Страница 162 из 180
Экс-глава КГБ разъяснил: такого рода указания даются тем, кто уже дал согласие работать на спецслужбы, но затем в силу каких-то причин либо уклоняется от выполнения заданий, либо не проявляет должной активности. Именно поэтому информация была оценена Крючковым как весьма серьезная, тем более что она хорошо укладывалась в линию поведения Яковлева, соответствовала его практическим делам.
Однако Горбачев не дал согласия на проверку агентурных данных. Почему? По мнению Крючкова, прежде всего потому, что генсек прочно связал свою судьбу с Яковлевым, а тут вдруг такой материал!..
Прочитав в "Советской России" откровения экс-главы КГБ, Яковлев назвал их чушью. Он дал ряд интервью, в которых смеялся над утверждениями Крючкова. Получается, что агент ЦРУ три десятка лет работал в ЦК КПСС, был членом Политбюро, за это время сменилось восемь председателей КГБ, а бдительные чекисты не могли его разоблачить? Куда они все смотрели?
Яковлев отрицал даже сам факт беседы с ним Крючкова по поводу агентурной информации.
- Это невозможно представить. Чтобы трусишка-зайчишка Крючков пришел к члену Политбюро с таким разговором? Такого просто не могло быть, потому что не могло быть никогда.
О своем колумбийском периоде он отозвался так:
- В конце пятидесятых годов было заключено первое соглашение между СССР и США о международном обмене студентами и аспирантами. Первые слабенькие результаты хрущевской оттепели. Двадцать человек от них - к нам, столько же от нас - к ним. Тогда я учился в аспирантуре Академии общественных наук, до этого уже поработал инструктором ЦК КПСС - словом, мне "доверили" возглавить нашу группу. Кстати, добрая половина из наших "студентов" были ребята с Лубянки. В том числе и Олег Калугин, который оказался со мной в Колумбийском университете...
Яковлев начисто отрицает, что лично им интересовались американские спецслужбы.
- Ни в малейшей степени. Все разведки мира одинаковы - "интересуются" прежде всего теми, кого можно на чем-то подловить: на выпивках, женщинах и тому подобном. Что касается меня, то это был заведомо не тот случай.
На вопрос корреспондента московской газеты "Вечерний клуб", собирается ли он подавать на Крючкова в суд за клевету, Яковлев ответил, что делать этого не будет, хотя у него на столе лежат телеграммы от рабочих комитетов Кузбасса, где говорится, что они готовы подать в суд в защиту его чести и достоинства.
- Не хочу уподобляться Крючкову, - сказал он о своем недавнем коллеге по Политбюро. - Это его специальность - сажать в тюрьмы людей за политику. А я считаю, что в тюрьмах должны сидеть только убийцы и насильники.
Яковлев признал, что с Андроповым у него были плохие отношения. Стало быть, Крючков не лукавил, когда говорил, что Юрий Владимирович называл Яковлева "антисоветчиком"? По версии Александра Николаевича, нелюбовь Андропова он заслужил своим противодействием некоторым его мерам. В частности, считал, что глушить зарубежные радиостанции идеологически глупо. Но Андропов после событий 1968 года в Чехословакии настоял на своем. И строптивого пропагандиста, конечно, запомнил. В КГБ ничего не забывают. Крючков тоже не забыл его вопросов по поводу событий в Вильнюсе. Кто стоит за той провокацией? Что там делала "Альфа"? Председателю КГБ это явно не нравилось...
ГОВОРЯТ СВИДЕТЕЛИ
На допросах по делу ГКЧП Крючков прямо говорил о том, что в КГБ поступала информация по Яковлеву, о его "недопустимых, с точки зрения безопасности государства, контактах с представителями иностранной державы".
Однако показания экс-главы КГБ Генеральная прокуратура России оставила без внимания. Предаваясь тяжелым мыслям в тюремной камере, Крючков не исключал того, что назначенный на его место Бакатин, выполняя поставленную перед ним цель разгрома органов госбезопасности, уничтожил материалы, касавшиеся Яковлева. Возможно, они попадут к российским службам безопасности. Вселяла надежду мысль о том, что, в конце концов, остались живые свидетели, которые, надо надеяться, рано или поздно заговорят...
Между тем публикация в "Советской России" наделала много шума. В итоге группа депутатов обратилась в Генеральную прокуратуру с запросом по поводу фактов, изложенных в статье Крючкова "Посол беды". Началось расследование.
Были допрошены многие руководящие работники бывшего КГБ. Их мнения разделились.
Бывший начальник внешней разведки Л. Шебаршин и заместитель начальника этого ведомства Ю. Дроздов подтвердили: за период их работы в конце восьмидесятых годов в разведку действительно поступали сигналы о недозволенных контактах Яковлева с представителями западных стран.
- Об этом докладывалось Крючкову, однако от него не было указаний на проверку агентурных сигналов, в связи с чем проверочные действия не производились...
Допрошенный в качестве свидетеля Горбачев не отрицал того, что в ходе разговоров с Крючковым ему докладывалось о сигналах относительно настораживающих действий Яковлева и о необходимости их проверки. На вопрос следователя, почему Горбачев не давал указания о проверке, последовал ответ:
- Потому что мне был понятен замысел Крючкова - посеять недоверие к Яковлеву...
Горбачев также не отрицал того, что сигналы шли от определенного источника, причем весьма важного. Но поскольку Крючков не называл каких-либо конкретных фамиилий, это вызывало у генсека сомнения.
Немало свидетелей отказались подтвердить показания Крючкова. Бакатин и Калугин, в частности, заявили, что никаких материалов на Яковлева не видели и, разумеется, не могли их уничтожить, и что утверждения Крючкова являются клеветническими по своей сути.
- О настораживающих моментах в поведении Яковлева мне стало известно только из статьи Крючкова, - заявил вызванный в Генеральную прокуратуру его предшественник на посту председателя КГБ Виктор Михайлович Чебриков. Прежде об этом мне ничего не было известно.
"Видимо, забыл кое-что Виктор Михайлович, - с горечью замечает в своей книге "Личное дело" Крючков, - и, в частности, наш разговор в начале октября 1988 года при передаче мне дел по Комитету госбезопасности. В таких случаях обычно дают преемнику советы, не был исключением и наш разговор в тот памятный вечер.