Кровь ведьмы

Посетители разошлись, и только Ло Юнь по-прежнему сидел у очага и неотрывно смотрел в огонь, думая о чем-то своем. Девушка тихо выскользнула во внутренний дворик. Было уже совсем темно, на небе зажглись первые звезды. Аромат степных трав, принесенный ветром, наполнял ночной прохладный воздух. Соня огляделась. В темноте деревья казались великанами, а кусты затаившимися соглядатаями. Что-то шелестело в темноте, издалека донесся пронзительный крик ка-кой-то птицы и затих. Ночь была наполнена звуками жизни не менее напряженной, чем днем. Соня тихо засмеялась и отправилась прятать орехи.

…Грохот больших барабанов и заунывное пение жрецов били в уши. Терзаемая удушьем Соня упала на дорогу, кровь жертвенного барана лилась на девушку отовсюду, затопляла ее, не давая дышать. Соня поняла, что сейчас умрет. Но вдруг свежий порыв ветра налетел из придорожного леса и позволил ей сделать еще один вдох. Девушка подняла голову и увидела, как сухая ветка, упавшая неподалеку, превратилась в лесную старуху Надиру. «Съешь орех,— сказала она.— Тебя спасет орех».

Крик вырвался из груди Сони с остатками живительного воздуха, и… она проснулась. Кругом стояла тишина. Значит, ей все приснилось? И крик приснился, и жертвенный баран, и Надира. Детали сновидения ускользали, размывались в памяти, но старуха сказала что-то очень важное. Девушка нахмурилась, пытаясь вспомнить.

«Да-да,— обрадовалась Соня,— она сказала, что меня спасет орех! От кого? От чего спасет?»

Девушка откинулась на подушки и глубоко вдохнула прохладный ночной воздух. В раскрытое окно виднелось темное ночное небо, усеянное звездами. Оно было так близко, что казалось, стоит протянуть руку и достанешь любую звезду. Девушка улыбнулась. Все-таки старуха раскрыла ей тайну орехов. Пусть не до конца, но главное — в чем ценность орехов для нее, Сони, она теперь знает. Она ни на мгновение не усомнилась в правдивости сна. За свою короткую жизнь Соня не раз могла убедиться, что боги милостивы к ней и время от времени посылают вещие сны. Главное запомнить такой сон и правильно истолковать. Но подумает она об этом завтра. И, убедившись, что кинжал на месте — под подушкой,— она повернулась на другой бок и крепко уснула.

Тихий ветерок нарушал неподвижность ночи. Он пробежал по траве, по цветам, пошелестел листьями деревьев, залетел в маленькую комнатушку, где спала девушка, раскидав по подушке длинные рыжие волосы.

Глава третья

Соня шла по широкому торговому городу и что-то беспечно напевала. Ночные тени растаяли с первыми утренними лучами солнца, унеся за собой обрывки воспоминаний о ночном кошмаре. Девушка быстро шла в сторону базара с намерением купить новую дорожную сумку. Но она не спешила с покупкой. Одну за другой обходила она лавки ремесленников, рассматривая товары. Порой казалось, что перед ней разложены все мыслимые и немыслимые изделия мастеров Хайбории. Она уже посмотрела немало кожаных бритунских седельных сумок, ковровых переметных сум Вендии, вместительных заплечных мешков афгулов, изящных плетеных кхитайских кофров, что крепились к седлу сзади, но делала вид, что все они ей чем-то не нравятся.

Соня кружила по базару в людском водовороте и не видела, что за ней давно следит какой-то человек. Он неотступно следовал за девушкой, не сокращая и не увеличивая расстояние. Когда она заходила в лавку, соглядатай пристраивался неподалеку в тени дома или дерева и терпеливо ждал, когда Соня выйдет, чтобы продолжить слежку.

Девушка подошла к прилавку, на котором были разложены всевозможные вещицы из кожи и металла, украшенные тиснением и чеканкой, инкрустированные драгоценными камнями. Рядом с прилавком под навесом сидел хозяин. Он мерно постукивал молоточком по серебряному кувшинчику, нанося на него замысловатый узор.

Разглядывая все это пестрое великолепие, Соня не знала, на чем остановить взгляд. Она стала перебирать налобные повязки, браслеты, фибулы, и в руки ей попался пояс: небольшие кусочки кожи с тисненым орнаментом были соединены цепочками с золотыми бляшками. И на каждой — инкрустация. Искусно закрепленные разноцветные камешки переливались всеми цветами радуги. Соня как зачарованная вертела в пальцах пояс, любуясь игрой солнечных лучей на ярких камнях.

Она понимала, что такая вещь не нужна ей, но не могла себя заставить расстаться с приглянувшимся украшением. Она откладывала вещицу на прилавок и опять брала ее. И не сразу заметила, как к прилавку подошла шумная компания пестро одетых людей и оттеснила ее от прилавка. С поясом в руках девушка оказалась за спинами новых покупателей. Соня осторожно огляделась. Вокруг кипел шумный, азартный, захватывающий все и всех базар. Казалось, до нее никому нет дела. Девушка быстро сунула драгоценный пояс за пазуху. Теперь пора уходить.

Независимой походкой, напустив на себя вид праздно шатающегося бездельника, Соня направилась вдоль прилавков к ближайшему повороту, чтобы там, затерявшись в толпе, выбраться с базара. Она почти достигла своей цели, как вдруг ее кто-то грубо схватил за плечо, и в тот же миг раздался крик: «Держи вора!» Девушка резко дернулась, пытаясь стряхнуть с себя руку, но это ей не удалось. Тогда она резко повернулась к напавшему и молниеносно ударила его ногой в колено и кулаком под ребра. Хватка, державшая Соню, ослабла, и, воспользовавшись этим, она бросилась бежать. Но внимание толпы уже было привлечено к ней.

— Держи, держи вора! — кричал упустивший добычу мужчина. За ней бросились несколько человек. Толпа расступилась, пропуская ее, но это не помогло. Сразу несколько рук схватили Соню, и на нее посыпались удары.

— Бей его! Бей! — подзадоривали голоса высунувшихся из-за прилавков торговцев.

— Развелось ворья! — вторил им какой-то толстый лавочник.— Того и гляди — все унесут. Бей, бей его!

— Да у этого щуплого мальчишки сил не хватит все твое добро унести,— зло сказал бедно одетый горожанин.

— Все вы, оборванцы, заодно! — взвизгнул толстяк.

— Стража! Зовите стражников,— послышались женские голоса в толпе.— Иначе паренька забьют до смерти.

Предложение это не было лишено смысла. Соню били сразу несколько дюжих мужчин. Она попыталась обороняться, но на этот раз ей не удалось вырваться из сильных опытных рук. Все поплыло перед глазами девушки. В какой-то момент ей показалось, что за побоищем наблюдают внимательные недобрые глаза. Мысль эта промелькнула в сознании и ушла.

Послышался звон оружия и бряцание доспехов — стражники спешили на призыв горожан. Добровольные защитники чужого добра поспешили скрыться. А Соня упала на землю. Войлочная шапка свалилась у нее с головы, и, словно полированная медь, на солнце засверкали длинные рыжие пряди. Послышались удивленные возгласы, потом на какое-то мгновение наступила тишина, нарушаемая только громкими выкриками: «Расступись!» Это стражники пробирались к месту драки.

И в этот момент из толпы выскочил здоровенный детина, подхватил Соню на руки и двинулся вперед, расталкивая зевак. В стоящем неподалеку паланкине откинули занавеску, парень быстро запихнул туда свою ношу, и четверо здоровенных кушитов-носильщиков бегом кинулись прочь. Растерянные горожане расступались, а парень, еще мгновение назад несший девушку, бежал впереди носильщиков, расталкивая тех, кто оказался у него на пути.

…Соня очнулась от громкого протяжного крика. Она хотела привстать, но голова кружилась, а мышцы не слушались ее. Все тело так ныло, что невозможно было пошевелиться. Она застонала и повернула голову, чтобы осмотреться.

Небольшая, изысканно убранная комната казалась пустой. Постель, на которой лежала Соня, была широкой и мягкой. Девушка провела рукой по одеялу и ощутила ласковое прикосновение шелка. Из открытых окон в комнату лился аромат цветущего сада.

— Очнулась, красавица.

Соня вздрогнула, услышав скрипучий картавый голос. Она не могла видеть ту, что говорила за изголовьем ее ложа.