Партия свободных ребят

- Чудная посылка. Ни разу такси не видывал, сколько почту вожу, сказал старый почтарь, поднимая ящик и прослушивая его, как доктор больного. - Чересчур легка, один воздух!

- Не посылают же в Метелкино из Москвы воздух?

- Ха-ха-ха! Воздух в посылке, - рассмеялся кормчий дядя Илья, - такого не бывает.

- Бывало! Говорят, один чудак посылал по почте звук! - улыбнулся вдруг нездешний.

- Это не чудак, это барон Мюнхгаузен, - поправил его Павлик.

- И ведь что любопытно: на посылке наклейка - "срочная, с доставкой"... А ничем скоропортящимся не пахнет, - обнюхав посылку, заключил многоопытный почтальон. - Не пойму, что в ней такое?

- Давайте отгадывать! - предложил Петя.

Все согласились.

- Книги! - выпалил Павлик.

- Ноль! - показал ему на пальцах старик. - Самое тяжелое в посылках книги!

- Пионерское знамя, плакаты, лозунги, - сказал Петя.

- Единица! - крикнул почтарь. - Материя и бумага - вещи тяжелые, в них мало воздуху.

- Вата! - крикнул с кормы дядя Илья. - Пух, перо!

Все переглянулись. Но Петя решительно заявил:

- Не нужна пионерам вата. Зачем им пух, перо?

- Двойка! - сказал нездешний. - Никто не угадает, а вот я знаю...

Но тут лодка вошла во встречное течение, валившее с Оки, и гребцам стало не до угадок.

- А ну, навались! - командовал кормчий. - Разомраз, дружно бей!

Петя и Павлик навалились, стали ударять веслами чаще, но, несмотря на их усилия, лодка не ускоряла хода.

- Еще сильней! Еще дружней! - командовал кормчий.

Пот прошиб ребят, плечи заныли, заболели животы, а лодка, казалось, влипла в золотистую воду, как в мед, и стояла на одном месте, напротив Метелкина.

Хоть бы ветерок подул, хоть бы он помог подогнать лодку к желанному берегу!

- Это мы Орлу попались! Орел нас ухватил! - сказал старый почтарь. - Я не первый раз на этом самом месте у него в когтях!

- Какой орел? - с трудом произнес Петя, изо всех сил налегая на весло.

- Река Орел под нами бежит, ее вода к нам пришла и переборола Цну-голубку, - объяснил чудесное явление старик. Потом скомандовал:

- Ударь Орла! Ударь Орла!

Ребята яростно ударяли веслами воду Орла, потные, красные от напряжения удивительной битвы. Ладони их горели. Приходилось обмакивать в воду. И вскоре волдыри на них полопались, кожа содралась, и они почувствовали, как шершавы и жгучи весла., когда держишь их ободранными до крови ладонями.

Вскоре лица ребят заливал не только пот, но и слезы.

Они не плакали, нет, слезы выжимало напряжение всех сил. Оки с досадой поглядывали на старого почтаря и на нездешнего: почему они не придут на помощь?

И тут кормчий крикнул:

- Гребцов сменяй!

Почтарь и незнакомец сели на весла. Но у нездешнего оказалась только одна рука, другая, в черной перчатке, была у него деревянной. Она только постукивала по веслу.

- А ну, бей! Еще чуть-чуть! - командовал кормчий, с трудом направляя лодку вразрез встречному течению.

А потом старик закашлялся и виновато сказал:

- У него одна рука... У меня одно легкое... Вот какое дело, ребятки!

Павлик обмотал руки носовым платком, разорвав его пополам. У Пети платка не было. Он обмотал ладони сорванным с шеи галстуком и, соединив их, снова положил на весло.

И снова они начали грести, наваливаясь на весло телами.

Им казалось, что это продолжалось бесконечно: глаза слипались от пота, они уже не видели ни красот разлива, ни пролетающих над ними белых лебедей, ни сверкающих разноцветным оперением уток, тьма обволакивала их, и ничего не оставалось в глазах, кроме тьмы.

- Навались! Навались! Дружно бей! - слышался хриплый голос кормчего.

И вдруг они почувствовали какое-то облегчение.

В ту же минуту старик радостно прокричал:

- Мокша! Поплывем легша!

Лодка пробилась в стремительные струи реки Мокши, победившей нижние воды Орла.

Но ребятам было не до размышлений над удивительными течениями полых вод множества рек, сливающихся в междуречье Оки, Цны и Мокши. Они испытывали блаженство и едва шлепали веслами. А когда окончательно пришли в себя, оказалось, что уже наступила черная ночь.

Они словно куда-то провалились вместе с лодкой: такая стояла черная тьма.

Бывают весной такие темные ночи. И падают они внезапно, как черный занавес, лишь только зайдет солнце.

В густой душной тьме даже голоса пропадали и глохли, как в мокрой вате. И тогда ребята услышали слова кормчего:

- Ну, вот и он, берег!

Им показалось, что слова донеслись откуда-то издалека.

- Что, хлопчики, сморились? - ласковым голосом сказал старый почтарь. Уже и встать нет сил? И руки разжать не можете, ишь прикипели к веслам!

- А не хотите узнать, что в посылке? - крикнул откуда-то, словно издалека, незнакомец. - Поспешим в школу, в школе огонек!

И эти слова пробудили наконец ребят от оцепенения.

Они вскочили со скамьи, с трудом оторвали руки от весел и очутились на берегу.

Ребята увидели огонек в единственном окне школы, который послужил кормчему маяком, и, качаясь, словно их шатали невидимые волны, полезли в гору на огонек этого маяка.

Скорей, скорей, пока не погас!

Незнакомец тащил за ними загадочный легкий ящик.

Потом он обогнал ребят, добрался до крыльца школы первым и постучал в дверь деревянной рукой. Нечасто, недробно, необыкновенно: тук, тук-тук, тук, как стучат телеграфисты, выбивая азбуку Морзе.

Услышав необыкновенный стук, Анна Ивановна пробежала по коридору в сени и спросила испуганным, взволнованным голосом:

- Кто там?

Однорукий вместо ответа снова простучал что-то.

Прислушавшись, Анна Ивановна вскрикнула:

- Адриан? Это ты?! - Дверь открылась, и лампа закачалась у Анны Ивановны в руке.

- Я на огонек в школе, о котором ты так хорошо писала! - ответил Адриан и поддержал лампу своей единственной рукой.

ТРУБИ, ГОРНИСТ!

А в это время Иван Кочетков, увидев, что свет в окне учительницы пропал, со вздохом вошел в пожарный сарай и, завернувшись в полушубок, лег спать. Ему и в голову не пришло, что жизнь в школе не замерла, а, наоборот, началась, и весьма шумно. Только шум этот скрывали бревенчатые стены.

- Ну вот, наконец-то! - обрадованно воскликнула Анна Ивановна, придя несколько в себя и увидев посылку. - Я ее давно жду!

- А что в ней? Что такое? - наперебой заговорили ребята, забыв даже про свою сверхсрочную эстафету.

- Мы всю дорогу спорили и не могли отгадать, - утирая пот левой рукой, сказал Адриан. - Не то воздух тут, не то звук... Но мне кажется...

- Тут и гадать долго нечего, все так ясно, - улыбнулась Анна Ивановна, - конечно, здесь и воздух и звук!

Сейчас вскроем!

Проснулся Степан, спавший на лавке в коридоре, и, еще не соображая, в чем дело, подал учительнице топор. Анна Ивановна быстро вскрыла ящик и, сунув руку, сразу извлекла.,, звук. Да, самый настоящий звук барабана.

Затем рука ее извлекла завернутый в шуршащую бумагу длинный предмет, и тут, еще не видя его, Петя и Павлик крикнули:

- Пионерский горн!

- И ты не угадал такой родной тебе предмет? Хорош бывший трубач эскадрона! - засмеялась Анна Ивановна, взглянув на Адриана.

- Нет, он угадал, - сказали ребята, - первый намекнул, что в посылке. Ему премия!

Анна Ивановна ловкими руками развертывала горн, сверкающий медью, а Степан, бывший при ней дежурным пионером, бережно развертывал бумагу, скрывающую барабан.

Руки его дрожали.

- Товарищ Аня, товарищ вожатая, надо сейчас же созвать ребят... Они плакать будут, если узнают, что проспали такое... Сейчас дам побудку! - и он потянулся к горну.

- Ну, нельзя же все село среди ночи поднимать! - засмеялась Анна Ивановна. - Все люди уже крепко спят.

И тут Петя вспомнил про эстафету.

- Да, вот здесь - тревога, скорей! - и Павлик подал щепку, завернутую в красный муар.