Страница 130 из 180
Пергаментные, непроницаемые лица "неприкасаемых" оживились. Да-да, Николай Александрович прав: есть угроза, что Горбачев превратит заседания Секретариата в коллегию Минсельхоза. Будет вытаскивать лишь аграрные вопросы - те, которые ему ближе и понятнее.
Против прозвучавших отводов решительно выступил маршал Устинов:
- Константин Устинович прав - лучшей кандидатуры, чем Горбачев, не найти.
- Мнения разделились. Старики явно не желали усиления позиций самого молодого члена Политбюро. Половинчатую позицию занял гибкий дипломат Громыко:
- Давайте не будем торопиться и принимать сегодня решение по этому вопросу...
И тогда Черненко вновь настоял на своем предложении. Почувствовав твердость в его голосе, члены Политбюро приняли решение доверить ведение заседаний Секретариата Горбачеву.
Могли Черненко, получив необъятную власть, задвинуть в какой-нибудь дальний угол фаворита скончавшегося генсека? Запросто. Старики, наверное, тоже отыгрались бы на "выскочке".
Не задвинул. Наоборот, настоял на перемещении его в кресло номер два.
Недавний соперник за овладение этим вожделенным креслом тоже понял: выгоднее стать правой рукой больного, угасающего генсека, чем его оппонентом. Первый путь уверенно вел к сверкающим высотам, от которых захватывало дыхание и сладко замирало сердце.
Оставалось только ждать своего звездного часа.
И тут опять случился отпуск. Прямо какое-то наваждение. Как у Черненко отпуск, так непременно беда.
Словом, вызывает генсек своего помощника и говорит:
- Ты, Виктор, не устал? Пора отдохнуть. Собирайся, едем в "Сосновый бор" - Чазов с Горбачевым очень рекомендуют. Горный воздух! Очень чистый... Приготовь вот что... Хотя, там все есть: бумага, карандаши, ручки... Я хочу тебе кое-что подиктовать, а ты запишешь...
Прибытков сделал стойку. Нет, не потому, что предстояла довольно трудная работа, идея которой у его шефа зрела давно, да все дела в Москве не позволяли. Безусловно, лучшее место для надиктовки воспоминаний из собственной жизни - вдали от суетливой и беспокойной Москвы. Но годится ли для этой цели "Сосновый бор"? У генсека ведь астма.
- Константин Устинович, - участливо сказал помощник. - Высокогорье... Свыше тысячи километров над уровнем моря...
- Хороший курорт, - довольно улыбнулся Черненко. - Евгений Иванович и Михаил взахлеб расхваливают... Ничего, поедем!
Поехали, печально продолжает Прибытков. В "Сосновом бору" его шеф смог пробыть лишь десять дней. Ни разу не выходил из помещения. Даже по комнатам начал передвигаться с трудом. Дилетантскому, с медицинской точки зрения, взгляду было видно, что каждый день "отдыха" в этом курортном местечке дается ему с огромным трудом и напряжением всех сил.
Наступил день, когда Черненко понадобилась "каталка". Из Москвы срочно прибыли Чазов с Чечулиным.
- Надо менять курорт, - сказал главный кремлевский врач, осмотрев больного.
И тогда, по словам Прибыткова, он прямо спросил у представителя кремлевской медицины, почему они направили Черненко сюда? Ведь сами рекомендовали...
"Тот смутился и снова отвел глаза в сторону. Ничего не ответил, вспоминает Прибытков. - Кто знает, может, просто привычка у него такая была... Судить не берусь, даже по прошествии минувших лет".
С высокогорного курорта Черненко срочно перевезли в Подмосковье, на брежневскую дачу в Завидово. Самостоятельно ходить он не мог. Говорил с трудом. Приступы астмы, которые раньше были довольно редкими, участились. Кашель, в груди хрипы. Здоровье подорвано окончательно. Для того, чтобы как-то поддерживать его состояние, на даче и в кабинете установили специальные кислородные аппараты. До неминуемой смерти оставалось несколько месяцев.
Действительно, как тут прогнать нехорошие мысли и подозрения?
КТО ЗНАЕТ ИСТИНУ?
В случаях с севшим на холодную скамейку Андроповым и откушавшим копченой рыбки Черненко кремлевская медицина упрекает охранников. Не уследили, проморгали, не проверили.
Те, в свою очередь, перекладывают вину на медицину, которая тоже, по их мнению, чего-то там недосмотрела, недоучла, проворонила.
Ближе всего к истине бывший заместитель начальника личной охраны Брежнева, а затем начальник личной охраны Горбачева генерал Медведев, имеющий длительный опыт охраны высших должностных лиц государства.
Он не верит в ставриду "точечного бомбометания":
- Я даже не уверен, что рыба оказалась недоброкачественной. Ее коптили в домашних условиях, ели ее наверняка и сам министр внутренних дел, и его родня, прочее окружение. А пострадал лишь тяжело больной Черненко.
Действительно, мы знаем, что рыбой угощалась и супруга генсека Анна Дмитриевна, которая не почувствовала даже малейшего недомогания. Не могла же она, в самом деле, подсунуть мужу именно тот кусок, который вызвал отравление.
- Можно, конечно, винить охрану, которая проморгала лабораторных специалистов, мимо которых все это прошло, - развивает Медведев свою мысль. - Но я думаю, главное в том, что ослабленный организм Черненко готов был к тому, чтобы где-то дать сбой. Как и в случае с Андроповым, готов был пострадать от чего угодно.
Андропов сел в тени на скамью и сильно простудился. Да, можно спросить: где была охрана, врачи? Но ведь тысячи людей ищут тень в жаркую погоду, отдыхают на скамейках, купаются. Просто у Андропова было больное сердце, с трудом работали почки, которые можно было легко застудить где угодно. Весь организм расшатан, Андропов готов был споткнуться на самом ровном месте.
Генерал Медведев приводит массу нелепых случаев, в организации которых при желании можно заподозрить кого угодно.
В Польше после проведения переговоров, когда советская делегация во главе с Брежневым спускалась по большой крутой лестнице, с нее "загремел" председатель Совета Министров СССР Тихонов. То ли нога соскользнула со ступеньки, то ли оступился, но он беспомощно рухнул, покатился вниз боком по парадным ступенькам и внизу, на полу, еще продолжал катиться, пока не уткнулся носом в ноги Громыко.
Крайним сделали, конечно же, охранника, хотя он, согласно инструкции, шел сзади. На общем собрании отдела начальник "девятки" сделал ему внушение за "упущение в работе". А за что, собственно? За то, что Тихонов такой немощный? Не нападение же было - ноги подкосились.