Звезда утренняя

Море было спокойно, лодка быстро скользила по поверхности, оставляя за кормой розовую пену.

Молодые люди сидели рядом в рубке.

— Скажи по совести, Наташа, — начал Владимир, — на что ты, собственно, рассчитываешь? Только скажи откровенно! Какие у тебя основания надеяться найти горючее? На Земле и то трудно обнаружить нефть. А тут? Не ищем ли мы иголку в стоге сена? Почему ты считаешь, что нужно посетить именно этот остров?

— Для этого есть кое-какие данные. Например, рельеф и очертания местности, — ответила Наташа. — Я действую не по вдохновению. Суди сам…

До островов было еще далеко. Воспользовавшись подходящим моментом, Наташа охотно поделилась с мужем своими соображениями. Геологи знают, среди каких горных пород, при каком рельефе местности и в каких условиях может находиться то или другое ископаемое. Теперь в руках у Наташи был такой ценный материал, как фотосхемы. На них был отлично виден не только рельеф местности, но и общий ее характер. Человек, не обладающий специальными знаниями, заметил бы на снимках только очертания берегов и с грехом пополам сумел отличить горы от равнины, леса от болот, реки от ущелий. Опытный геолог видит на снимках всю историю возникновения и образования твердой оболочки планеты на данном участке ее поверхности. Он может судить о процессах, происходивших и происходящих внутри нее. Вот почему, расшифровывая снимки, Наташа заранее знала, где имеет смысл искать запасы жидких гидридов кремния, скрытые в недрах, а где не стоит тратить на это время.

— Но почему же тебя привлекли именно эти острова? — настаивал Владимир.

— А вот я сейчас объясню. — Наташа развернула фотосхему, где был снят архипелаг. — Смотри! Здесь нет высоких гор. Я советовалась с Виктором Петровичем, и он тоже так думает.

— Как?

— А вот как. Эти острова возникли не в результате разрыва твердой оболочки планеты. Вулканические процессы большой разрушительной силы не принимали участия в их образовании. Для геолога тут нет сомнений. Очертания островов закруглены, и рельеф незначительный. Горообразующие процессы не оставили заметных следов.

— Понятно.

— Видишь? Это не конусы лавы, выброшенной подводными вулканами и поднявшейся выше уровня моря. Здесь плавные и постепенные подъемы коры планеты. Однако имеются небольшие вздутия. Они говорят, что под ними глубоко в недрах протекают сложные физико-химические процессы, несомненно, в условиях огромных температур и давлений.

— Догадываюсь, что ты хочешь сказать.

— Слушай дальше. Трещин и разрывов коры здесь не наблюдается. Значит, есть основания предполагать, что именно тут, в гигантских природных лабораториях, возможно, и происходят реакции между кремнием и водородом, подобные образованию нефти на Земле.

— Весьма теоретические рассуждения, — покачал головой Владимир. — Логично, но, кто знает, как глубоко все это происходит? Если твердая каменная корка здесь не разорвалась, а лишь вздулась, как ты говоришь, в результате глубинных физико-химических процессов, то, суди сама, как толст свод, выдерживающий такое давление!

— Возможно и другое предположение.

— Какое же?

— Разрывов и трещин здесь нет лишь потому, что продукты реакции нашли себе выход и постепенно просачиваются наружу.

— Тогда были бы заметны следы. Вместо ответа Наташа указала на один из участков фотосхемы.

— В чем дело?

— Обрати внимание. Рисунок везде абсолютно резкий. Оптика у нас превосходная. А вот в этом месте очертания как бы размыты, затянуты легкой дымкой. Посмотри в лупу. Что это может быть, по-твоему?

— Ничего не пойму, — признался Владимир.

— Сейчас объясню. Силаны горят бесцветным пламенем, как водород, и не дают дыма. Но все-таки происходит движение нагретого воздуха. Понимаешь? Возникает вибрация, колебания воздуха, отсюда нерезкость на фотосхеме. Значит, надо узнать, что там происходит.

Владимир посмотрел на жену, улыбнулся и сказал:

— Какая же ты у меня умная!..

Наташа рассмеялась.

Час спустя лодка подошла к намеченному острову, но еще до того, как они пристали к берегу, лицо у Наташи приняло огорченное выражение. Последняя надежда явно не оправдалась.

Насколько можно было судить, глядя в бинокль, архипелаг состоял из голых скал. Лишь кое-где красный мох покрывал камни. Ни языков пламени, ни сильного колебания воздуха, как бывает летом над нагретой почвой, нельзя было заметить.

Наташа приуныла.

Берег ближайшего острова, где она заметила некоторую туманность изображения на снимке, оказался ровным и низким. Рек не было. Остров поднимался над морем, как большой каравай хлеба. Только в одном месте удалось обнаружить неглубокую заболоченную ложбину, примыкающую к морю. Среди сплошного ковра низкого красного мха пробивался ручей.

Именно здесь, у мыса, между торчащими из воды камнями, они оставили лодку и вышли на берег.

Ручей бежал по камням и весело журчал. Идти было трудно и скользко. Наташа два раза упала. Подъем оказался, пологим, но неудобным. Место на фотосхеме, пробудившее у Наташи надежды, находилось за гребнем возвышенности. С каждым шагом огорченная разведчица все более и более убеждалась, что обманулась и на этот раз. Спешить теперь было некуда, и Наташа предложила отдохнуть. Они посидели несколько минут на камнях. Внизу плескалось море и виднелась лодка, пришвартованная к скалам. С другой стороны на фоне желтого неба четко рисовался гребень холма. Разговор не вязался. Наташа рассеянно перебирала камешки под ногами.

— Ну что ж, пошли? — предложил Владимир.

— Пошли.

Наташа нехотя поднялась. Они стали продолжать подъем, добрались до гребня и заглянули на другую сторону склона…

Наташа в волнении схватила мужа за руку.

— Володя, — воскликнула она, — смотри!..

Перед ними находилось небольшое естественное углубление в скалах, заполненное какой-то грязноватой полужидкой массой. На ее поверхности булькали пузыри газа. Кое-где плясали языки бледного синеватого пламени. Палящий жар достигал места, где стояли разведчики, хотя до углубления оставалось около 20 метров. 

Сомнений не было. Из недр планеты здесь выбивались горючие газы, развивающие огромную температуру. Они воспламенялись на воздухе и выделяли энергию. Ту самую энергию, которая могла освободить астронавтов из плена на Венере. Цвет пламени, или, точнее, отсутствие всякого цвета и дыма, даже неопытному человеку подсказывал, что здесь была не нефть, а что-то другое.

— Спасены!.. — закричала Наташа. — Володя, — воскликнула она, — смотри!..

Это была не просто находка, не случайная удача, а результат упорного труда и блестящее подтверждение Наташиных теорий. Теперь ее пребывание на борту космической ракеты было полностью оправдано. Наташа дала астронавтам возможность возвращения на Землю…

— Что же мы теперь будем делать? — спросил Владимир, когда они несколько успокоились.

— Скорее обратно! Как можно скорее! Мы нашли горючее. Теперь надо придумать, как его взять и доставить. Это не так легко. Задача решена наполовину. Видишь? Газы воспламеняются на воздухе. Жидкость клокочет в яме. Придется прокладывать трубы, чтобы предохранить горючее от воспламенения.

— Иван Платонович что-нибудь придумает, — сказал Владимир.

— Надеюсь. Да мы еще и не знаем толком, что тут за вещество, какова его калорийность.

Приблизившись насколько возможно к пылающему краю впадины, Наташа ухитрилась издали зачерпнуть немного воспламененной грязи во взятую с собой посудину и потушить пламя, плотно прикрыв его крышкой. Радостные и взволнованные направились разведчики к подводной лодке, которая ждала их у берега.

Открытие вызвало всеобщее ликование. Виктор Петрович в крайнем волнении вынул белоснежный платок, из тех, что были выстираны еще в московской прачечной, и вытер высокий лоб. Практичный Красницкий какими-то неведомыми путями тут же сумел определить калорийность найденного топлива и скорость газовой струи. Она составляла 3800 метров в секунду. Виктор Петрович отечески обнял обоих разведчиков и расцеловал их.