Страница 22 из 92
Совещание оставило без обсуждения и ответа многие существенные вопросы, не располагая для того достаточным материалом и временем. Этими вопросами, предполагалось, займется ближайшее Совещание. Для его подготовки и созыва, как и для проведения на практике принятых решений, Совещание избрало девятичленную комиссию в составе пятерых эсеров (Авксентьева, Зензинова, Керенского, Минора и Макеева), трех кадет (Винавера, Коновалова и Милюкова) и Максудова. В качестве возможных заместителей избраны были Роговский и Харламов. Комиссия просуществовала больше года без того, чтобы собралось новое Совещание.
Когда шло Совещание, оно привлекало к себе значительный интерес и внимание не только среди русских, но и иностранцев. Русские организации всего зарубежья следили за сведениями о Совещании, появлявшимися в русской и иностранной печати. По адресу Совещания направлялись приветственные письма и телеграммы официальных лиц и объединений. Были, конечно, и критики, маловеры и противники в разной степени и форме. И коммунисты не остались равнодушны. Их печать, во главе с "Юманитэ" сообщила, что в Исполнительной комиссии, которая ведает делами о русских солдатах во Франции, Милюков заманивает их к себе. Пришлось письмом в редакцию Минора опровергнуть этот "тенденциозный вздор" и сообщить, что подотдел Совещания о военнопленных и интернированных возглавляет он, Минор, и никто никого туда не заманивает, а старается "защитить как от непрошенного покровительства советов и коммунистов, так и от всякого нарушения их прав".
Исполнительной комиссии приходилось то и дело обращаться и лично, и письменно - в специальных Записках, кратких и более обстоятельных, - к главам и членам различных правительств, к Генеральному секретарю Лиги Наций и другим руководителям Лиги. Исполнительная комиссия возникла в конце января 1921 года, а в марте того же года произошли события в России и вне ее, которые надолго определили судьбы русского народа. Достаточно напомнить некоторые из них.
{66} 2 марта начался "кронштадтский мятеж", по официальной номенклатуре большевиков. Пребывание Исполнительной комиссии в Париже мешало оказанию ею быстрой и действенной помощи повстанцам. Поскольку это было возможно, это выпало на долю географически близкого к Кронштадту Ревеля в Эстонии, где среди русских политических эмигрантов находились и эсеры: члены Учредительного Собрания Чернов и Зензинов и видные члены партии - В. И. Лебедев, M. M. Погосьян, полк. Махин и др. Комиссия делала что могла для осведомления общественного мнения о действительном положении вещей и обратилась с призывом ко "всем искренним друзьям демократии России" оберечь кронштадтцев "от всяких попыток враждебных народу реакционных сил извратить результаты их дела".
Одновременно с восстанием в Кронштадте Ленин объявил НЭП, как было уже упомянуто. Исполнительная комиссия в меру сил старалась устным и печатным путем раскрыть подлинный смысл "маневра". С Кронштадтом и НЭП совпали по времени два внешнеполитические события огромного значения. 16 марта было подписано в Лондоне Красиным и великобританским министром торговли Хорном англо-советское торговое соглашение. Оно было первым по времени, которое "прорвало дипломатическую блокаду РСФСР и открыло целую серию полуполитических, полуторговых соглашений, заключенных советским правительством", - писал советский дипломат и историк Б. Е. Штейн. Премьер Англии Ллойд Джордж с обескураживающей откровенностью доказывал палате общин, что "на заветах нагорной проповеди нельзя строить колониальную политику". И если "с каннибалами торговать" было в традиции Англии, почему не торговать с Советами?!
В Записке по поводу англо-советского торгового договора Исполнительная комиссия сосредоточила свои возражения на том, что соглашение ни в какой мере не может означать формального признания Великобританией Советского правительства. Не может идти речь и о молчаливом признании, так как в договоре имеются статьи, свидетельствующие как раз об обратном, - что договор касается торговых отношений, а не политических.
Через два дня после подписания торгового договора с Англией, Советы подписали в Риге мирный договор с Польшей, положивший конец польско-советской войне 1919-1920 года, которая шла с переменным успехом для той и другой стороны.
По поводу трех первых событий; несмотря на всё их историко-политическое значение, Исполнительная комиссия ограничилась сравнительно краткими заявлениями в печати, интервью и обращением к вершителям международной политики. Рижский же договор вызвал к жизни обширный "мемуар", написанный по-французски и обращенный к Верховному совету бывших союзников России. Если о других актах и добрых намерениях Исполнительной комиссии приходится производить розыски в специальных изданиях периодической печати того времени и случайно сохранившихся оттисках, воззваниях и т. п., копии "мемуара" имеются почти во всех крупных библиотеках Европы и Америки.
{67} Я не входил в состав Исполнительной комиссии, но находился в тесном общении с ее членами и работой. И когда решено было составить специальный Меморандум о Рижском договоре, к этому был привлечен и я. Ближайшее участие в составлении Меморандума приняли постоянные сотрудники Исполнительной комиссии А. Н. Мандельштам, Я. Л. Рубинштейн, С. О. Загорский и А. M. Михельсон.
Меморандум касался всех главных вопросов, урегулированных договором: территориальных границ Польши, ее экономики и финансов; в частности ее освобождения, в отступление от общепринятого Версальской конференцией правила, от обязательства возместить России часть ее государственного долга, размерами приблизительно в четыре миллиарда рублей; о предоставлении Польше своеобразного контроля над торговлей России с Германией и Австрией; вопрос о сохранении российского гражданства и приобретении польского - населением, оказавшимся в границах польского государства; об обеспечении прав меньшинств за русскими, евреями, украинцами и др.; об амнистии; о судьбе государственного имущества России.
В приложении к Меморандуму, вместе с официальным текстом договора Польши с пятью великими державами о меньшинствах, была дана карта территории, отошедшей от России к Польше.
Рижский мир не был миром "карфагенским", - не был продиктован. Тем не менее он был очень тягостен для России. Во введении к Меморандуму напоминалось, что "Россия содействовала пролитой кровью своих сынов завоеванию независимости Польши, а здесь (в Рижском договоре) ее третируют хуже, чем побежденного врага. Антанта обращалась с Германией и Австрией менее сурово, чем Польша обращается с братским русским народом". Естественно, что Меморандум заявлял формальный протест против такого договора и утверждал, что договор, "не считающийся с жизненными интересами русского народа и заключенный правительством, которое угнетает народ и никогда не было им признано, не имеет шансов быть принятым каким-либо русским правительством, законным образом выражающим волю русского народа".
Сколь правильны и справедливы ни были эти суждения, - они не оправдались. Рижский договор был аннулирован 19 сентября 1939 года в результате трагического события - соглашения Риббентропа и Молотова 23 августа 1939 года, освободившего Гитлера от страха перед вторым фронтом и подтолкнувшего его начать вторую мировую войну.
Рассказ об изготовленном по поводу Рижского договора меморандуме, может быть, надлежит закончить, уже для "малой истории", описанием эпизода, разыгравшегося в заседании Исполнительной комиссии при обсуждении статьи 6-й договора о меньшинствах. Я был соавтором и докладчиком этой части меморандума. Как раз в этот день, 24 апреля 1921 года, в газете Милюкова "Последние новости" появился за его подписью небольшой фельетон-отзыв о воспоминаниях его сотоварища по партии Вл. Дм. Набокова, напечатанных в 1-м томе берлинского "Архива русской революции".
{68} Набоков заслуженно слыл одним из самых либеральных кадетов. Он оставался таким в течение почти всего февральского периода революции. С Октября же Набоков очутился в числе разочарованных, не обманувшимся, а почувствовашим себя обманутым. Отсюда его раздражение, даже озлобление, пронизывающее воспоминания, - несправедливые, противоречившие его прошлому, недостойные его. Под непосредственным и свежим впечатлением от разразившейся катастрофы, Набоков стал ретроспективно воспринимать и оценивать Февраль не так, как и он его "делал". В соответствии с этим было и его описание. Его эволюция шла в направлении противоположном тому, в котором эволюционировал Милюков в 1921 году: разойдясь с "новой тактикой" Милюкова и его сторонников, Набоков вместе с И. В. Гессеном, возглавил более правую группировку к.-д.