Страница 7 из 17
- И догматерию не сделали ничего плохого?
- Какое отношение может иметь бандит к нашей законной добыче?
- Скорее всего, здесь, как на всякой цивилизованной планете, образовано Общество зашиты животных.
- Мстят, стало быть, за зверушку?
- Похоже на то, - подтвердил Виктор, вспомнив медный лоб зверушки, о который бились шаровые молнии.
Он посмотрел на свои руки. Они были обагрены кровью непрожаренного бифштекса, взявшегося неизвестно откуда, равно как порционная курятина у Кондратия и две розетки с заливными.
- Нет, этого оставлять так нельзя! Официант!
Сервис в харчевне был поднят на должную высоту. Как это ни удивительно, но обслуживание было человеческим. Хотя, вполне возможно, хозяин заведения просто оригинальничал, держа в штате живых официантов вместо традиционных роботов.
- Сей момент! - над столиком склонилось лицо. Бледнее бледного. У официанта была грудная жаба. Жаба была зеленая и ядовитая. Он встретил ее сегодня перед работой, когда переходил улицу в неположенном месте. Жаба сидела на канализационной решетке, и взгляд у нее был грустный. Официант пожалел бездомное существо и неожиданно для себя самого пригрел амфибию на собственной груди. Все было бы ничего, да только присущий обычно ему румянец куда-то исчез, да юркие мышки зрачков прятались теперь глубоко в норках глазниц. - Чем уважаемые гости недовольны?
- Вот это совершенно несъедобно! - возмущенный Виктор ткнул пальцем в железобетонное желе заливного.
- А у меня? - поддакнул разъяренный Зурпла. - Ваша так называемая жареная курица?
- Насколько я помню школьный курс зоологии, - с сомнением сказал бледнолицый астматик, вглядываясь в нетронутое крылышко, - лошади пока не летают! Сами виноваты, сударь, я предлагал цыплят табака в таблетках, но вы были так увлечены музыкой...
Вдруг с мышкоглазым что-то произошло: он как будто вспомнил нечто важное.
Земляне не знали, что разительная перемена в поведении официанта дело рук жабы. Официант тоже этого не знал.
- Виноват. Я по ошибке полагал, что вы из Полиции Вкусов, а с ними у нас спорят! - начал оправдываться он, собирая кушанья в скатерть, факирским жестом сдернутую со стола. - Как же я вас сразу не признал? Еще раз виноват.
Грудная жаба настойчиво призывала официанта действовать. Через секунду на свежезастеленном столике стал из ничего возникать натюрморт на белково-жиро-углеводную тему. Салаты служили подмалевочным фоном, паштеты придавали колорит, рыбные и мясные ассорти могли вызвать у знатока восхищение умело подобранной цветовой гаммой: от пламенеющих панцирей лангустов и омаров до фиолетового бока молодого барашка, запеченного с чесноком, миндальным орехом и горькими перчиками. Гарнир из панированных овощей был вкраплен в холст скатерти смелыми мазками, выдающими руку мастера. Апофеозом же всей картины, несомненно, являлся запотевший графин прозрачного стекла с жидкостью ядовито-зеленого цвета - фирменным лимонадом харчевни "Замори червячка!" Отдавая должное мастерству Гения Сервировки, Виктор Джонг подумал, что все равно фасолевый суп с грибами и сибирские пельмени никто лучше Константы не приготовит!
- Знаешь, Виктор, если честно, - признался Кондратий и проглотил слюну, - сейчас бы сюда фасолевого супа с грибами и пельменей, которые Константе удаются лучше всего!
Конца фразы Джонг не расслышал - "Вышибалз" врубили душещипательное ретро, и посетители бросились на штурм танцевального пятачка. Барабанщик оставил ударные и стал измываться над электрофлейтой, которая больше всего походила на парализованную змею. Сходство усугублялось тем обстоятельством, что у флейты наличествовала тупая башка, из которой в такт мелодии выползал и вновь прятался раздвоенный металлический язычок.
Зурпла плеснул в бокал лимонада и по привычке стал разглядывать содержимое на свет, как всегда, любуясь всплывающими пузырьками. Взгляд его встретился с глазами официанта - мышки пристально следили за кошкой, которая вместо того, чтобы утолять жажду, предавалась бессмысленному, на их взгляд, созерцанию. Но следили не только мышки: форменная рубашка бледнолицего маэстро расстегнулась, и в прореху высунулась отвратительная морда зеленой жабы!
Движимая инстинктом врожденной антипатии к земноводным, электрофлейта зашипела, как королевская кобра, заметившая добычу. Зурплу поразила фальшивая нота, прозвучавшая диссонансом и одновременно предупреждением. Ему почудился намек, некое предчувствие беды, и тонкая интуиция человека, привыкшего к опасностям, связала концы с концами. Все встало на свои места: и шипящая флейта, и зеленая жаба, и официанта нетерпеливое ожидание - лимонад был отравлен!
Кондратий цепко схватил злоумышленника:
- Попался, гад! Фрукт фаршированный! С Фингалом, поди, снюхался?!
Виктор, размягченный старинной музыкой, меланхолично наблюдал скетч, в котором его товарищ исполнял заглавную роль. Охотник ничего не понимал и весьма поразился, когда Любитель-Отравитель не стал довольствоваться партией статиста в им же затеянном спектакле. Финальный монолог без единого слова был насыщен полными внутреннего драматизма мизансценами: мышкоглазый пал грудью на сервированную деликатесами сцену и принялся поспешно запихивать в рот куски, лишая полотно ужина законченности и продуманной до мелочей композиции. Отравлен был не только лимонад...
Тело работника сомнительного сервиса конвульсивно изогнулось, и он принял смерть под скатертью. Мышкоглазый террорист угодил в мышеловку, расставленную на клиентов, тем самым подтвердив истину "не рой другому яму сам"!
Под занавес трагедии бит-группа сыграла траурный марш Шопена в стиле рэгги. Коллеги покойного прикатили столик на колесах. Тело уложили, украсили сельдереем и петрушкой, полили ореховым соусом и отвезли в морозильник до официального расследования. Все было торжественно и печально.
- По правде говоря, - задумчиво произнес Зурпла, глядя вслед похоронной процессии, - что-то мне есть расхотелось... И вообще, лучше быть голодным, но живым, чем помереть от обжорства!
Он посмотрел на сцену и не узнал "Вышибалз". С ними творилось странное. Скрипач водил смычком по гигантской канцелярской скрепке, ударник вновь сменил инструмент и теперь шпарил на складном плотницком метре, а соло-гитарист перестал играть и сидел несолонохлебавши.
Джонг протер глаза - подобный иллюзион не мог возникнуть даже в игральном фантомате.
За зрением наступил черед обоняния, оно тоже включилось в непонятно кем затеянную игру - по залу явственно проплыл запах проросшего зерна...
Не успел межзвездный охотник избавиться от очередного наваждения, как новое происшествие целиком завладело его вниманием. Какой-то шутник бросил под ноги танцующим копошащийся клубок. Во все стороны из него торчали мохнатые щупальца. В помещении стал меркнуть свет, а клубок принялся распухать судорожными толчками.
Дамы завизжали. Кавалеры сделали два шага налево и шаг назад. Присутствующих охватила паника, и только поддавшие "Вышибалз" не поддались общему настроению, продолжая наяривать что-то жизнеутверждающее.
- Спокойно! - крикнул Виктор Джонг. Он трезво оценил обстановку. - Быстрее вырубите свет, если не хотите, чтобы эта мерзость раздалась до потолка и раздавила всех! Надо набросить на нее плотную светонепроницаемую ткань!
Охотник встречал подобных тварей на планете Кромешная Зга - квантующие светоеды усваивали все виды излучений в оптическом диапазоне.
Великое дело инициатива, взятая на себя специалистом! Даже распоследний дурак знает, что нужно делать, если это ему подсказать. И еще. До чего замечательно, что современную музыку извлекают с помощью агрегатов величиной с паровую турбину! В чехол из-под полифонического вариатора можно было вместить не только квантующего светоеда, но и старину догматерия со всеми причиндалами!
Вдохновленные призывом Джонга, посетители и ток вырубили, и чехол на светоеда накинули, и туш в честь спасителя сообща заказали.