Страница 1 из 2
Малахов Олег
Обрывки стихии
Олег Малахов
Обрывки стихии
x x x
Пропитанный йодом воздух.
Проселочная дорога.
Скопление грязи.
Природа в борьбе
с населением.
Берег - не берег,
а ужаленная телом
струйка змеиного жала,
обессилевшая от внедрения в кожу.
У кожи иммунитет,
вырабатываемый кровью на родительском ложе.
С каплями пота множатся мухи.
Лежбище тел немытых
среди кукурузных огрызков.
Сквозь толщу похабных звуков,
сквозь блажь усмиренных временно самок
и сквозь упоение гармонирующей с телом мошной самцов...
слегка неуверенный слабый
едва ощутимый импульс
бессонного чувства
под простыней,
укрывающей нас
в горьковатой от слез ночи.
13.08.99
x x x
касание
сфера неизведанного движения
неопровержимое касание
долгожданное
болезненно странное
7.09.99
Олег Малахов.
x x x
Раскопки сна,
руины Вавилона,
в руках не то,
не в тех руках.
Ложбинка в радужном сиянии
моей возлюбленной,
взлелеянной не мной,
а неким, кто уже не я, а кто-то,
тот, неизменно видевший ее глаза
когда-то в нежном свете галерей.
Родись во мне опять,
роди меня,
рождая новь экранов, туманных катеров,
заплаканных соборов,
обновляя моих героев,
пейзаж моего утра.
Проверка градусников на морозе,
опрос желающих ответить что угодно,
лишь бы вслух.
Я глух...
прощаюсь или чувствую,
ступая тихо,
робость знаков,
ведь не я был тем,
кто изначально тело познавал и пота капельки на нем...
x x x
шторы
астра
роза
лилия
красный плащ Казановы
и снова
шторы
x x x
Марта разделась несмело
орбита лица голой Марты
карты
изучаемые
в контексте ее тела
7.09.1999
Олег Малахов.
Большие глаза. . .
души нет .
Обманчивый взгляд. . .
крупица надежды
на чувственный мир,
на пластику переживаний,
на сферу исконных эмоций
внутри глаз. . .
души нет.
Росток понимания
втиснут в стекло и бетон,
растоптан,
отравлен корень.
Потребительская эйфория. . .
Катастрофическая независимость
от культуры единства
и языка глаз. . .
души нет.
Что-то с девушкой. . .
ее сердце - треснувший шар земной. . .
существует ,
Отстранившись от света,
от врожденных страстей,
от великого мира чувств и желаний. . .
особь женского пола. . .
бездушная самка
с большими глазами.
26.08.99
Олег Малахов
Лучше тебя и небо, и солнце
и выше тебя...
И слышится что-то невидимое,
видится нечто неслышимое.
Кто здесь?
Судьба, ли, отрывок, строчка без слов,
безупречная непознаваемость
символов ветреных дней,
долгожданных, дождливых, студеных
Мысли бурлят в голове,
бесконечная связь нужных жестов
и нежных движений.
кто ты? и здесь ли?..
и пусть ты - не небо, не солнце. . .
праздно блуждающий призрак. . .
просто фантом вдыхающий воздух.
Что ты?
Как будто свободны руки мои,
и глаза совершают прогулки
дорогами города,
сиюминутно отслеживая сюжеты,
поникая в пейзажи и сны. . .
Но безысходна попытка отречься
от связи с твоей пустотой.
27.08.99
Олег Малахов
x x x
дорога в рассвет
устлан гравием берег
моих босоногих видений
просьба не нарушать
просьба не разрушать
размытые скалы на детских рисунках
хранимых в потрескавшихся альбомах
дети у моря
благие ветра
что-то радостное в их глазах
бег за небом моих самолетов
шаг с обрыва
пятно
удаляющаяся душа
x x x
приторный
долгий вкус первого поцелуя
лицо
перекошено
стерты линии
шелковый лист
кудрявые странные плоские
лестницы
в сад
на веранду
тропы в забывчивость
молодая поросль
соль морского прибоя
все
что приснилось
и все
что забылось
в душном купе на обратном пути
Сентябрь, 1999
Олег Малахов
x x x
Запоминающиеся очки старого
нарколога...
встает ли завтра прекрасный вкус,
не отдаваемый мной
матросу в пуговицах.
А он бы вплеснул вкус в соль,
и далекие креолки, купаясь,
пропитались бы именами,
застрявшими в лифте соседнего дома.
x x x
Прозябание рук.
Глаз не увиденный слог...
предлог неуверенный,
странный...
будь в поле зрения,
дабы не волновать меня поиском
твоего окна.
4.10.99
x x x
Крепко сжимаю пальцами
обрывок веревки.
Марионеточный узел
крепок.
Уверенность моих движений
калечит зависимость
от узлов и веревок.
Это мои вены образуют
бесформенные узоры.
9.08.99
Олег Малахов
Однажды.
Однажды ты была пятимиллиграммовой слезинкой,
падавшей к сфере облачного заката
моего левого глаза, укрывавшего строчку
из неоткрываемой пьесы испанского конквистадора.
Ты, превратившись в блок квартир в районе западного ветра,
включала свет на этаже расторгнутых соглашений.
(А так хотелось постоянства.)
Разблокированная, стонущая зуммером
пластиковых телефонных аппаратов,
чья-то жена, обиженная в связи с утратой
чернильной субстанции,
расчерченной морщинками моей ладони - тоже ты.
Однажды сложной иероглифичностью
своих фартуков и сарафанов
ты приговаривала мой организм к поллюциям.
Тот спуск с опорой на перила...
Перилами ли ты была, или вела меня
твоя распутная, но верная мне тень?
В напрасно трогательном пальцами соске
прочувствовал ли я , что ты однажды
мыслила с моим касанием одновременно,
сверкая телом в экономически выгодном
офисном свете?
Насколько глубоко ты входишь в мой
очерченный губами сладкий рот,
цитрусово пахнущий и заражающий тебя слюной?
Вопросы стынут в бегущих объявлениях,
понятности шаблонных текстов...
Мерцая метрополитеном,
стенаниями обездоленных детей,
автомобильной трассой,
репродуктором гигантского стерео
заполняешь поры моей
червивой кожи.
В бесплодном и бесплотном здании
молчат касатки, просят жизни чайки.
Я почему-то становлюсь частицами
каждого сердца,
кроме твоего,
неожиданно моего.
9.12.99
Олег Малахов
x x x
Парусиновый стол,
парусиновый небосвод.
Отторжение всепоглощающего
интеллекта.
Умираю,
без устали всматриваясь
в неопознанный сердцем
объект.
Парусиновый плен,
запах соли морской,
беспорядок в просторном
безоблачном детстве...
а потом
умираю,
дотрагиваясь бумаги,
ностальгически осязая
ткань далеких надежд.
Парусиновый саван,
лоскут моей светлой мечты.
Я печалюсь о девушках,
которых не смог целовать,
о закатах, которые не разглядел,
о цветах, которыми не дышал.
Парусиновый стон.
Содержимое ваз и субстанций...
все меняет размер, назначение,
краску.
Подростковый инстинкт.
Может быть, слишком много
напитков в меню,
или ни музыка, и ни кино
не в состоянии преодолеть