Страница 17 из 26
16
Полицейский, информатор Мамеда, подходил к своему дому и еще издали заметил стоявшего на углу "турка из Франции", как он про себя его называл. Сразу вспомнились карточные долги, которые надо было отдавать, неоплаченные счета и прочее, прочее. Хотя и неприятно ему было иметь дело с этим "турком", но от дополнительного заработка отказаться он не мог. А этот черный платил неплохо. - Отдыхаем, водку пьем! - пошутил Мамед, здороваясь со своим информатором. - Пользуемся болезнью, едем домой! - Тебе зачем выслуживаться перед моим начальством? - ухмыльнулся полицейский. - Закладывать меня не выгодно! - Я и не собираюсь тебя закладывать! - сказал Мамед. - Я пришел, чтобы дать тебе хорошо заработать. Французский язык Мамеда был не лучшего качества, но полицейский его хорошо понимал, особенно, когда он заговорил о выгодной сделке. - Надеюсь, мне не придется арестовывать твоих конкурентов? - пошутил полицейский. - Я от конкурентов сам избавляюсь, - улыбнулся Мамед. - Мне нужно узнать по этолгу номеру машины фамилию и адрес ее водителя. Он протянул клочок бумаги с номером. - Всего-то? - успокоился полицейский. - Через неделю будет у тебя и фамилия, и адрес. - Это нужно сделать сегодня! - сказал Мамед - Десять тысяч за срочность! - Десять тысяч за одну справку! - удивился полицейский. - Потому что это - ты! - объяснил Мамед. - А своему человеку можно и переплатить. За дело, конечно. Сегодня вечером я должен знать адрес. Держи задаток! И Мамед вручил полицейскому тысячу франков. - Но учти. Десять тысяч можно получить сегодня. Завтра утром сумма уменьшится. Ему было приказано заставить полицейского "пошустрить". Юсуф так и выразился. А лучшего способа, как разумел Мамед, не было, чем намекнуть полицейскому-информатору о материальных потерях, весьма ощутимых. - Вечером будут и фамилия, и адрес! - пообещал сразу же полицейский. Десять тысяч франков не каждый день сваливаются на голову. Не попытаться заработать их было непростительным грехом со стороны полицейского. И он не собирался их упускать. Озадачив полицейского возможностью заработать крупные "бабки", как любил говорить Мамед, он отправился в Старый город произвести разведку, не всплыла ли его фамилия в деле расследования убийства хозяина кафе Но в кафе было все тихо. И следов полиции не было видно. Мамед не стал испытывать судьбу и требовать хозяина кафе, утверждая, что тот не расплатился с ним за поставки вина в прошлом месяце Он тихо и вежливо заказал себе большую рюмку водки под экзотическим здесь названием "Кремлевская" и большой ломоть, целый шмат буженины. Утром он не успел позавтракать от волнения, так ему действовал на нервы Юсуф своим бешеным огоньком в глазах. Ему повезло настолько, что не пришлось самому интересоваться хозяином кафе. В кафе ввалилась жена убитого, которую как-то раз Мамед уже видел. Злобное ее лицо способно было отбить аппетит даже у самого голодного человека, но Мамед, к его счастью, уже доедал последний кусок буженины. - Где этот импотент? - визгливо завопила она на бармена. Тот, зная ее не первый год, лишь виновато развел руками: - Ночью сказал, что уезжает, - открыл он "тайну" хозяина. - Я думал, что домой. - В котором часу он уехал? - вела настоящий допрос жена хозяина кафе. - Не видел! - честно ответил бармен. Откуда ему было видеть отъезд того, чей труп уже несколько часов лежал в собственном кабинете, закрытом на ключ. - Мерзавец! - привычно завопила жена. - Опять уехал во Фрибур, к этой потаскушке, чтобы у нее ноги отсохли, у бесстыдницы. Мамед искрился счастьем от наслаждения, слыша ревнивую жену. "Такой кусок говна, - думал он, глядя на сухую, как жердь, женщину, - способен сделать развратником самого аллаха"! - Если он появится в кафе до того, как увижу его я, можешь передать, что я ему все ребра пересчитаю! - закончила гневным воплем жена хозяина кафе и, хлопнув дверью, величественно удалилась. Бармен вздохнул, налил себе полную рюмку "Кремлевской" и подсел к Мамеду. - Эмансипация до добра не доводит, - сказал он, кивая вслед шагающей, как солдат, жене хозяина. - Вы, турки, правильно делаете, что держите своих баб в гаремах и не даете им пикнуть! - У нас, в Турции, демократия, - разубедил бармена Мамед. - Женщина премьер-министр. Гаремов нет! Почти у каждого мужчины только одна женщина. - О боже! - воскликнул бармен. - Если и над турками женщины берут верх, то это конец света! Конечно, ты водку пьешь. А с этого и начинается мужское падение! - А ты водку продаешь! - обиделся Мамед. - Жить на что-то надо! - объяснил бармен. - Некоторые и наркотики продают. Но я не закрываю глаза на суть вещей! - Смотришь правде в глаза? - усмехнулся Мамед. Он расплатился и, на прощание махнув рукой бармену, вышел из кафе. Пока все шло хорошо, так, как было задумано. Аллах был на их стороне. "Если все будет идти путем, - думал Мамед, - то завтра-послезавтра Юсуф с головой Федора Пятницкого отправится в горы, а я отдохну по-человечески". Открыв дверь квартиры, Мамед сразу же услышал женские вопли. Он испуганно замер на месте, но очень скоро сообразил, что попал не на допрос с пристрастием, а на очередную блядку своих соплеменников. "О аллах! - взмолился он. - Зачем ты создал столько распутных женщин? Проходу от них нет!" - Мамед, это ты? - услышал он голос Юсуфа и последовавший сразу же за вопросом щелчок взводимого пистолета. - Я, я! - поспешил откликнуться он. - Ты с бабой? - Иди к нам, тебя тоже обслужат! - предложил Юсуф. Мамед вошел в комнату и опешил: студенточка в одиночку обслуживала сразу и Юсуфа, и Азмада, она стояла на четырех опорных точках, Юсуф пристроился сзади, поза "раком" была его любимая, в чем он себе признавался только мысленно, а губами студенточки безраздельно пользовался Азмад, ему был предпочтителен оральный способ любви, в силу своей неполноценности - Зачем звали? - удивился он. - Мне пристраиваться больше некуда, если только в ухо. Нет, третий здесь лишний! Он собрался было повернуться и покинуть комнату, хотя, честно говоря, был не прочь даже в очередь потрахать эту блондинку из северной страны, но в этот момент Азмад издал вопль, задергался, как на электрическом стуле, и тряпкой сполз на постель. Путь к губам красавицы был свободен, и Мамед поспешил воспользоваться своей очередью и сунул свою, уже начавшую набухать "тряпочку" в губы студенточки. Это было нетрудно сделать, потому что как раз в этот момент и она издала дикий кошачий вопль, очевидно, Юсуф опять достал ее самую сокровенную эрогенную точку. Использовав как плевательницу рот красавицы, Мамед быстро изошел и стал наблюдать за голой парой с чисто эстетических позиций. Там было на что посмотреть, хотя иногда Мамеду казалось, что он видит поршень паровоза, заставляющий бешено крутиться колесо. Когда Юсуф вогнал свой "поршень" в последний раз и застыл каменным изваянием, считая, что мужчине не приличествует издавать вопли, как бы ему хорошо ни было, красавица была похожа на выжатый лимон Руки ее подломились, она рухнула лицом на постель, и лишь спина ее изредко передергивалась волной судорог Сил у нее не оставалось даже для того, чтобы стонать. А Юсуф по-деловому вытер свой "поршень" о простыню и подошел к Мамеду - Пойдем поговорим! Мамеду очень не понравилось то, что Юсуф использовал для обтирания своего члена простыню постели, на которой он спал, но он ничего не сказал своему гостю и молча проследовал за ним в другую комнату.