Нация и сталь

Сиверс был главным управляющим Аненербе и как управляющий был осужден на смерть в Нюрнберге. Общество исследований будущих путей, проторенных предками, Аненербе, было основано частным образом духовным учителем Сиверса Фредериком Хильшером, который был в тесных отношениях с Гаусгофером.

Известно, что Германия израсходовала на исследования Аненербе больше, чем Америка на производство первой атомной бомбы. Эти исследования охватывали огромную область, от научной деятельности до изучения практики оккультизма, от вивисекции заключенных до шпионажа за тайными обществами. Там велись переговоры со Скорцени об организации экспедиции, целью которой должно было быть похищение Святого Грааля, и Гиммлер создал специальную секцию, осведомительную службу, которой была поручена "область сверхъестественного".

Во время войны Сиверс организовал в концлагерях ужасные опыты, ставшие впоследствии предметом описания многочисленных черных книг. Аненербе "обогатилось" "Институтом научных исследований национальной обороны", "располагавшим всеми возможностями, предоставленными Дахау". Профессор Хирт, руководивший этими институтами, составил себе коллекцию типично израильских скелетов. Сиверс передал армии вторжения в Россию заказ на коллекцию черепов европейских комиссаров. Когда в Нюрнберге зашла речь об этих преступлениях, Сиверс остался чужд всякому нормальному человеческому чувству, чужд всякой жалости. Он был вне этого. Он слушал другие голоса.

Хильшер, несомненно, играл важную роль в выработке тайной доктрины. Вне этой доктрины позиция Сиверса, как и позиция других ответственных лиц, остается непонятной. Выражения "моральная чудовищность", "жестокость ума", "безумие" не объясняют ничего.

Хильшер, которого никто не потревожил, пришел свидетельствовать в пользу Сиверса на Нюрнбергском процессе. Он говорил перед судьями о политических диверсиях и высказывал умышленно абсурдные соображения о расах и племенах предков. Хильшер просил позволения проводить Сиверса на виселицу, и вместе с ним осужденный произносил своеобразные молитвы, принадлежащие к культу, о котором он никогда не говорил во время допросов.

На Нюрнбергском процессе Карл Гаусгофер был допрошен как свидетель по просьбе защитников Рудольфа Гесса. Судьи, представлявшие страны-победительницы, с удивительным единодушием ограничились постановкой малозначимых вопросов, как бы опасаясь касаться основной проблемы.

14 марта 1946 года Карл Гаусгофер, один из оккультных лидеров германского фашизма, убил свою жену Марту и покончил с собой в соответствии с японской традицией. Никакого памятника, никакого креста нет на его могиле и по сей день.

И Сиверс, и Хильшер, и Гаусгофер, и Гитлер и Гиммлер и многие, многие другие хотели изменить жизнь и перемешать её со смертью. Они подготавливали приход Высшего Неизвестного. У них было магическое понимание мира и человека. Они пожертвовали этому пониманию всю молодость своей страны и принесли в жертву богам океан человеческой крови. "Они сделали все, чтобы согласоваться с Волей Властителей, - писали французские исследователи Луи Повель и Жак Бержье. - Они ненавидели современную западную цивилизацию, будь она буржуазной или рабочей. Они должны были победить, потому что были носителями огня, который их враги, будь они капиталистами или марксистами, уже давно угасили в себе. И вот они оказались побежденными, раздавленными, судимыми, униженными - и кем? - обычными людьми, жевателями резинки или пьющими водку, людьми с узкими верованиями, людьми поверхностного мира, положительными, рациональными. На Востоке эти механизированные тяжеловесы, на Западе эти пуритане с мягкими костями построили превосходящее число танков, самолетов, пушек. И они обладали атомной бомбой, они, не знающие, что такое великая открытая энергия! И теперь, как улитки после ливня, выползшие из железного дождя, очкастые судьи, профессора гуманитарного права прибыли в Нюрнберг давать уроки примитивной морали Властителям, монахам-воинам, подписавшим договор с Высшими Силами, Приносящими Жертвы, тем, кто читал в черных зеркалах, им, союзникам Шамбалы, наследникам Грааля! И они посылали их на виселицу, называя их преступниками и безумцами".

"В конечном счете, - говорил Раушнинг, - каждый немец стоит одной ногой в Атлантиде, где он ищет лучшую родину и лучшее наследие".

Это же самое в полной мере можно было бы сказать и о Круппах. То, что Альфред оказался на скамье подсудимых на Нюрнбергском процессе, говорит лишь о том, что он разделял взгляды фашизма и, скорее всего, был знаком с его тайными оккультными представлениями.

Доказательства против Круппа были столь очевидными, что союзники сошлись в едином мнении провести кардинальную чистку на освобожденной территории, дабы уничтожить все следы, все здания и заводы. Которые некогда принадлежали преступной корпорации. Коммунистический Советский Союз и капиталистический Запад, Сталин, Черчилль и Эйзенхауэр были единодушны в этом стремлении. Семья Круппов, казалось, на короткое мгновение вновь объединила между собой столь различных лидеров в их праведном стремлении уничтожить даже слабое напоминание о Вселенском Зле, превышающем и издержки сталинского социализма, и невзгоды великой депрессии, и противоречия между выскочками янки и консервативно-благородными англичанами.

Пометки мелом, как знак прокаженного, стали расцветать, словно белые хризантемы, на воротах фабрик, на дверях офисов и на прочей собственности семьи Круппов. Союзники делили между собой оборудование и вывозили его в разные части света.

Примечательным представляется тот факт, что Альфред по приговору должен был отбывать наказание как раз в крепости Лансгурт, где два десятилетия до этого Гитлер писал "Mein Kampf", и представленный Гессом генерал Карл Гаусгофер ежедневно посещал фюрера, проводя с ним долгие часы в беседах по оккультизму. Круп словно повторял тернистый путь своего кумира. Правда, теперь ему пришлось сменить свой безупречный костюм на робу арестанта. Воспитанный править и быть королем, искренне разделявший взгляды фашизма, бесподобный Альфред теперь был обречен гнить в застенках, приговоренный и обесчещенный. Бесчестье было, пожалуй, самым невыносимым наказанием для Круппа. Гордость для Круппов - это как родимое пятно, как общий родовой признак, объединяющий всех этих людей в единое целое. Бремя гордыни и чести иногда казалось невыносимым, но Круппы считали, что они рождены для того, чтобы нести это бремя до скончания веков.

Сидя в одиночной камере, Альфред Крупп постоянно прокручивал в памяти одну и ту же сцену. Ему все время представлялось, как за несколько дней до ареста, когда союзники вместо него схватили парализованного отца, зябким апрельским утром 1945 года ему пришлось ещё раз посетить Эссен, родовое гнездо Круппов. Именно здесь билось сердце гигантской империи. Здесь хранилось золото мифического народа Нибелунгов.

Дело в том, что почти в самом центре Европы находятся огромные залежи угольных пород, напоминающие сверкающий черный пояс, готовый в любую минуту вспыхнуть ярким пламенем. Эта бесценная жила, без которой невозможна была бы индустриальная революция XIX века, берет свое начало в Уэльсе и заканчивается в Польше. Однако не на всей указанной территории угольный пояс дает знать о себе одинаково интенсивно. Так, угольные швы на территории Франции и Бельгии очень обильны и отличаются высоким качеством. Нечто подобное можно наблюдать и между Саксонией и польской Силезией, где гигантская жила завершает свой бег. А дальше - пролегли лишь огромные пространства красивых, но абсолютно стерильных земель. И если бы так было повсюду, то ни о какой промышленной революции говорить не приходилось бы. Однако и в этой царской тиаре находились свои особые излучины, где уголь отличался таким исключительным качеством, что лишь из этой породы можно было создать великолепную сталь, которая со временем стала ассоциироваться с именем Круппа.

Эти обогащенные изгибы огромной угольной короны, спрятанной в земной коре, по воле Судьбы оказались расположенными в основном на территории Германии и как раз в том месте, где Рейн спускается с массивных и мрачных холмов и затем несет свои воды к равнинам Голландии.