Ундина

Ундина. Нет! Потому что у него она сухая.

Камергер. Вы несносны! Я говорю: в случае, если бы она была потная!

Ундина. Вы не можете об этом судить. Она не потная.

Камергер. Ну, а если бы король спросил вас про бородавку у него на носу? Ведь у нашего короля, насколько я помню, имеется бородавка! - Не вынуждайте меня так громко кричать, прошу вас! - Если он спросит вас на что она похожа?

Ундина. Было бы очень странно, если бы монарх, которого ты видишь впервые в жизни, вздумал спросить тебя, на что похожа его бородавка.

Камергер. Но, госпожа, мы рассуждаем теоретически! Я просто стараюсь, чтобы вы поняли, что именно нужно было бы сказать, чтобы понравиться вам, если бы у вас самой была бородавка!..

Ундина. У меня никогда не будет бородавок. Можете ждать хоть всю жизнь...

Камергер. Она сумасшедшая...

Ундина. Знаете, бородавки выскакивают, когда дотронешься до черепахи...

Камергер. Не имеет значения.

Ундина. Впрочем, это не так опасно, как алепский чирей, который выскакивает, когда потрешься о рыбу-ската.

Камергер. Если угодно.

Ундина. Или как низкая тварь, которая только что задушила угря... Угорь благороден! Надо, чтобы проливалась его кровь!

Камергер. Она невыносима!

Поэт. Сударыня, камергер хочет только сказать, что не надо огорчать тех, кто уродлив, напоминая им об их уродствах.

Ундина. Пусть не будут уродами. Вот я, разве я уродлива?

Камергер. Поймите же, что учтивость - это своего рода помещение капитала, притом из самых выгодных. Когда вы состаритесь, вам скажут, из учтивости, что вы молоды, когда подурнеете, скажут, что вы красивы, и все это совершенно бесплатно.

Ундина. Я никогда не состарюсь...

Камергер. Что за ребячество!

Ундина. Хотите побиться об заклад? О, простите! (бежит к поэту).

Камергер. Госпожа!..

Ундина. Ведь правда, это самое прекрасное на свете?

Поэт. Когда он низвергается со скал, покрывая брызгами цветы белладонны и водосбора, - неоспоримо.

Ундина. Водопад - самое прекрасное на свете? Мне кажется, вы глупеете!

Поэт. Понимаю. Вы говорите о море?

Ундина. О море? Об этом рассоле? Этой пляске святого Витта? Обидно слушать.

Камергер. Госпожа!

Ундина. Ну вот, опять он меня зовет. Какая досада! Мы так хорошо понимали друг друга!

Возвращается к камергеру.

Камергер. И о чем это они там говорят! Госпожа, мы продолжим урок в другой раз. Сейчас я только успею научить вас, как следует ответить на вопрос, который король задаст вам сегодня, как всякой даме, впервые явившейся ко двору, насчет героя, чье пня он носит, насчет Геркулеса. Ему дали это имя, потому что еще в колыбели он раздавил своим задом змейку-медянку, которая оказалась там по недосмотру. Вы шестая по счету представляетесь ко двору в нынешнем году. Он спросит вас о шестом подвиге Геркулеса {14}. Слушайте внимательно, повторяйте за мной и, заклинаю вас святым Рохом, не прерывайте наш разговор и не убегайте поболтать с поэтом.

Ундина. Ах, верно! Я совсем забыла. Спасибо, что напомнили!.. Это очень срочно.

Камергер. Но я вам запрещаю!

Она бежит к поэту.

Ундина. Вы мне нравитесь.

Поэт. Я смущен, но камергер вас ожидает. Что такого срочного вам угодно мне сообщить?

Ундина. Вот что...

Камергер. По-моему, они с ума сошли! Госпожа!

Ундина. Я только что говорила вам о подводных ключах, о ключах, бьющих со дна, когда весна цветет в глубинах озера... Игра состоит в том, чтобы найти место, откуда они бьют. Вода вдруг начинает бурлить среди воды. Пытаешься удержать ее обеими руками. Тебя обдает водой, которая соприкасается только с водой. Такой ключ есть в пруду совсем близко отсюда. Пройдите над ним. Поглядите на свое отражение. Вы увидите себя таким, каков вы на самом деле, - самый прекрасный из людей.

Поэт. Уроки камергера приносят свои плоды.

Камергер. Вальтер, я возлагаю всю ответственность на вас! Когда Геркулес убил рыбу, госпожа...

Ундина. Геркулес убил рыбу?

Камергер. Да, громадную. Лернейскую гидру.

Ундина. Раз так, я затыкаю уши! Я не желаю ничего знать об убийствах.

Камергер. Черт знает что!

Снаружи слышится громкий шум. Появляется иллюзионист.

Камергер. А теперь какая будет сцена?

Иллюзионист. Та, что начинается? Я за нее не в ответе.

Дама. Первый поцелуй Ганса и Берты?

Иллюзионист. Нет, гораздо хуже: первая размолвка между рыцарем и Ундиной. Она приходит в положенное ей время.

Появляется Ганс.

Паж. Ваш супруг, госпожа.

Ундина. Иди скорей сюда, Ганс, миленький, вельможный наставник учит меня лгать.

Рыцарь, Оставь меня, мне надо с ним поговорить.

Ундина. Потрогай его ладонь. Увидишь, какая она сухая!.. Хорошо я лгу, камергер?

Рыцарь. Помолчи, Ундина.

Ундина. А ты ужасно некрасивый и я тебя терпеть не могу. На этот раз я говорю правду!

Рыцарь. Замолчи же! Что означает мое место за столом, ваша светлость? Вы сажаете меня после Сальма?

Камергер. Действительно, так, рыцарь.

Рыцарь. Я имею право на третье место от короля и на серебряную вилку.

Камергер. Имели. И даже на первое, и даже на золотую вилку, если бы осуществился некий план. Но ваш брак предписывает вам четырнадцатое место и ложку...

Ундина. Какая разница, Ганс, милый! Я видела приготовленные блюда... Там четыре целиком зажаренных быка. Я уверена, что на всех хватит.

Смешки.

Рыцарь. Почему вы смеетесь, Бертран?..

Бертран. Я смеюсь, когда у меня весело на душе, рыцарь...

Ундина. Не будешь же ты мешать людям смеяться, Ганс!

Рыцарь. Он смеется над тобой.

Ундина. Он смеется не зло. Он смеется надо мной потому, что находит меня забавной. Я такая и есть, не по своей воле, но забавная. Он смеется из приязни ко мне.

Бертран. Правда, госпожа.

Рыцарь. Моя жена не должна вызывать никакого смеха, даже выражающего приязнь!

Ундина. Тогда он больше не станет смеяться, потому что не захочет сделать мне неприятное, не правда ли, рыцарь?

Бертран. Я буду остерегаться всего, что противоречит вашим желаниям, госпожа.

Ундина. Не обижайтесь на моего мужа... Для меня лестно, что он так ревниво относится ко всему, что до меня касается... Вы не находите, рыцарь?

Бертран. Всем завидно, что он единственный имеет на это право.