Страница 144 из 180
Для Юрия Владимировича короткий визит в Кабул имел неожиданные и неприятные последствия. Редкому посетителю афганской столицы удавалось покинуть ее хотя бы без желудочного заболевания. Андропову не повезло - он заболел оспой. Видимо, врачи не сразу поняли, с каким заболеванием они имеют дело. По рассказам, состояние больного быстро становилось безнадежным. Каким-то чудом жизнь Андропова была спасена, но предстояло ему прожить меньше двух лет.
Из донесения агента ленинградского управления КГБ
(Приводится в книге Олега Калугина "Прощай, Лубянка! ".
Калугин Олег Данилович - бывший генерал-майор КГБ.
Прославился в конце восьмидесятых годов обличением нравов своего ведомства. Живет в США.)
Среди персонала 1-го Медицинского института, связанного с Четвертым Главным управлением при Минздраве СССР, циркулируют разговоры о загадочности смерти Генерального секретаря ЦК КПСС Андропова.
По мнению ряда специалистов в ГУ (Главном управлении), есть люди, которые на ранней стадии болезни Андропова умышленно вели неправильный курс лечения, что впоследствии привело к его кончине. На более поздней стадии ведущие специалисты страны были бессильны что-либо сделать...
Люди, залечившие Андропова, связаны с группировкой некоторой части партийных аппаратчиков в Москве, которым пришлись не по вкусу позитивные изменения и реформы, начатые Андроповым, в частности намерение отменить "кремлевский паек", призывы к личной скромности партийных работников, обращение к ленинским идеалам коммуниста.
Т)дин бывший ответственный сотрудник Госплана СССР подтвердил изложенное выше и добавил, что Андропова убрали. Мне трудно было оценить достоверность информации...
Приложение N 24: ИЗ ОТКРЫТЫХ ИСТОЧНИКОВ
Рассказывает экс-секретарь ЦК КПСС
Н. Мухитдинов
(Мухитдинов Нуриддин Акрамович - в 1957-1961 гг, секретарь ЦК КПСС. На XXII съезде КПСС в 1961 году он, Фурцева и ее муж Фирюбин не были избраны членами ЦК. По версии Мухитдинова - за то, что появились на заключительное заседание съезда. С 1987 года на пенсии. Живет в Ташкенте.)
Последний раз я был в своем кабинете, в здании ЦК на Старой площади в восемь часов утра 31 октября 1961 года, то есть в день закрытия XXII съезда. После этого не заходил туда и никому из секретарей и работников ЦК партии не звонил.
Третьего ноября к концу дня ко мне приехал работник общего отдела, занимавшийся документами и другими делами Президиума ЦК. Сказал, что ему поручено привезти ключи от моего кабинета и сейфа в ЦК, а также имевшиеся у меня на руках документы Президиума и Секретариата. Отдал. Это был воспитанный, культурный человек, с ним у меня были добрые отношения. Он-то и сообщил мне доверительно в тот день, что Суслов, Козлов и Рашидов подготовили и передали Хрущеву проект постановления о выводе меня и Фурцевой опросным путем из состава членов ЦК КПСС.
Четвертого марта 1962 года мне позвонили на работу (Мухитдинов приступил к исполнению обязанностей заместителя председателя Центросоюза. - Н. З.) из общего отдела ЦК и сообщили:
- Завтра в девять часов прибыть в Кремль на заседание Президиума ЦК.
Конечно, не сказали - по телефону не положено, - по какому вопросу.
Наутро у подъезда Свердловского зала меня встретил подполковник:
- Товарищ Мухитдинов, я провожу вас.
Не задавая вопросов, прошел с ним, вдвоем поднялись на лифте, вошли в приемную Президиума. Там уже сидели несколько человек. Дежурный секретарь зашел в зал и, выйдя, пригласил:
- Входите.
Вошел. Все члены, кандидаты в члены Президиума, секретари в сборе, председательствует Хрущев. В конце длинного стола стоит Фурцева и, рыдая, говорит что-то. Я сел с краю, в углу. От Фурцевой требовали объяснений, почему не явилась на заключительное заседание съезда. От волнения и слез она еле говорила, и ей предложили сесть. Вызвали и ее мужа Фирюбина, заместителя министра иностранных дел, избранного на этом съезде кандидатом в члены ЦК. Оказалось, он тоже не присутствовал на заключительном заседании съезда.
Никита Сергеевич крепко ругал его. Напомнив прежние ошибки, он сказал:
- Как партийный работник в прошлом, как муж, вы должны были проявить волю, ум, - не только самому явиться на съезд, но и предотвратить позорные действия жены.
Он извинялся, выражал раскаяние. Никита Сергеевич дал знак мне. Подошел, остановился у края длинного стола.
- А вы почему не пришли?
В ответ произнес одно слово:
- Заболел.
При общем молчании он продолжил:
- Мы вас так высоко подняли, создали условия, прислушивались к вашим предложениям, высказываниям. У нас были на вас большие надежды. Как вы могли так поступить?!
Я не сказал ни слова. Видимо, мое молчание подействовало на него раздражающе, он даже побагровел. Никто из присутствовавших не произнес ни слова. Никита Сергеевич завершил обсуждение словами:
- Давайте проинформируем Пленум о их поведении.
Так закончилось обсуждение. Фурцева, Фирюбин и я вышли из кабинета. В приемной нам сказали, что в десять часов открывается Пленум. До десяти оставалось несколько минут.
Открывая Пленум, Никита Сергеевич сказал, что на обсуждение вносится один вопрос: "Современный этап коммунистического строительства и задачи партии по улучшению руководства сельским хозяйством". Участники Пленума согласились с этим. Далее он предложил:
- Прежде чем мы приступим к обсуждению, хочу проинформировать вас о поведении некоторых членов ЦК, которые не явились на заключительное заседание XXII съезда партии, тем самым не выполнили свой партийный долг как делегаты и члены ЦК. Вот товарищ Фурцева... - говорил он резко. - Она пользовалась большим уважением, возглавляла столичную парторганизацию, входила в состав Президиума и Секретариата ЦК, в последнее время являлась министром культуры Союза. Но после организационного Пленума проявила безволие только из-за того, что не избрана членом Президиума, нанесла себе телесные повреждения. На Президиуме ее резко критиковали. Она признала свои ошибки, обещала сделать выводы.
Недостойно повел себя Фирюбин. Несмотря на его ошибки в прошлом, утвердили заместителем министра иностранных дел, на съезде избрали кандидатом в члены ЦК. Вы знаете, он муж Фурцевой. Тоже не явился на заседание съезда, хотя никаких веских причин у него к этому не было. Он был обязан не только явиться сам, но и воздействовать на жену. Не знаю, сможет ли он попартийному оценить свой поступок, сделать нужные выводы.