Страница 66 из 73
Голый человек, никого не подпуская к себе, зорко следя, чтобы к нему не подошли сзади, и воинственно растопырив могучие локти, нарисовал зубы и продолжал:
- Вот зубы. Нужно ли говорить об их значении? Разве это не ясно? Что такое человек без зубов? Жалкая тряпка! Что такое зубная боль? Человек лежит, по целым ночам не смыкая глаз, и воет, как животное, от зубной боли! Чего не делают люди, чтобы спастись от этого кошмара! Вспомните, какими способами дикари удаляют у себя зубы! Они привязывают к больному зубу веревку, прикрепляют ее к дереву и бросаются с берега в реку! От зубной боли сходят с ума! И вот культура и цивилизация придумали чудо. Чудо! Стоит скромный человек в белом халате и вежливо, мягким, сладким голоском просит вас сесть в удобнейшее кресло. У этого кресла даже есть подножка для головы. Сиденье у этого кресла подымается и опускается, у него есть и подставка для ног!.. Около кресла стоит шкафчик с блестящими инструментами, которые аккуратненько лежат на чистом стекле, вымытые и дезинфицированные. Лежат щипцы, обжигаемые перед употреблением огнем. И вежливый человек, делая изысканные движения, без боли удаляет зубы, за умеренную плату, причем удаляет только в тех случаях, когда зуб никуда не годится, а то он пломбирует, осторожно и внимательно лечит. Во время лечения он занимает вас интересными и приятными разговорами. Он рассказывает вам всякие интересные истории. Бывают случаи, когда ваш зуб он называет уменьшительно - зубочек. Затем, в случае нужды, делает искусственные зубы. Беззубый старик ест, как молодой. Это ли не чудо? И что же? Кто уважает зубного врача? Никто! Все смеются над этой профессией, говорят: зубодрал. Ах, говорят, зубной врач!.. Девушку, которая вышла замуж за зубного врача, жалеют. Но, кстати сказать, их судьба еще лучше судьбы фармацевтов.
Тех вообще считают идиотами! Между тем это люди, приготовляющие для нас лекарства! Подумайте, лекарства! Это ведь наши спасители!..
- Чего он хочет? - пожал плечами Капелов. - Что он мелет? Брусик, что это значит?
Брусик сам имел возможность убедиться, насколько благополучно в московском филиале Мастерской Человеков: опыт, который заказал Кумбецкий, то есть человек, по совету которого Мастерская переехала в Москву, человек, от воли которого зависит столь многое, - этот опыт срывается. Неслыханное дело! Легко себе представить, что бы сделал Латун! Как ни небрежен старик, как он ни полон странностей, но уж дисциплина во время такой ответственной работы, как делание человека, у него заведена! О, отсутствия дисциплины во время работы он бы не вытерпел! В самом деле, делать человека в атмосфере скандалов, каких-то криков, в дикой неразберихе, когда какие-то голые люди бегают по коридору и проповедуют какие-то теории, - это было ужасно.
- Уймите его, Брусик, - сказал Капелов.
Но Брусик стоял бледный. К голому человеку нельзя было подойти. Он открыл стальными руками двери нескольких камер, его обступила толпа всевозможных людей, предназначенных для опытов и переделок, - заморозить всех не было возможности. И теперь бросаться на него в присутствии такой толпы было совершенно невозможно. Поднимется неслыханная свалка! Разнесут здание! Сломают все препараты, разобьют все эликсиры! Неслыханный скандал распространится по всей Москве. Мастерская погибнет. Кто поймет в Москве ее назначение? Ведь в Москве еще ничего не известно о великом открытии Латуна!
- Двери хоть заперты?
- Заперты, - белыми губами прошептал Брусик.
Голый человек продолжал:
- Теперь идемте дальше. Вот человеческое тело. Вот его существенная часть. Это его центр - желудок. Значение его ясно. Уже об этом, я думаю, нечего распространяться. Все знают, что такое голод. Все знают, как важна для человека пища. Объяснять это нечего! А кто уважает тех, кто обслуживает эту первейшую из первейших потребностей? Мы уважаем повара? Нет! Мы уважаем кухарку? Нет! А официанта, подающего нам пищу? Во всем капиталистическом мире в списках оскорбительных слов на одном из первых мест значится слово "лакей".
Мурель посмотрел на Капелова и спросил:
- Ну как же будет? Будем продолжать опыт с крестьянином?
- А как утихомирить этого? Ведь это силач. Пусть уж выскажется, с Брусиком поговорим потом.
Голый человек продолжал:
- А возьмите все существо человека! Возьмите все человеческие радости. Возьмите его основные жизненные побуждения. Возьмите всю его нервную систему - тут можно установить закон. Все, что доступно, все, что легко дает удовлетворение, все, что по-настоящему предано человеку, как правило, не уважается, мало уважается, не ценится, мало ценится! Когда мать, родная мать, в святой материнской заботливости говорит сыну или дочери: "Оденься потеплее", "Съешь то-то", "Береги себя" и так далее, что может быть проще такого совета, бескорыстнейшего материнского предложения? И на это одинаково во всем мире отвечают матерям и отцам: "Ах, оставь, мама! Брось ты, пожалуйста! Отстань! Не надоедай" и так далее. А любовь? Возьмите даже половую любовь. Тут действует тот же закон. Если одна сторона отвечает "взаимностью" сразу и без борьбы, - другая быстро успокаивается, а через некоторое время - это очень частое явление - начинает тяготиться.
- Это бесконечная история, - сказал Мурель. - Надо что-то предпринять. А главное, это чистейший вздор! Я чувствую потребность возразить! Все это совсем не так, как он говорит. Слушайте, откуда взялся этот тип? На кой черт он нам нужен? Вздор, который он с такой уверенностью провозглашает, откровеннейшее буржуазное отношение к отдельным видам труда! Пролетариату не приходит в голову даже думать об этом. Для него все трудящиеся равны. Пролетариат не пугает своих детей трубочистом и не думает об уважении или неуважении к кухарке, подавальщице в столовой, судомойке, чернорабочему, вывозителю нечистот, учителю, зубному или иному врачу... Фу, какая гадость! И это неверно, что человек - "неблагодарное" существо... Ох, сколько вопросов нам предстоит разрешить, пока мы подберем материалы для нового человека... Надо скорее заморозить этого чудака и срочно переделать его. Зачем он нам!
Капелов в отчаянии поглядел на Брусика, который стоял в оцепенении и слушал: