблемой? Или вашей?
– С нами все просто, дэй Деллавита. Паладары очевидным образом не веруют в Ваххарона и не исповедуют доктрину Рассвета. Более того, девица, известная под именем Майи, вращаясь в высших кругах Дриммада, постоянно позволяет себе весьма насмешливые высказывания в наш адрес, и дурной пример оказывается заразительным для молодежи. Являйся пришельцы поклонниками языческого пантеона Миндаллы или даже примитивного анимизма Ооквала, все вышло бы проще: со старыми разногласиями между религиями теологи более-менее научились справляться. Но паладары – попросту атеисты, и с помощью технического могущества и флера романтичности, их окружающего, наносят Церкви непоправимый ущерб. Такой удар может стать для нас последним.
– Предположим. Ну, а что насчет меня?
– А у вас есть дочь, дэйя Фуоко Деллавита, отправившаяся в паладарский вертеп порока и разврата вопреки отцовской воле. И мы прекрасно понимаем, что интересует их не только и не столько ум девочки, сколько способности эйлахо…
Договорить Меццо не успел. Хавьер резко вскочил на ноги – дубовый стул, больно ударив сиденьем под колени, отлетел и перевернулся – одним движением вскочил на разделяющий их стол и прыгнул к епископу, словно разъяренный тигр. Церковник лишь приглушенно хрюкнул, когда Хавьер, ухватив его за горло, спрыгнул на пол, опрокидывая его на ковер вместе со стулом. Два молчаливых соседа епископа перепуганно отшатнулись, а Марко уже навис над епископом Капурри угрожающей глыбой, направив на него пистолет.
– Откуда. Церкви. Рассвета. Известно. Про мою. Дочь? – раздельно выговаривая слова, процедил Хавьер. – Имей в виду, церковная крыса, от ответа зависит твоя жизнь. Если он мне не понравится, я кончу тебя и твоих малахольных дружков прямо сейчас. Ну?
Епископ Меццо слабо захрипел, цепляясь за Хавьера немощными старческими руками. Его глаза отчетливо лезли на лоб, и Хавьер сообразил, что почти задушил хозяина дома. Он ослабил хватку, и церковник с жадностью втянул в себя воздух, тяжело задышав.
– Давно, дэй… Деллавита… – просипел он. – С самого… начала… Один из охранников вашего дома… на исповеди… Мы никогда не намеревались использовать… знание… для шантажа… клянусь своей бессмертной… душой! Мы… не настолько глупы… хотели использовать ее способности… божественный свет в ладонях… но она явно не расположена… к церковной карьере…
Вот так. Строй себе систему безопасности, отбирай и проверяй лучших людей, ограничивай доступ к информации – и все равно тайна утекает на сторону. К видеозаписям, на которых зафиксированы способности Фучи, за все годы имели доступ считанные единицы, по пальцам одной руки пересчитать можно. Выяснить, у кого именно слишком длинный язык, несложно. Но даже если утопить болтуна в заливе с бетонным блоком на ногах, уничтожить опасное знание уже не удастся. Конечно, весьма соблазнительно прикончить старого хрена и всех свидетелей прямо сейчас – но неизвестно, кто еще имеет доступ к тайне. Да и замять скандал такого масштаба не получится хотя бы из-за Капурри, неважно, живого или мертвого.
Остается надеяться, что церковники действительно не настолько глупы, чтобы пытаться шантажировать семью Деллавита. Но малейший намек на угрозу – и даже опасность вендетты с Капурри не удержит его руку. Хавьер выпустил дряблую глотку епископа и не спеша поднялся. В глазах опять потемнело, в ушах тяжело запульсировала кровь.
– Марко, помоги встать тессе Меццо, – произнес он по возможности спокойным тоном. – Продолжим переговоры.
Однако вместо того, чтобы вернуться на прежнее место, он взял еще один стул и оседлал его верхом прямо перед вынужденными развернуться церковниками.
– Я вас внимательно слушаю, тесса, – произнес он, глядя в глаза с трудом усаживающегося на свой стул епископу.
Тот слегка помассировал шею, приходя в себя. В его взгляде Хавьер с удовольствием заметил страх. Осознал, старый козел, с кем связался? Я тебе не изнеженные дриммадские дельцы, забывшие, а то никогда и не знавшие, с какой стороны держатся за пистолет. За двадцать пять лет я превратил семью Деллавита из нищего провинциального клана в одну из самых могучих финансовых групп Кайтара – и вовсе не потому, что следовал общепринятым правилам. Даже Удар я сумел обернуть к своей пользе, удвоив состояние благодаря ужасной катастрофе – и не тебе играть со мной на равных, даже если сумеешь стать новым папой. Знай свое место, поп. Краем глаза Хавьер заметил, что епископ Капурри все так же спокойно и невозмутимо сидит на месте, словно не замечая направленного пистолета. Кажется, в его глазах даже посверкивают веселые искры. Интересно, чему он радуется – унижению Меццо или моему нервному срыву? Все-таки нужно держать себя в руках, а то в последнее время на нервах словно гхаши музыку играют.
Хавьер едва заметно мотнул головой, и Марко, неторопливо убрав пистолет в кобуру под пиджаком, вразвалочку отошел к посту у двери.
– Мы не намеревались шантажировать вас, дэй Деллавита, – прохрипел епископ Меццо, провожая его опасливым взглядом и продолжая массировать горло, на котором уже начали отчетливо проступать синяки от пальцев. – У нас всего лишь общие цели. Вы хотите вернуть свою дочь, что уже не первую декаду не является новостью для всего Дриммада, если не для половины Кайтара. Вы хотите поставить на место паладаров, использующих ее как материал для опытов. Мы тоже хотим поставить паладаров на место – не изгнать из нашего мира, нет, ни в коем случае. Нам всего лишь требуется, чтобы они признали нашу веру в истинного Бога и не мешали нести свет Ваххарона душам людей.
– Мы запрашивали ведьму по имени Карина Мураций насчет открытия в Хёнконе миссии Церкви, – угрюмо пробасил один из молчаливых соратников Меццо, и внезапно Хавьер вспомнил его: епископ Ризьеро Матас, дестра Чебокко. Несколько раз засветился в новостях, когда комментировал массовые забастовки рабочих на угольных карьерах. – Знаете, что она ответила, дэй Деллавита? Паладары, мол, не запрещают людям верить в Ваххарона, Вегешота или летающих розовых крокодилов, но любые организованные формы религии на территории университета "Дайгака" находятся под строжайшим запретом. Вдумайтесь, дэй Деллавита, они сравнили учение Ваххарона с галлюцинациями наркомана!
Положим, с учетом некоторых забавных абзацев в Писании паладары не так уж и не правы, саркастически подумал Хавьер. Чужие отнюдь не первыми заинтересовались сортом травы, под влиянием которой Астура описывал Апокалипсис. Очевидно, что-то отразилось на лице, поскольку епископ Матас осекся и насупился.
– Интересные у вас намерения, – светским тоном заметил Хавьер. – И как же вы намерены их реализовать? У вас имеются рычаги воздействия на паладаров?