Кровь ведьмы

Девушка так увлеклась возвеличиванием Танаис, что уже сама почти поверила в ее мудрость и доброту.

— Ну, полно, полно, голубка моя,— совсем растаяла старуха, уверовав в свою необходимость.— Я тебя научу достойным манерам, а к роскоши быстро привыкают. Наш господин тоже не с рождения в золоте купался.

— Как замечательно ты сказала! — продолжала она умасливать служанку.— А знаешь, он о ка-ком-то деле мне говорил. Ума не приложу, какое у такого важного господина может быть ко мне дело?

Соня выжидающе взглянула на свою собеседницу.

Та усиленно задергала губами, как будто хотела, но боялась что-то высказать, и с опаской посмотрела на двери.

— Дел-то у хозяина много,— наконец выговорила Танаис,— только он о них не любит распространяться. А уж для каких свершений он тебя разыскал, только ему самому известно. Никому ничего про тебя не говорит, только велит беречь тебя, как самую большую драгоценность. Пойду приготовлю тебе постель,— закончила Танаис.

Неожиданно иссякший разговор заинтриговал Соню, и она решила обязательно продолжить его при случае. «Все-таки не надо дразнить старушку,— утвердилась в своей мысли Соня,— она многое знает о Счастливчике. Гораздо больше, чем обо мне». Соня усмехнулась своим мыслям.

Она вспомнила богатый родительский дом, игры с братьями, за которые ей порой крепко попадало. Детство было так далеко и так отличалось от жизни, которую девушка вела последние годы, что даже в воспоминаниях выглядело чужим и нереальным.

Соня вышла на открытую террасу. Быстро сгустившиеся сумерки уже поглотили границы сада. Приятно было вдыхать ночной прохладный воздух. Бой Великого колокола прокатился по городу и замер. Девушка представила, как торопятся уйти горожане с пустеющих улиц и поскорее попасть домой. Ей вдруг стало очень одиноко. Но в душе ее крепла уверенность, что так или иначе она сумеет вырваться из рук Файрада.

Соня прошла в комнату, служившую опочивальней. Танаис уже приготовила ей постель и ждала, чтобы помочь раздеться. Соня с удовольствием огляделась. Ей нравилось здесь: стены были обтянуты расписным шелком, на полу лежал пушистый ковер, в котором ноги утопали по щиколотки. По нему было приятно не только ходить, но и сидеть, подложив под спину или локти пышные шелковые подушки. А зеркала располагались таким образом, что можно было оглядеть себя со всех сторон.

— Ты сегодня веселая,— сказала Танаис, вынимая из Сониных волос заколки.— Когда ты смеешься, то становишься настоящей красавицей, а волосы — это твое богатство.

Она взяла гребень с красивой ручкой из слоновой кости и стала бережно расчесывать волосы девушки. С прикосновением старухи Соне как будто передалось желание Танаис продолжить оказавшуюся столь приятной для нее беседу. И девушка не замедлила этим воспользоваться:

— Так ты говоришь, что Счастливчик из небогатой семьи,— она напомнила Танаис ее слова.

— Да, он все нажил сам,— охотно поддержала разговор старая служанка.— И этот роскошный дом с садом, и обширное поместье невдалеке от Лагоша, и лавки, и склады с товарами на базаре, и таверну…

Старуха внезапно умолкла, поняв, что сболтнула лишнее, но Соня уже подхватила случайно оброненные слова.

— Подумаешь, велика заслуга, таверну содержать,— небрежно бросила она,— пьяному сброду угождать.

— Много ты понимаешь,— проворчала Танаис,— таверна нашего господина необычная. Туда пьяный сброд и близко не подпускают. Кухня славится на весь город, вина тонкие, а обстановка изысканная. Прислужницы юные, музыканты и танцовщицы искусные. Ну и гости туда попадают только знатные да богатые.— Танаис понизила голос, но остановиться уже не могла.— Даже сам правитель знает о заведении нашего господина и иногда указывает, кого туда надо пригласить. У пьяного многое можно выведать, особенно если чего-нибудь подсыпать в вино. Ну, а что потом с этим человеком происходит, только богам и ведомо…

Старуха отложила гребни и посмотрела на Соню в зеркало, стараясь поймать ее взгляд. Спохватившись, что слишком откровенно говорила и наболтала лишнего, она ждала, что ответит девушка, но та сделала вид, будто услышала самые обычные базарные сплетни, и с неподдельным интересом изучала свое отражение в зеркале. Соня переменила тему и, поболтав со служанкой еще немного, отпустила ее.

Оставшись одна, она погасила лампу и распахнула окно. В сгустившейся темноте звезды, как драгоценные камни, сверкали на темном бархате неба. В это время года звезды часто падают на землю. «Вот бы увидеть падающую звезду,— подумалось девушке,— это хорошая примета».

Соня подобрала длинные полы шелкового халата и забралась на подоконник. Оглядевшись вокруг и не заметив ничего подозрительного, Соня спрыгнула на землю. Ее мягкие туфли сразу намокли от вечерней росы. Хотя дни еще стояли по-летнему жаркие, ночи уже становились сырыми и прохладными, напоминая о скорой осени.

Девушка сняла обувь и поставила на подоконник, а сама босиком, легко касаясь земли, побежала в глубь сада. Сердце ее учащенно билось, но она уверенно бежала в темноте. У любимой беседки Соня остановилась и перевела дух. Вокруг стояла ночная тишина. Темные ветви деревьев тянулись к ней, словно руки чудовищ, но Соня не боялась их. Продолжив свой путь, она дошла до стены, отделяющей владения Счастливчика от улицы.

Стена была примерно в два человеческих роста. Просто так на нее не заберешься — нужен шест или веревка. Девушка прошла вдоль ограды и увидела впереди дерево, росшее довольно близко к ней. Это была старая яблоня. Ее увешанные плодами ветки склонялись почти до земли. Ухватившись за толстый сук, девушка подтянулась. Дерево упруго качнулось, но выдержало неожиданное испытание. Довольная результатом своей разведки, Соня побежала в дом. Она бежала, задевая листья деревьев, и они шелестели ей вслед.

Утром Соню разбудило громкое пение птиц. По привычке она лежала с закрытыми глазами, прислушиваясь к доносящимся из-за стен звукам. Вчерашний день Соня вспоминала с удовольствием — он положил конец тягучему, дремотному существованию. В том, что это только начало важных событий, сомневаться не приходилось. Она откинула одеяло и бодро встала, готовая к любым неожиданностям. На ее зов пришла Танаис, неся новое красивое платье.

— Наш господин просит принять от него подарок,— несколько удивленно, но торжественно сказала старуха.

«Ишь ты — просит»,— хмыкнула Соня, а вслух спросила:

— Мне, видимо, стоит его поблагодарить. Он дома?

— Нет,— покачала головой служанка,— господин давно ушел.

Танаис проворно помогала девушке надевать новое платье.

— Скорее всего, наш хозяин вернется к вечеру,— говорила старая служанка, поправляя складки тонкой материи.— Может быть, он пожелает поговорить с тобой.

Соня открыла было рот, чтобы сказать какую-нибудь гадость по поводу возможных желаний господина, но вовремя прикусила язык.

— В этом платье ты красива, как дева из небесных садов Иштар! — Старуха даже руки к груди приложила от восхищения.

Соня посмотрела в зеркало, оно отразило юную девушку в дорогом, ладно сидящем наряде. Ее прелестное лицо обрамляли густые длинные волосы, уложенные старательной Танаис в замысловатую прическу.

— К этому платью нужен пояс,— задумчиво сказала Соня, не отрывая взгляда от зеркала.

Танаис уставилась темными глазами на девушку, и лицо ее задергалось. Преодолев нерешительность, она подошла к туалетному столику и, поколдовав над ним, выдвинула ящичек. Наблюдая за старухой в зеркала, Соня увидела тайник и свои вещи в нем.

Служанка достала пояс и подала его девушке. Затем она определенным образом нажала на столешницу, и ящичек задвинулся на место. Да, умелый мастер создал этот тайничок. Даже искушенная во всяких хитростях Соня не заметила его. Примеряя пояс, она довольно улыбалась, но радость ее была вызвана не обновками — теперь ей было известно, где лежит кинжал.

— А мою одежду ты тоже прячешь в тайнике? — весело спросила Соня. Ей не терпелось закрепить успех так хорошо начавшегося дня.