Страница 20 из 67
Диавол делает нам обезболивающий укол
Одним врачам, обсуждавшим тему анестезии при хирургических операциях, я сказал: "Анестезия лукавого влечет за собой тяжелые для человека последствия, та же, которую делаете вы, ему помогает". Анестезия диавола — это как яд, которым змея парализует птиц или зайчат, чтобы пожрать их без сопротивления Когда диавол хочет побороть человека, он посылает вперед себя бесенка-"анестезиолога", чтобы тот сначала сделал человека бесчувственным. Потом уже диавол приходит сам и кромсает человека, делает с ним, что хочет. Начинается, однако, с "анестезиолога", который делает нам обезболивающий укол, и мы забываемся. Например, как монахи, мы обещаем "терпеть досаждения и укоризны", даем душе священные обеты, а после бывает, что диавол запутывает нас, и мы делаем противоположное тому, что обещали. Мы начинаем с одного, а заканчиваем другим, мы отправляемся в одно место, а приходим в другое. Мы невнимательны. Разве я не приводил вам такие примеры?
Раньше в Конице не было банка. Когда люди хотели получить заем, они шли в Янину. По нескольку человек из окрестных деревень собирались и шли семьдесят два километра пешком, чтобы занять денег и купить, например, лошадь. В то время, имея лошадь, можно было содержать семью: впрягали свою лошадь в пару еще с чьей-нибудь лошадью и пахали. Так вот, как-то раз отправился один крестьянин в Янину занять денег, чтобы купить лошадь, пахать на ней землю и не мучиться с мотыгой. Получил он в банке заем, а потом пошел ротозейничать по еврейским лавкам. Один еврей увидел его и потащил внутрь. "Ну-ка, дядя, заходи, что за прелесть, погляди!" Зашел крестьянин в магазин, начал еврей снимать с полок рулоны ткани, брал один, бросал другой: "Бери, — говорил, — хороший материал, а для детей твоих я отдам и подешевле!" Вырвался простофиля из одной лавки и пошел к другой. "А ну-ка, дядя, — говорит ему другой еврей, — проходи внутрь, для тебя-то уж я продам подешевле!" Снимал перед ним рулоны, раскрывал, разворачивал... Под конец закружилась у нашего бедолаги голова. Было у него вдобавок и немного любочестия. "Ну что же поделать, — говорит, — раз уж он и поснимал рулоны с полки, и поразворачивал их... и якобы уступает для детей подешевле..." Отдал он еврею те деньги, что взял в банке, и купил рулон ткани, но и она оказалась истлевшей! Да и к чему было покупать целый рулон материи? Рулонами ткань даже богатые не покупали, брали, сколько было нужно. Вернулся он в конце концов домой с рулоном гнилой ткани. "А где лошадь?" — спрашивают его. "Я, — говорит он, — материалу для ребят принес!" Но что им было делать с таким количеством ткани? И в банк он задолжал, и лошади не купил — ничего, кроме рулона изъеденной ткани! Ну и давай опять за свое: мотыжить землю, мучиться, отрабатывать долг! А если бы он купил лошадь, то вернулся бы верхом, прикупил бы и для дома чего-нибудь и впредь не убивался бы на поле с мотыгой. Но видите, до чего он дошел из-за своего ротозейства по еврейским магазинам? Так же поступает и диавол. Как хитрый торгаш, он тянет тебя то с одного бока, то с другого, он ставит тебе подножки, добиваясь в конечном итоге того, что ты идешь туда, куда хочет он. И если ты невнимателен, то, отправляясь в одно место, ты заканчиваешь свой путь в другом. Диавол обманывает тебя, и ты теряешь свои лучшие годы.
Диавол делает все для того, чтобы человек не получил пользы
Диавол — искусник. Например, если духовному человеку принести во время Божественной Литургии скверный помысл, то он поймет это, встрепенется и отгонит его. Поэтому диавол приносит ему помысл духовный. "В такой-то, — говорит он, — книге о Божественной Литургии написано то-то". Потом он отвлекает внимание, например, на паникадило, и человек думает о том, кто его изготовил. Или же лукавый напомнит о том, что надо проведать такого-то больного. "Вот это да! — скажет человек. — Озарение пришло во время Божественной Литургии!" — тогда как внутрь уже встревает диавол. Человек начинает собеседовать со своим помыслом и, только услышав, как священник возглашает "Со страхом Божиим и верою приступите!" — понимает, что Божественная Литургия закончилась, а сам-то он нисколько не соучаствовал в ней. Да вот и здесь, в храме, когда монахиня идет зажигать свечи на паникадиле, я замечаю, что даже людям немолодым искуситель переключает туда внимание, и они глазеют на то, как сестра возжигает свечи. Это же совершенное детство! Подобные вещи только ребятишкам на радость. "Зажгла!" — говорят они. Малым детям есть в этом оправдание, но взрослым людям? Или, тогда как во время Божественной Литургии должно избегать движений, искуситель может подтолкнуть какую-нибудь из сестер перелистывать в священный момент книгу на аналое, создавать шум и отвлекать других молящихся, которые слышат шелест и спрашивают. "Что это такое?". Их ум уходит от Бога, а тангалашка рад. Поэтому следует быть внимательными, чтобы во время богослужения из-за нас не отвлекалось внимание других. Мы вредим людям и не понимаем этого. Или проследите за каким-нибудь чтением в храме; как только чтец дойдет до самого священного момента, от которого люди получат пользу, то сразу [что-нибудь произойдет} или ветер сильно хлопнет дверью, или кто-то закашляется... Внимание людей оторвется, и пользы от читаемых священных слов они не получат. Так делает свое дело тангалашка,
О, если бы видели, как действует диавол! Вы не видели его, потому и не понимаете некоторых вещей. Он делает все для того, чтобы человек не получил пользы. Я замечаю это у себя в каливе, когда разговариваю с людьми. Только лишь я дохожу до нужного мне, чтобы помочь слушающим, до кульминационного момента беседы, то сразу или происходит какой-то шум, или кто-то приходит, и я прерываюсь. Диавол заранее внушает им или ротозейничать, глядя на скит напротив[80], или помогает им увидеть что-то занимательное и подгадывает время так, чтобы они пришли в самый важный момент беседы, я сменил тему, а мои собеседники не получили пользы. Потому что диавол, зная в начале беседы, чем она закончится, и видя, что он потерпит ущерб, в самый важный момент присылает кого-нибудь, чтобы меня прервать. "Эй, — кричит вновь пришедший, — отец, где здесь вход?" — "Возьмите, — отвечаю, — лукума и воды и заходите оттуда", а в ту же минуту заходят другие и прерывают меня, потому что я должен встать и поздороваться с ними. Через недолгое время приходят третьи, опять мне надо вставать, а они и разговор заводят. "Ты откуда?" и прочее, так что я опять вынужден начинать все сначала — например, повторять то сравнение, которое я уже приводил. Только я разойдусь, снизу кричит еще кто-то: "Эй, отец Паисий! Ты где живешь? Дверь здесь?" Давай опять поднимайся. Да чтоб тебя, искушение! В один день диавол шесть-семь раз устраивал мне такое, и я даже был вынужден... выставить часовых! "Ты садись там и смотри, чтобы никто не пришел оттуда. А ты сиди здесь, пока я не кончу своего дела". Так можно шесть-семь раз начинать рассказывать целую историю, доводить рассказ до момента, в который люди могут получить пользу, а тангалашки опять будут тебе представления устраивать.
Ах искушение, что же творит враг! Он постоянно переключает нашу настройку на другую частоту. Только лишь подвизающийся готов прийти от чего-го в умиление, он "щелк!" — переключает ему настройку на что-нибудь, что может отвлечь человека. Опять вспоминает что-то духовное? "Щелк!" — приводит ему на память что-нибудь другое. [Так] враг то и дело сбивает христианина с толку. Если человек поймет, как работает диавол, то от многого освободится.
— Геронда, а как это понять?
— Наблюдать. Наблюдая, учишься. Кто самые лучшие метеорологи? Пастухи. [Почему?] Потому что они наблюдают за облаками, следят за ветром.
80
Имеется в виду Кутлумушский скит святого великомученика Пантелеймона, напротив которого расположена келья "Панагуда". — Прим. пер.