Страница 20 из 50
- Ну, что стоишь? Иди, доложи командиру взвода, что получил приказ, и отправляйся! - приказал майор. - Кругом!
- Товарищ майор, можно я возьму с собой Ивана Зайцева?
- А почему Зайцева? - удивился майор.
- Он вырос в таежных местах, лес знает, реки... - стал объяснять Мирон. - Можно?
- Ну, Ефимов, тебе, сыну военного, непростительно. "Можно", да еще "с собой"... Надо решительно: разрешите взять для выполнения приказа рядового Зайцева!.. Понял? Разрешаю.
- Есть! - ответил Мирон и четко повернулся через левое плечо.
- Вот это другое дело, - сказал майор.
- А сколько нам топать вверх? - спросил Зайцев, когда Мирон передал ему приказание. - День, два? Надо было уточнить, милок.
- Как узнаем, почему вода в реке теплая, так и возвратимся... ответил Мирон.
Зайцев завязал свой вещевой мешок и подбросил к седлу.
- Да я и так знаю, почему теплая вода.
- Почему?
- Дождевая, а не родниковая и не из ледников течет... Вот и вся причина.
- Тогда почему не мутная, если дождевая?
- Голова садовая! Течет она долго, вот и очистилась.
- Ничего не пойму. Собирайся - и пошли! - повелительно сказал Ефимов. - Эту твою теорию еще проверить нужно. Приказ получен, нужно не обсуждать его, а выполнять!
Шли, как и положено разведчикам, не разговаривая, не выходя на открытые поляны. Зайцев оказался прав: километра через два послышался шум водопада. Из обширного озера между сопками, образовавшегося в результате дождей, вытекала вода. Она омывала несколько огромных валунов и шумно падала на россыпи мелких камней. Вытекала ее верхняя часть, нагретая солнцем. Поэтому и была теплая и прозрачная.
- Ну, вот теперь все ясно, - согласился Мирон. - Можно возвращаться и докладывать уверенно.
- А мне сразу было ясно, - пробубнил Иван, ворчливый по характеру. Вода-то дождевая, значит, и все тут, я прав. Пойдем теперь напрямик, потому как по берегу петлять долго, а время идет к обеду.
Мирон не стал возражать. Он закинул за спину карабин и ответил:
- Можно и напрямик, если не заблудимся... Но главная причина не в обеде.
- Обед для солдата тоже боевая задача, - пошутил Иван.
Поднимаясь к гребню продолговатой сопки, Мирон напал на малину. Сначала попробовал, потом стал собирать в каску для Жени. Мирон позвал Зайцева, но его вблизи не было. Может, нашел малину покрупнее?
- Здесь я! - наконец-то отозвался Зайцев. - Погоди маленько.
Вскоре он появился и удивил Мирона вопросом:
- Никак, малина?
- А ты где запропастился? Я думал, ты тоже малину нашел и притих.
- Тут дела поважнее твоей малины, - задыхаясь от радости, сказал Иван. - Вот полюбуйся, чего я нашел...
Он достал из кармана мясистый беловатый корень. Подбросил на ладони.
- Что это? - спросил Мирон. - Зачем тебе этот корень?
- Эх ты, совсем не понимаешь, - засмеялся Иван. - Да это же ценнейший женьшень... По-нашему - корень жизни. Это, милок, на вес золота. Любую болезнь лечит. У нас днем с огнем не найдешь. Хотя изредка попадается.
- Не знаю, чему так радуешься? - пожал плечами Мирон. - Меня это совсем не интересует.
Мирон слышал о женьшене, но не знал его настоящей ценности. Для него в этот момент бесценным лесным даром была малина, которую он нес Жене.
Возвратившись в расположение эскадрона, Мирон доложил майору об итогах разведки, объяснил причину, почему вода в речушке теплая.
Майор и Женя ели кашу из одного котелка, сидя на плащ-палатке.
- Это вам. - Мирон поставил перед ними каску, полную малины. Кушайте.
Женя смутилась, шмыгнула носом и как-то странно посмотрела на Мирона.
- Спасибо.
Мирон ничего не ответил, но на душе у него стало легко и радостно, как в детстве.
В ГЛУБЬ МАНЬЧЖУРИИ
Маршал Советского Союза К. А. Мерецков - командующий 1-м Дальневосточным фронтом - сидел в небольшой открытой машине рядом с водителем, накинув на плечи солдатскую плащ-палатку, и жалел, что решил ехать в войска первого эшелона по дороге, пробитой сквозь лес и болото. Надо было бы лететь на ПО-2. Позади него - член Военного совета генерал Т. Ф. Штыков и адъютант. Они тоже укутались плащ-палатками, защищаясь от брызг, летящих из-под колес проносящихся мимо автомашин, загруженных ящиками, бочками.
Грузовики, залепленные грязью, мчались по настилу из бревен, не сбавляя скорости. Из-под бревен словно выстреливалась во все стороны торфянистая жижа. Над ревущей моторами механизированной колонной висел сизый дым.
- Такую же картину наблюдали мы на Карельском фронте, - сказал маршал. - Ни проехать ни пройти.
- Но там не было затхлых болот, - словно возразил генерал Штыков. Здесь даже дичь не водится. Безжизненный край.
И опять долгое молчание. Машины идут впритык одна за другой нескончаемым потоком. Местами настил опустился под воду, и регулировщики с флажками предупреждали водителей, чтобы машины не съезжали с дороги. И все же кое-где видны затонувшие грузовики. Только часть кабины торчит из воды. Жерди и бревна под колесами "играют", лупят концами по воде, утопают и тут же всплывают, выталкивая коричневую жижу.
- Да, не ожидал я такого... - вздохнул Мерецков. - Много времени теряем.
- Однако мы увидели реальную картину выдвижения войск, - спокойно произнес генерал Штыков.
- Вы правы, - согласился командующий. - Но что это там - впереди?
Необходимость побывать в войсках, ощутить самому пульс боя появилась у командующего фронтом после разговора по телефону с маршалом Василевским. Главнокомандующий спросил: "Нельзя ли ускорить продвижение войск?" Мерецков ответил, что примет меры. Но как принять меры, не видя боя? Нужно побывать не только в штабе армии, но и в дивизиях. Командующий наметил одно из хорошо укомплектованных соединений. На КП приехали поздно ночью. Полки дивизии наступали по заболоченной долине реки Сунгач. Река не широкая, метров пятьдесят, но глубокая, с извилистым руслом и низкими берегами. Множество проток и заливов. По данным разведки, противник здесь имел до десятка дзотов, бронированную вышку с пулеметной площадкой, несколько опорных пунктов, включавших пулеметы и пушки.
Выслушав доклад командира дивизии, маршал сказал:
- Действуйте так, словно меня здесь нет.