Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 2 из 14

РЕЗИДЕНТЫ

Скрипя разбитыми стопорами, разрисованный фломастерами и изрезанный ножами, старый лифт остановился на последнем этаже. Из него вышел человек лет тридцати пяти и, остановившись у двери, аккуратно надавил на кнопку звонка. Через мгновение темноту подъезда разрезала бритва яркого света, и молодой человек скрылся за дверью. - Молодец, что пришёл, Игнат. Просто я по тебе соскучился, давно не видел, - при этих словах хозяин дома поднёс палец ко рту, показывая знак "Молчи!". - Аналогично, сэр, - произнёс гость, закрыв глаза в ответ на молчаливый знак. - Хочу тебе показать новую книгу, которую я вчера приобрёл случайно. Возможно, ты её знаешь. Хотелось бы знать твоё мнение по этому поводу. При этих словах хозяин прошёл в комнату, и достал книгу Рериха, открыв на заранее приготовленной странице. - Ты пока полистай её, а я приготовлю кофе, - при этих словах Антон ткнул пальцем в один из абзацев книги, пронзительно глядя в глаза Игнату. - Угу, - произнёс гость, слёту поглощая текст старенькой затрёпанной книги. Антон действительно ушёл на кухню, а Игнат сел в старенькое кресло, пытаясь осмыслить то, что читал хоть и давно, но помнил хорошо. Перечитав текст на два раза, он в задумчивости уставился в чёрное окно, пытаясь понять смысл происходящего. Вскоре появился Антон с подносом ароматного кофе. По его непонятно-пронзительному виду Игнат почувствовал, что сейчас что-то произойдёт. Антон, напряжённый как струна, с виду казался спокойным. Он наигранно медленно подошёл к окну и плотно зашторил окна. После этого взял покрывало и дополнительно закрыл им окно. Включил весь свет, и настольную лампу тоже. Игнату сразу бросилось в глаза, что Антон предварительно вместо шестидесяти ваттных вкрутил лампочки по двести ватт. Комната буквально сияла огнём. Это походило на детектив. "Может, у него крыша поехала?" - подумал Игнат, наблюдая за действиями Антона. Тем временем хозяин квартиры успокоился и сел в кресло напротив. Развалившись поудобнее, он взял чашечку кофе и стал с наслаждением пить его маленькими глотками. - А Светлана где? - нарушив паузу, поинтересовался гость. - Ещё на работе. Скоро должна придти. Частенько спрашивает у меня, куда ты пропал. Говорю ей, что ты влюбился. - Что правда - то правда, - усмехнувшись, сказал Игнат, с интересом, ещё внимательнее, рассматривая Антона, - но я опять оклемался, и уже давно вошёл в норму. Ведь любовь - это болезнь. Так что я уже выздоровел. - Красивая любовь? - Разве она может быть некрасивой? - Может. Хотя, и несчастная любовь может быть красивой. Красивая любовь это когда есть надежда на будущее. Или когда об этом легко вспоминать, когда между рёбер и под ними становится тепло. - Ты стал философом. Женитьба тебе идёт на пользу. - Я всегда был таким. А нормальная, гармоничная женитьба идёт на пользу абсолютно всем. Кстати, как тебе книга? - ... Очень интересная. Какое-то время Антон в задумчивости смотрел на Игната, что-то взвешивая про себя. Наконец он встал, подошёл к шифоньеру и достал из него картонную коробку из-под компьютера. Игнат поймал себя на мысли, что коробка излучает тепло, что она греет, но не как калорифер. Иначе. Она излучает внутреннее, душевное тепло. Антон достал из коробки тонкую мраморную плиту, на которой лежал маленький предмет, накрытый куском толстого брезента. Брезент был необычный - он сверкал мелкими яркими блёстками. Поставив мраморную плиту на журнальный столик, Антон опять в упор уставился на Игната. Вдруг в его глазах засверкали искорки улыбки, и он сказал: - Поставь чашку. Игнат спокойно поставил чашку на поднос. - Прикрой глаза, - с этими словами Антон убрал с мраморной плиты брезент. Сноп яркого огня резанул по глазам, Игнат чуть было не закричал, закрыв лицо, словно от налетевшего урагана. Комната наполнилась ярким бело-голубым светом, который затмил роскошно сиявшие до этого электрические лампы. Лампы просто перестали существовать. Щурясь, как от сварки, Игнат глянул на Антона, и обомлел. Перед ним сидел полностью прозрачный друг, наполненный внутренними органами, скелетом и мышцами. У Антона учащенно билось сердце, выпитый кофе спокойно и деловито впитывался в кровь, проходя весь путь усвоения по физиологическим законам. - Два часа назад ты кушал картофельное пюре с двумя котлетами, - сквозь мучительную гримасу от яркого света с трудом произнёс Игнат. - А ты час назад съел четыре яблока и два банана. Это всё, что ты съел за день, не считая трёх бокалов чая утром, без бутербродов. Так что я пойду разогрею тебе именно это пюре с котлетами. - Спасибо, я не хочу. - Не ври, - при этих словах Антон накрыл то, что лежало на куске мрамора. В комнате сразу стало темно, словно яркие лампы люстры и остальных светильников совсем и не светили. - Пошли на кухню, вегетарианец. Что-то Светки долго нет. И не позвонила, что задерживается. Словно почувствовав это, со скрежетом открывающегося замка в дверях появилась Света. - О! Какие люди! Какими судьбами в наш скромный тихий дом Вас занесло, сударь?! - Исключительно думами о Вас и вашем благополучии, моя ненаглядная сударыня! - склонив голову, смиренно отреагировал Игнат в ответ. Она стремительно подскочила к Игнату, и чмокнула его в щёку, оставив жирный след помады. Игнат что-то пошутил себе под нос, слегка опешив. Антон, наблюдавший за этим "развратом" из дверного проёма кухни, удовлетворённо сказал: - Я несколько дней объяснял Светлане твою теорию всеобщей любви и локальной ненависти. Хотел её подготовить к мысли, что у меня может вдруг ни с того ни с сего появиться любовница. А она, похоже, уже применила твою теорию на мне. Игнат попытался незаметно разглядеть Светку. Она улыбалась, шутила, и была сама собой. Но это была маска. Что-то случилось. Почувствовал это, естественно, и Антон. Он старался быть предельно внимательным. Если Светка не говорит о своих проблемах, то никто её не заставит это сделать. Поэтому Антон старался угадать причины происшедшего. Разговор за ужином не клеился. Игнат, незаметно для себя, переключился на кусочек солнца на мраморной плите. Сравнивая, что писал Николай Рерих об аналогичных вещах, Игнат понял, что разница заключается во всём. И нет ни одного случая, который он где-нибудь читал о таком феномене. Он машинально механически съел всё, что ему положили. Он не заметил, как между собой переглядывались Света с Антоном, как они перешёптывались о своих проблемах. Антон, шепчась со своей женой, краем глаза поглядывал на Игната, видя, что тот полностью ушёл в себя. "Значит, задумался, - понял он, смотря на отрешённый взгляд Игната, - может он что-нибудь поймёт". Игната не было за столом. Нет, тело его сидело спокойно и ровно, периодически двигались руки и челюсти, но сам он витал где-то в облаках. Наконец, скребанув несколько раз вилкой по пустой тарелке, он механически выпил чашку чая, а после произнёс: "Спасибо, что накормили. Всё было очень вкусно". Взгляд стал осмысленный. Игнат пошёл одеваться. Антон тихо пошептался со Светкой, и произнёс: - Я провожу тебя, прогуляюсь. За весь день ни разу не выходил на свежий воздух. Но прежде, чем выйти из квартиры, он молча взял Игната за рукав и потащил в комнату, в которой они недавно пили кофе. Игнат послушно передвигал ноги, поняв, что за эти действиями стоит что-то определённое. Оказавшись вдвоём в комнате, Антон достал из коробки мраморную плиту, накрытую брезентом, и, не снимая тряпки, положил на неё руку. Игнат ахнул. Глаза Антона засветились таким же светом. Было понятно, что он смотрит сквозь Игната, сквозь стены, сквозь толщу планеты. Антон спокойно оглядел друга, подошёл к нему и вытащил из-под воротника пылинку в виде металлической проволоки с маленьким шариком на конце. Убрав руку с брезента, он достал химическую колбу, плотно закрытую притёртой пробкой. Открыв колбу, Антон бросил в неё шарик с проволокой. Резко запахло кислотой. Не дожидаясь полного растворения пылинки, он убрал колбу. Спрятал Камень с мрамором. - А вот теперь пошли, погуляем. К тому времени, когда мертвяки поймут, что нужно включать резервную прослушку, мы успеем спокойно поговорить. На тебе был однодневный жучок. Радиус действия - около тридцати метров. Машина с приёмником стоит под окнами. Заходя ко мне, ты прошёл мимо старого "Москвича", в котором сидело два мужика, с виду напоминающих дворников. Это и есть мертвяки. Слежка, подслушивание и подглядывание. Неважно, из какой они структуры конкретно, поскольку они везде одинаковые. - Ну, братец, ты - как Всевидящий, - выдохнул из себя Игнат. - В том-то всё и дело, что я не понимаю, почему именно ко мне попала эта штуковина? И для чего? От нас зависит, что ли, судьба планеты? Может, кто-то решил сделать нам шикарную карьеру разведчика или сыщика? взволнованно говорил Антон, спускаясь по лестнице подъезда. В лифте ехать им не захотелось. Игнат молча шёл, переваривая всё увиденное и услышанное в голове. Тут было, над чем подумать. Антон был по-своему прав. Удивила та оперативность, с которой мертвяки шли по следу. Но ещё больше обескуражила та беспомощность, которую они показывали. Это при их-то всесилии, наглости и беспредельных возможностях. Технических и юридических. Впрочем, слежку можно объяснить простым и тупым любопытством. Или работой для галочки, как часто у них это бывает. Ведь это старый известный приём - что бы успешно бороться с преступниками, нужно их создать самим. Достаточно только на бумаге. И потом с ними успешно бороться. Поэтому они активно создаются самими силовиками. Но можно ещё предположить, что тот, Кто дал Это Антону, всё предусмотрел и защитил его и Это от чужих и грязных посягательств мертвяков. - Да, братец, задал ты задачку. Одни вопросы. Насколько я понимаю, у тебя самого ни каких предположений нет. И ни каких идей. Действительно, не понятно, что делать с этим. И, кроме того, страшно, если Он попадёт в грязные руки. Мертвяки быстро найдут ему "применение". Что ты собираешься с Ним делать? - Вообще-то, если б ты захотел, я бы отдал Его тебе. Пойми меня правильно. У меня жена. Любимая жена. Добрая. Я мечтал о такой. Она красива, сексуальна. Да что тебе говорить, ты сам всё видишь. У нас медовый месяц. - Хи,... Помню, как мы у тебя гуляли на свадьбе. Никогда не думал, что Андрей сможет залезть на крышу и повесить на антенну туфель невесты. А Оксана меня держала, как свидетеля. - Да уж, повеселились. Дали вы тогда с Оксаной нам жару. Она держала тебя в объятиях, жарко целуя всё время, пока Андрюха занимался верхолазаньем. Нас потом застыдили, что не умеем целоваться. - Она же, прежде, чем целовать, на ухо мне сказала, чтобы я сильно не возбуждался, и что с Андреем они обо всём договорились. А не возбуждаться было очень сложно. Страстная женщина... Вы даже какие-то одинаковые, что ли. - Не понял, с кем? - С Андреем. Жёны у Вас прекрасные. Стройные, красивые, свободные, и умеющие любить. Какой-то идеал. - Не скажи. Характеры у них разные. А счастливые все одинаковы, это точно... Кто-то это уже говорил. И такие жёны должны быть у всех нормальных мужиков. И у нормальных женщин должны быть нормальные мужики. Антон на мгновение замолчал, в задумчивости разглядывая асфальт. Через несколько шагов он, словно осторожно, продолжил разговор: - Проще говоря, мне сейчас не до него. Хочется просто любви. Хочется забыться от всех этих проблем. Хочется хоть недолго пожить друг для друга. А Это требует время, требует сил. В конце концов, - это большая ответственность. И только тебе я могу доверить Это. Или Андрею. Но Андрей в таком же положении, как и я: у него прекрасная и любящая жена. Вряд ли ему понравится Это. А у тебя нет жены. Ты найдёшь время и силы на эту штуковину. - И тогда я точно не найду себе жену. Все силы и всё время уйдёт на этот кристалл, - пошутил Игнат. - Вот с помощью Его и найдёшь, - то ли серьёзно, то ли шутя, промолвил Антон. - Нет. Я хочу обычной земной любви, и таких же способов достижения этой цели. Прекраснее этого нет на планете. Счастье нужно найти самому. Ради этого и живём на планете. Кстати, я недавно пришёл к выводу, что идеальное счастье возможно только тогда, когда будут счастливы все люди на всей планете. Но это сложно объяснить до логического конца, это сложно разложить по полочкам. Эти выводы я получил на уровне интуиции. - Ты хочешь сказать, что наше счастье со Светланой нереально? - Нет, просто чужая зависть часто становится тем незаметным камнем преткновения, из-за которых в минуты перелома рушатся семьи. Вместо того, что бы сохранять росток, якобы друзья и якобы подруги помогают разрушить чужую семью. Очень часто из-за зависти. Но это при условии, что надломлен внутренний стержень. Другими словами, семья в наших условиях - очень нежное незащищённое растение, и чтобы его сохранить, нужно порой столько сил, что и сам не рад бываешь своему приобретению. А хрупкое оно такое потому, что не создано на планете нормальных условий для прорастания цветка по имени Счастье. Те, кто не умеет любить, не дают это делать другим. А насчёт Этого... Очень интересно... Нужно подумать. В ближайшее время я появлюсь у тебя, или позвоню. Тут есть, над чем голову поломать. Всё, пока. - Пока. Антон остановился, взглядом провожая уходящего в темноту Игната. Потом, медленно развернувшись, с лёгким ускорением набирая шаг, побежал к своей любимой. У неё были проблемы.