Поиски Акорны

Отбросив бластер, Дес прошелся по дому, в слепой ярости круша все, что попадалось под руку – выворачивая коробки с продуктами, на случай, если там спрятаны драгоценности или старинные деньги, разбивая грубые глиняные плошки, которые невозможно было продать даже на Рушиме, не говоря уже о более цивилизованных мирах. По ходу дела он невыразительно матерился, срывая разочарование на неодушевленных предметах.

– Ну почему этот придурок не мог оказаться старателем вместо траппера? – вопросил он в конце концов, подняв голову.

– Оказался, да, – прокудахтал сухой старческий голос. – Раз-Два Отими, исследователь, старатель, траппер и выдающийся мизантроп – к вашим услугам, господа! Только резких движений не надо – я с этой штуковиной незнакомый, еще пальнет ненароком…

Оба пилота медленно обернулись. В дверях стоял иссохший, низенький старикашка, сжимая бластер Деса обоими, пугающе дрожащими руками.

– По радио предупреждали, что приближается враг, и всем положено уносить ноги, – Отими хихикнул, – но я-то свою берлогу никакой твари не отдам, не дождетесь! Вы, ребята, больно шумели, да по сторонам не глядели. У меня времени вдоволь было во-он там запрятаться. – Он мотнул головой в сторону обрыва, по которому двое кездетцев с такими трудами спустились.

Дес покосился на Эда и чуть заметно склонил голову к плечу. Минкус понял намек – если они разойдутся, то старый хрыч не сумеет держать на прицеле обоих, так что даже если он спалит одного нападающего, второй успеет его скрутить… да, а если заряд достанется Эду? Вот же пропасть! Знал же, что не место ему в Красных Браслетах!

– Никакой тактики ?! – Всплеснул руками в полнейшем недоумении, Рафик рухнул обратно в кресло. – Вас ловили, пытали, убивали на протяжении поколений, вашу родную планету стерли в порошок, а вы так и не разработали тактики борьбы с кхлеви?!

Гилл, Калум и Икваскван с равным недоумением уставились на укоризненно оглядывающую их Мелиренью.

– Линьяри не убивают.

– Это все дико здорово, – пробормотал Джонни Грин, – пока никто не пытается убить тебя .

– Вы хотите сказать, что с тех пор, как эти… эти дьяволы принялись истреблять ваш род, вы только тем и занимались, что удирали, трубя всем, что звери надвигаются? – переспросил Рафик, все еще поглядывая недоверчиво на спокойных линьяри.

– Нет, мы… создали оборонительное оружие, – поправил явно обиженный Таринье, – мы создавали корабли…

– Способные обогнать противника, – закончил за него Рафик. Таринье от возмущения вытянулся во весь свой внушительный рост. – Здорово. Вам известно, какова огневая мощь их кораблей? Какое вооружение они используют? – Рафик вскочил из-за стола, надвигаясь на рослых линьяри с таким воинственным видом, какого трудно было от него ожидать. – Потому что мы уж точно не станем удирать. И вы в своей крашеной скоростной банке – тоже. Карты сданы, игра началась. Пан или пропал. – Рафик тряхнул головой так яростно, что длинные черные кудри рассыпались, скрывая лицо; он рассеяно пригладил их пятерней.

– Мы тоже вооружены, – твердо заявила Кхари, – и готовы к бою. Они, – она указала на строй звездолетов кхлеви, – пользуются мощными ракетами, способными уничтожить любые ваши суда, кроме самых крупных… – Навигатор обнаружила, что многосложное имя главаря наемников ей не дается, – ад-мьи-раль, – выдавила она. – Они атакуют и атакуют, покуда корабль не… продырявится.. настолько, что не может больше стрелять в ответ.

– Это не тактика, – пробормотал Рафик, – это самоубийство какое-то. У нас, по крайней мере, – он благодарно глянул на Иквасквана, – есть опытный командир. – Он подошел к экрану. – Адмирал, у вас хватит кораблей для флангового маневра?

– Разумеется, и куда больше огневой мощи, чем у них, если все их жертвы сопротивлялись так же слабо, как эти рогатые. Никакого интереса. Снять двигатель, рубку, пару выстрелов в корпус, и все – корабль беспомощен.

– Теперь, когда поселенцы в безопасности, – заметила Мелиренья, – не разумней ли будет покинуть систему прежде, чем сюда явятся кхлеви? Тогда никто не пострадает.

– В этот раз, – поправил Рафик. – Ваш же собственный опыт говорит, что невозможно вечно скрываться. А мы, безрогие дикари, почему-то очень неохотно сдаем врагу землю, на которой трудились.

Чем дольше тянулся разговор, тем отчужденней чувствовала себя Акорна. В те редкие минуты, кода девушка позволяла себе помечтать о встрече с соплеменниками, она представляла себе родичей более… мудрыми, что-ли. Отстраненными, сдержанными. К Мелиренье такое определение, пожалуй, и подошло бы, но Таринье стоял посреди комнаты с самодовольной ухмылкой на лице и позволял себе ненавидеть Рафика за то, что тот выставил всех линьяри трусами. Но если тебя не учили ненавидеть, и убивать, и сражаться за жизнь, подобно бездомным детям Кездета – к чему тебе тактическое мастерство?

«Поддержание мира и согласия – тоже своего рода тактика, ‘Кхорнья», прошелестел у нее в мозгу голос Мелиреньи. «Но поначалу мы могли только скрываться, или гибнуть, чтобы живыми не попасть в когти кхлеви. Запись, которую мы показали тебе, была сделана во время одной из первых встреч. И это твой отец изобрел самое разрушительное наше оружие. Мы не осмеливаемся применить его против захватчиков, ибо оно оборачивается и против того, кто использует его. Покуда есть иной выход, мы бы не хотели упоминать о нем. Не вини нас, что мы не сразу освоили науку агрессии и применили оружие для самообороны. Не явись мы, чтобы предупредить вас, и земляне до сих пор не ведали бы о надвигающейся угрозе».

Хотя Мелиренья стояла в другом конце конференц-зала, Акорна вдруг снова ощутила себя принадлежащей тесной группе линьяри, а не отделенной как от сородичей, так и от своих воспитателей.

– Так что давайте загоним это корыто, – Рафик с извиняющейся улыбкой поклонился Андрезиане, – за оборотную сторону луны, где оно не сразу окажется замечено противником, что надвигается на нас торопливо и весьма нагло. Не хотите одолжить у адмирала Иквасквана пару опытных наводчиков?

– Я офицер-артиллерист, – отрубил Джонни Грин, повысив сам себя в чине.

Румянец возмущения сошел со щек ‘Зианы.

– Все мы имеем опыт стрельбы, адмирал. Любой, кто избежит ваших ракет, попадет под наш обстрел.

– Да ну, малышка? – Глаза Иквасквана нехорошо загорелись.

– Икки, – пробормотала Надари, – хватит.

Взгляд килумбембезца слегка притух, вернувшись к нормальному острому блеску.

Все как-то вдруг решили разойтись по боевым постам, и Акорна снова осталась одна.

«’Кхорнья», Таринье вновь заглянул в зал, призывно улыбаясь, «Ты с нами».

Калум оттолкнул его и подхватил девушку за руку.

– Полетишь на «Акадецки». Рафик считает, что мы сможем выбросить все лишнее, чтобы добрать боеприпасов. Даже если мы не успели установить новые пусковые шахты, о которых так мечтал Пал, достаток ракет это исправит. Более-менее. Если успеем.

Акорна отправилась с пилотом, хотя, проходя моми Таринье, послала ему извиняющуюся улыбку и мягкое «удачи». Когда они с Калумом вошли в гравилифт, ведущий к ангарам, юноша еще смотрел ей вслед.

«Лишнее» в понимании Рафика показалось несколько преувеличенным как Акорне, так и Калуму, но им пришлось примириться с тем, что магазины с запасными ракетами оказались сложены везде, где только можно, включая все пустующие каюты, каюту Акорны, место, где полагалось находиться ее спасательной капсуле, вдоль по стенам салона и на койке Калума – оказалось, что магазин в длину точь-в-точь помещается на ней, так что поверх матраса легло еще восемь снарядов.

На загрузку ушло немало сил, пота и нехороших слов, и все равно ракеты едва оказались на борту, когда завыла сирена, предупреждая, что сейчас прозвучит важное сообщение.

– Говорит капитан Андрезиана. Икваскван сообщает, что все поселенцы с Рушимы вывезены. Не вернулся только один челнок, но ожидается, что скоро сообщит о себе и он. Мы выступаем на оговоренные позиции. Корабли сопровождения – готовиться к отбытию. «Акадецки», «Балакире» – удачи!