Страница 22 из 74
- Теперь уж недолго ждать, - сказал Урсис Бриму и Бородову одним снежным вечером в усадьбе. - Они произвели генеральную репетицию, наскочив на плохо защищенные внешние провинции.
Все трое сидели у огромного камина, попивая вино и планируя очередную встречу с министром промышленности.
Внезапно в дверях возник камердинер Бородова, Яков Алкенис, и сообщил:
- Вас просят к экрану, адмирал Брим.
- Кто меня вызывает, Яков?
- Капитан Потир Симоновик. Он просил напомнить вам, что вы летали на его... ЗБЛ-4.
- Да, конечно. Переключите сюда, пожалуйста.
- Слушаюсь. - И вскоре на объемном экране ближайшего стола появилось изображение Потира Симоновика.
- Добрый вечер, адмирал, - сказал по-авалонски капитан, оглядев комнату. И вам тоже, доктор Бородов и генерал Урсис. Простите, что помешал, но адмиралу Бриму совершенно неожиданно представилась возможность совершить полет на "Ростовике ЖМ-2".
- Прямо сейчас? - спросил Бородов. - На ночь глядя?
- Пилоты "Ростовика", считают, что это самое лучшее время для испытания корабля, - невозмутимо ответил Симоновик. - "Лед и снег приятны самым злобным волчатам", как говорится.
- Я готов! - вмешался Брим. - Где этот корабль и как мне на него попасть?
- "Ростовик" сам к вам явится, - улыбнулся Симоновик. - Двое моих друзей подберут вас, пролетая мимо, прямо сейчас. Оба немного говорят по-авалонски. Вас это устроит?
- Вполне. Но где это будет - в "Томошенко", в Буденном?
- Нет-нет. Оставайтесь в поместье - "Ростовик" прилетит туда.
- Но как это возможно? - обеспокоился Брим. Всем известно, что звездолетам для взлета и посадки требуется обширная водная поверхность - или Бектонова труба за неимением таковой. В усадьбе же был только маленький пруд. - Они должны лететь в космопорт - иначе они убьются при посадке.
- Только не "Ростовик", - с улыбкой заверил Симоновик. - Им понадобится только относительно ровное поле с четверть кленета длиной. - Он переговорил с кем-то за кадром и кивнул. - Друзья говорят, что уже видят усадьбу - места для посадки достаточно. Они сядут по ту сторону пруда.
Внезапно весь дом содрогнулся от грохота - он грянул сверху и постепенно затих. Такой рев создают только гравигенераторы - большие гравигенераторы.
- Ага, - сказал Симоновик, - судя по звуку, они уже летят. Разрешите проститься с вами. Ах да, адмирал. Я не сказал друзьям, в каком вы звании, так что знаки отличия на скафандре можете выбирать сами. Это нормально?
- Нормально, - неуверенно ответил Брим.
- И еще, адмирал...
- Да? - отозвался Брим уже с улыбкой.
- Если ЖМ-2 понравится вам так же, как ЗБЛ-4, похлопочите заодно и об его производстве. - И Симоновик отключился, прежде чем Брим успел открыть рот.
Схватив свой флотский плащ, который Барбюс уже держал наготове у задней двери - откуда, интересно, он мог узнать?! - Брим выбежал на метель как раз вовремя, чтобы увидеть три огня, возникшие в ненастном небе на расстоянии около полутора кленетов. Через несколько мгновений огни превратились в яркие солнца, и большой клинообразный объект пронесся над головой, мигая красными и зелеными вспышками. Следом накатил парализующий зубодробительный грохот, который Брим слышал еще в доме - там наверху работала пара очень больших гравигенераторов военного образца, сомневаться не приходилось. И синхронность у них чуть-чуть подкачала. Брим плотнее запахнулся в плащ и включил обогрев, следя, как неизвестный объект заложил почти вертикальный вираж на опасно малой высоте. Примерно в кленете от земли огни, снова почти пропавшие за густыми вихрями снега, выровнялись и стали снижаться. Брим стиснул зубы: на своем веку он видел немало головоломных посадок, порой даже из пилотского кресла. Воспоминания были не из приятных. Огни опускались все ниже, заливая светом всю округу. Вот они коснулись земли в вихре снега и протогравитонов, но не произвели при этом никакого звука - слышен был по-прежнему только ровный гул гравигенераторов. Постепенно он перешел на холостой режим, угловатая громада надвинулась и остановилась на...
- Колеса! - ахнул Брим.
Большие, основательные колеса - одно в носовой части, еще два - по бокам фюзеляжа ближе к корме. Неудивительно, что эта штука может сесть где угодно! Этой старинной конструкцией, наверное, вдвое тяжелее управлять при взлете и посадке. Но, видит Вут, им достаточно любой относительно ровной поверхности почти при любом весе.
На мостике выключили опознавательные огни и порулили к усадьбе, старательно объехав бородовский пруд. Глядя на приближающийся корабль, Брим отметил, что он невелик, во всяком случае по сравнению со "Звездным Огнем" чуть больше ста пятидесяти иралов от носа до кормы.
"Ростовик" повернул прямо к дому, и его посадочные огни рассекли вьюжную ночь тремя ослепительно яркими кругами. Корпус корабля казался мощным и массивным, как скала. Увеличив обороты левого гравигенератора, пилот развернулся на правом шасси и поставил звездолет параллельно дому.
Глаза не обманули Брима во время недавних маневров. "Ростовик ЖМ-2" действительно имел форму клина с острым краем, направленным параллельно земле. Но на этом вся его простота и заканчивалась. Бока клина были закруглены и плавно переходили в гравитонные дюзы на корме. В этих круглых гондолах, по всей видимости, помещались гравигенераторы и обширные энергетические камеры. На верхней стороне корпуса, примерно в двадцати иралах от передней кромки, помещался большой охлаждающий воздухозаборник, указывающий на то, что корабль рассчитан на долгое пребывание в атмосфере: космические радиаторы охлаждения имели совершенно другую конфигурацию. Угловатые гиперэкраны формировали очертания мостика - он начинался примерно на двух третях длины корабля и вновь обтекаемо сходил к корпусу иралах в двадцати пяти от кормы, где торчал высокий стабилизатор - еще одно указание на то, что этот звездолет, если он был таковым, среди звезд проводит очень немного времени.
Тут Брим понял действительную причину существования столь большого воздухозаборника: на носу корабля торчали два до нелепости больших разлагателя. Одни только огневые механизмы этих чудищ требовали значительного охлаждения - а уж когда они ведут стрельбу... Брим усмехнулся. Медведи явно сотворили еще одно инженерное чудо - создали нечто вроде космического краулера.